Сто пятьдесят килограмм счастья Султана Ибрагима (СИ) - Ди Мельпомена

Турхан Султан по этому поводу молчала, думаю, султанша догадывалась, что не просто так семья Османов меня подарками заваливает или вовсе Кёсем Султан всё рассказала невестке. Надеюсь только, что у главной хасеки хватит ума не натворить глупостей.

В последние месяцы у Турхан и Ибрагима были странные отношения. Они много ночей проводили вместе, как муж и жена. Думаю, мужчине нравилось, как бы грубо это не звучало — «хальветить» султаншу. Турхан и вовсе питала к повелителю чувства. Не знаю, любила ли она его, но я уверена, что женщина ревновала Ибрагима к каждому столбу. Страсти между этими двумя бурлили нешуточные. Они всё также продолжали собачиться друг с другом, когда оставались наедине, но их ссоры всё чаще заканчивались бурным хальветом.

Ревновала ли я? Не знаю. Хюмашах так сильно загрузила меня работой, что я об этом даже не думала. А если и возникали мысли подобного рода, то я с облегчением вздыхала от того, что с Ибрагимом Турхан, а не та же Хюмашах. Всё же в душе я восхищалась Турхан Султан и вообще рада, что у Ибрагима такой хороший вкус.

И нет, я не боялась, что мужчина разлюбит меня! Когда бы мы ни встретились с ним в гареме, его глаза смотрели на меня. Я чувствовала на себе его взгляд, его тоску и желание. Он скучал по нашим хальветам и беседам, как и я. Но это вынужденное расставание лишь будоражило воображение и молодую кровь. Мы тайно наблюдали за жизнью друг друга, находясь порознь.

— Повелитель! — я низко поклонилась и вошла в главные покои.

Столько месяцев в разлуке, и вот я стою перед ним — в своём новом платье с глубоким декольте. Светлые волосы волнами ниспадают вдоль изящной талии. На лице улыбка, в глазах огонь, в крови бурлит адреналин. Не надо ворчать! Сама себя не похвалишь — никто не похвалит! Вот и Ибрагим ни слова не сказал… сразу уложил меня в горизонтальное положение. Варвар…

Глава 9. Дары смерти.

1648 год.

Прошло четыре года с моего попадания в этот мир, и вот, наконец, настал тот день, когда решится судьба Османской империи. Султан Ибрагим готов уничтожить янычар раз и навсегда.

Жители гарема в спешке собирали свои вещи, никто ничего не знал. Ранним утром в ташлык вбежала Лалезар Хатун и велела всем немедленно спуститься в подвал. Девушки в гареме возмущались, ведь в стены Топкапы никто не ломился, и всё было в порядке в их тихом и уютном гареме! Но хазнедар быстро выполнила приказ своего повелителя и уже к восьми утра все обитатели дворца были в безопасности.

— Султанша! — я посмотрела на Кёсем Султан, запихивающую меня в карету. — Я не хочу уезжать!

— Шивекяр! — Валиде начинала злиться на моё упрямство. — Послушай меня внимательно! Сейчас мой сын-повелитель ввёл в столицу свои новые войска! Но янычары так просто не сдадутся! Нас предали! Враги узнали, что не без твоей помощи Ибрагим подготовил эту карательную миссию! Янычары будут уничтожены, в этом нет сомнений, но пока жив хоть один из этих бунтовщиков, ты будешь в опасности.

— Не волнуйтесь, госпожа! — Кеманкеш Паша, стоявший рядом с султаншей, крепко сжал в руках саблю. — Я позабочусь о Шивекяр Хатун!

— Будьте осторожны. — Кёсем глубоко вздохнула и дала знак кучеру, чтобы тот отправлялся в путь.

Дверь кареты закрылась, плотные шторы полностью перекрыли обзор, и только после этого неприметная карета покинула территорию Топкапы.

Я внимательно посмотрела на пашу. Мужчина был собран, он был готов защищать меня ценой собственной жизни, ведь так ему велела его госпожа — Валиде Кёсем Султан.

— Не переживайте, Шивекяр Хатун, я не допущу, чтобы с вами случилась беда.

— Я не за себя волнуюсь, паша. — Я закусила губу. — Вся семья повелителя осталась во дворце, разве это не опасно?

— Султан Ибрагим всё предусмотрел, не переживайте. Султанши и шехзаде также покинут Топкапы и уедут в безопасное место.

Я глубоко вздохнула, нервы были на пределе. Никто не знал, что всё случится сегодня. Даже от меня всё держалось в тайне. Но нас всё равно предали!

Мы ехали часы напролёт в гнетущем молчании. Куда мы направлялись, я не знала, да и не хотела знать. Все мои мысли остались в Топкапы. Как там дела? Не добрались ли туда янычары? Успела ли семья повелителя покинуть дворец?

Карета резко остановилась, я не удержалась и упала прямо в объятья паши. Кеманкеш не растерялся и быстро помог мне подняться, после чего вынул саблю из ножен и тихо открыл дверцу кареты. Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди! Неужели нас нашли?!

Паша с кем-то начал говорить, но голоса едва удавалось расслышать, а спустя несколько секунд я услышала звон сабель и яростный крик Великого Визиря:

— Спасайтесь, Шивекяр Хатун! Бегите!

Я оцепенела, но горящая стрела, вошедшая в стенку кареты прямо у моего левого глаза, привела меня в чувство. Я выскочила из кареты и за считанные секунды оценила обстановку. Кучер был убит, паша боролся один против десятерых крепких янычар.

Я схватила подол платья в руки и побежала в сторону леса, стараясь не упасть на живот, чтобы не навредить ребёнку, который должен был родиться в ближайшее время.

Звон сабель и яростные крики воинов остались позади, но я не останавливалась. Кеманкеш сейчас рискует за меня своей жизнью! Я не могу подвести его! Не могу подвести Ибрагима! Не могу подвести Кёсем Султан!

Я бежала на восток через овраги очень решительно и целеустремлённо. Лес превратился в одну сплошную зелёную полосу, солнце припекало, дыхание сбилось. Я резко остановилась, едва не упав в овраг! Сделала шаг назад и огляделась. Довольно глубокая река преградила мне путь. Что делать? Возвращаться обратно? Идти вдоль воды?

Мужские крики помогли мне принять нужное решение. Я в страхе за жизнь ребёнка спустилась с обрыва и сняла с себя тяжёлый чёрный плащ и платье, туфли также пришлось оставить на берегу. Мужские яростные крики приближались, я опасливо вошла в воду и тотчас же сделала шаг назад. Глубоко! Да и холодно! Но выбора нет…

Я вдохнула, выдохнула и резко прыгнула в воду. Холод проник в меня моментально, чуть дух не вышибло! Я резко поднялась на поверхность и вдохнула глоток воздуха, мне хватило пары секунд, чтобы увидеть на берегу троих янычар, они смотрели на меня с яростью, с желанием уничтожить. Я начала делать вид, что тону. То, погружаясь под воду, то выныривая на поверхность, я кричала и звала на помощь.

Мои действия дали результат, янычары, сбросившие с себя одежду, стали переглядываться и вроде даже уже не собирались прыгать вслед за мной, чтобы прикончить. Я же продолжала разыгрывать утопленницу, спустя минуту легла пластом мордой вниз и перестала шевелиться, предварительно задержав дыхание. Река с огромной скоростью уносила меня вниз по своему течению. Периодически я слегка шевелила головой, чтобы набрать в грудь немного воздуха, так я и плыла минут пять, пока река резко не стала петлять.

Я вынырнула и огляделась. Янычары не стали преследовать меня, значит можно плыть к берегу, на противоположную сторону. Сил осталось мало, живот болел, я кое-как добралась до песчаного берега и из последних сил поплелась в сторону леса. Было холодно, несмотря на жаркую погоду, зубы стучали, тело била крупная дрожь.

Я шла по лесу в одном нижнем платье, аккуратно придерживая свой большой живот. Ноги все искололись из-за отсутствия обуви, с волос стекала речная вода. Но солнце так ярко светило, что мне не верилось в реальность происходящего. Такие трагические и опасные события обычно нуждаются в противной дождливой погоде, а на улице даже не вечер. Я слегка улыбнулась. Возможно всё обойдётся?

Я шла в лес как можно дальше, шли часы, но останавливаться я не решалась. Я должна защитить себя и ребёнка! Это самое главное!

К вечеру я полностью выбилась из сил, к тому же я поняла, что скоро рожу. Схватки начались пару часов назад, но идти это мне не мешало, пока не начались сильные боли. Я брела в темноте практически на ощупь. Я боялась найти людей и в тоже время хотела этого. Как рожать одной в тёмном лесу я не представляла.