Сто пятьдесят килограмм счастья Султана Ибрагима (СИ) - Ди Мельпомена

После этого одним резким движением мужчина вошёл в свою жену. Та вскрикнула от неожиданности и боли, но даже не пыталась вырваться. Турхан застыла, словно кролик перед удавом, она наслаждалась этой болью и новыми ощущениями. Ибрагим хальветил свою хасеки не меньше десяти минут, за которые султанша успела испытать всю гамму эмоций. Никогда раньше Турхан не чувствовала себя так.

Во все предыдущие встречи подобного характера Ибрагим был с ней нежен, но отстранён. Турхан знала, что султан её никогда не любил и проводил с ней ночи по приказу своей Валиде. Но когда женщина родила династии детей, Ибрагим с облегчением выдохнул, словно спать с Турхан было для него одним большим испытанием.

Сегодня же всё было иначе. Турхан, наконец, почувствовала себя живой женщиной, которую хотят и имеют. Да, это было грубо и дико, но султанша именно этого и хотела. Она поняла, что желает именно такого Ибрагима — грубого, дикого, несдержанного.

Султанша вошла в главные покои и низко поклонилась, не поднимая головы. Ибрагим недавно пришёл от хасеки Шивекяр и дочери Фэй. Турхан поняла это сразу по умиротворённому и спокойному лицу повелителя, но сегодня её ночь, а значит, Ибрагим должен рассердиться на неё и как следует наказать!

— Ибрагим! — истерично закричала женщина, кидая в мужа один тапок за другим. — Ты вчера снова ездил к Зарифе! Как ты можешь спать с женщиной, которая живёт за пределами твоего гарема?! Вдруг она спит со всеми подряд, а после проводит время с тобой?! Тебя это не унижает?!

Ибрагим в бешенстве подскочил с кресла. Турхан Султан в красном платье стояла перед ним, словно разъярённая фурия и снова закатывала скандал. Султан знал, что может не вестись на провокацию своей главной хасеки — он уже давно контролировал свою ярость. Но зачем отказывать себе в удовольствии?

                                    Укрощение строптивых обезьян.

Атике Султан мычала и пыталась звать на помощь, но грубые мужские руки не давали сделать лишнего движения. Её нагло закинули на плечо и понесли в неизвестном направлении. Спустя время султаншу поставили на ноги и та огляделась.

Красиво обставленные покои сразу же закрылись снаружи… Хусейном Пашой.

— Что ты вытворяешь, паша?! — яростно визжала молодая женщина. — Я сестра султана — Атике Султан! Тебя казнят особо жестоким образом за твои действия!

— И кто же меня казнит?! — насмешливо поинтересовался мужчина и отбросил тюрбан в сторону. — Твой брат-повелитель? Я так не думаю, моя дорогая супруга… — паша медленно надвигался на злую и напуганную султаншу. — Только что между нами заключили никях, Атике. Теперь я твой муж, а ты моя жена.

— Ты врёшь! А если нет, то я развожусь с тобой! Развожусь! Развожусь! Ты меня слышишь, паша?! — дико верещала османская принцесса, медленно отступая в сторону брачного ложа. — Ты не посмеешь ко мне прикоснуться! Я член правящей династии!

— Я твой муж и имею право брачной ночи, Атике. — Мужчина говорил спокойно, он закусил губу и начал снимать верхнюю одежду. — Давай не будет скандалить, султанша? Я от тебя тоже не в восторге. Жениться на истеричной зазнайке я в этой жизни не планировал, но раз так хочет мой повелитель — так тому и быть. Придётся строить с тобой семью. Деваться некуда…

Атике не на шутку испугалась, но рассудок не потеряла.

— Мы можем просто притворяться… — с надеждой и даже как-то неуверенно сказала женщина. — Никто правды не узнает, Хусейн Паша.

— Я буду знать, ты будешь знать. Теперь я — Великий Визирь Османской империи, повелитель мне так доверяет, я никогда не совру ему, моя дорогая жена! — паша уже стоял перед Атике в одном неглиже.

Султанша замерла на месте и уставилась на тело мужчины, открыв рот от удивления.

— Эта так дико… — шептала Атике, прикрыв ладошкой глаза от смущения. — И так пошло…

— Раздевайся, дорогая. Или мне тебе помочь? — паша вопросительно уставился на султаншу.

Та не ответила, османская принцесса всё также стояла, прикрыв глаза ладошкой. Она покраснела, её дыхание сбилось. Хусейн был человеком дела, он быстро подошёл к Атике и одним движением разорвал всю одежду, что была на женщине. Султанша даже пискнуть не успела, как оказалась лежащей на ложе, прижатая сильным телом Хусейна Паши.

Он расставил жене ноги в стороны, он смотрел на её испуганное и любопытное выражение лица. Мужчина вдыхал её аромат, гладил груди и талию. Он мучил её своей неспешностью долгих двадцать минут! А после, так и не приступив к самому главному, встал с кровати, оделся и вышел из покоев.

Султан Ибрагим приказал Хусейну Паше выдрессировать сестру любыми методами, да так, чтобы Атике и не думала лезть в дела брата, которые её совсем не касаются. Паша был очень преданным человеком и собирался выполнить приказ своего повелителя в лучшем виде. Он знал, как укротить строптивую женщину. И что с того, что она султанша? Хусейн с тысячами янычар в своё время справлялся, что ему какая-то избалованная принцесса?!

Атике смотрела вслед удаляющемуся паше и пыталась не визжать от гнева и досады. Она не знала на что была зла больше. На то что Хусейн так нагло сейчас издевался над ней, или на то что остановил эту пытку. Султанша громко выругалась и, наплевав на свои принципы и воспитание, пошла вслед за Хусейном, шипя едва слышно себе под нос:

— Дикарь невоспитанный! Чудовище бесчувственное! Я тебе сейчас устрою!