Только вперед! - Денис Старый

— Будь кто родится: девка али муж, царствовать оному повелеваю. А при нём наставником быть герцогу Курляндскому Эрнсту Иоганну Бирону. Оный может… — продолжал зачитывать волю государыни министр.

Вскоре Остерман закончил читать. Сделал вид, что является предметом мебели.

— Уразумела ли ты, племянница, что сим посланием сказать я желала? — спросила Императрица у Анны Леопольдовны.

Наполнившись важностью момента, племянница смогла лишь кивнуть в сторону своей тётки. Беременная молодая женщина хотела сейчас, чтобы ее не беспокоили. Так что и не прониклась моментом, что жизнь ее решается в этом документе.

— Нынче вопрошаю к тебе, Аннушка, — мягким, наполненным любви тоном говорила государыня. — Кто еще станет рядом с тобой и защитит волю мою? Рядом с Катькой был Меньшиков. Рядом со мной… Вон, Андрей Иванович. А с тобой?

У Анны Иоанновны даже не возникло мысли, что её племянница будет каким-то образом противиться решению своей тётушки. И государыня предполагала, какое имя должно прозвучать для роли охранителя. Нет, не порядка. За этим, императрица была уверена, уследит Бирон. А вот кто охранит саму Анну Леопольдовну?

— Я не знаю, тётушка, — растерянно сказала Аннушка.

— Я вызвала с войны Александра Норова. Как и говорила, готова дать ему в командование усиленный полк. Хочу, чтобы он защитил тебя, будь что неладное твориться станет, — императрица подошла к Анне Леопольдовне.

Молодая женщина стояла возле своего кресла. Взгляд Аннушки был опущен. Государыня протянула свою огромную руку к подбородку племянницы, неожиданно нежно приподняла голову Анны Леопольдовны.

— Норов будет тем, кто, если понадобится, встанет за тебя? Или иного офицера искать? — глядя прямо в глаза Анне Леопольдовне, спрашивала государыня. — Окромя Биронов должны быть охранители. В гвардии не всегда решают полковники, коих серед солдат и не бывает. Зачастую решения капитана хватит, дабы гвардия встала.

Аннушка растерялась. И не столько от прозвучавшего вопроса, сколько от всей обстановки, сложившейся по прибытии императрицы. Конечно же, Анна Леопольдовна верила, что Александр Лукич грудью встанет за неё. Что сразит всех врагов, как это делает сейчас в Крыму. Но зачем об этом говорить сейчас, когда хочется спать и есть?

— Господин Норов не оставит меня, — подобравшись, с уверенностью отвечала Анна Леопольдовна.

При упоминании имени своего возлюбленного великая княжна волшебным образом наполнилась уверенностью и теперь уже не выглядела боязливым, затравленным мышонком.

— Вижу! Чай, ещё не ослепла. Любишь его. Тому и быть! — императрица выпрямилась и вновь излучала величие. — За ради тебя ещё возвышу Норова. Ты же повинна ему сказать, что будет он в чинах, пока твоим охранителем останется. Твоим и герцога! Клянись на том, что Бирона во всём слушать и почитать станешь!

— Клянусь, ваше Императорское Величество! — не сразу ответила Анна Леопольдовна.

Императрица вмиг повеселела, будто бы только что завершила огромную работу и крайне удовлетворена результатом. Как может быть доволен корабел, который больше года строил лучший в мире линейный корабль и теперь наблюдал, как его детище рассекает волны под полными парусами.

— Вот и ладно… пойду я, постреляю, да прилягу! — сказала государыня усталым тоном.

* * *

Бахчисарай

10 июля 1735 года

Исмаил-бей сидел во главе большого стола и не менее, чем на голову, возвышался над всеми теми татарскими беями, которые собрались на меджлис. Недвусмысленно Исмаил показывал, кто должен быть первым среди равных. Хотя у него были амбиции стать еще более значимым человеком в Крыму.

Единственный, кто мог чувствовать себя таким же, если не большим, хозяином положения, был русский фельдмаршал Пётр Петрович Ласси. Он сидел в шикарном европейском кресле, в углу. Русский военачальник был словно декор, элемент мебели: сидел и, казалось, не проявлял никаких эмоций.

Однако, если пойдёт что-нибудь не так, если хоть какие-то договорённости, которые ранее были согласованы с Исмаилом-беем, будут нарушены, то «мебели» достаточно будет дать знак рукой — и русские гренадёры быстро наведут порядок на собрании татарских беев.

Рядом с русским фельдмаршалом находились сразу два переводчика, от чего он прекрасно знал, о чём идёт речь на собрании.

— Исмаил-бей, а ты понимаешь, что это конец ханству? Под русскими у нас будущего не будет, — высказывался Аслан-бей.

Этот уважаемый многими бей и раньше был в числе недругов Исмаила. И это несмотря на то, что Аслан во многом разделял позицию своего визави. Скорее, это было противостояние за лидерство в стане противников власти Гереев. Только еще и религиозные разногласия были. Оба были мусульмане, но относились к неверным по-разному. Аслан — только лишь, как к рабам.

Те беи, которые ранее являлись опорой для хана, по большей части уничтожены. Одни погибли во время сражений с русскими армиями. Других нашли и убили люди Исмаил-бея. И только небольшая горстка бывшей крымско-татарской аристократии начала вести партизанскую войну. Потому присутствовали одни из самых знатных людей ханства. И от них, действительно, что-то зависело.

— Не ты ли, достопочтенный Аслан, строил козни против хана Каплана Герая? — задал вопрос своему оппоненту Исмаил-бей. — Предлагал убить его.

— Так и было, достопочтенный Исмаил, но в своих планах я никогда не опирался на русских. Я даже не якшался с другими гяурами. Это у тебя что ни друг, так грек или армянин. В моём окружении только правоверные, — встав со своего места, грозно и решительно посмотрев на Исмаил-бея, говорил Аслан-бей. — Не бывать, чтобы мою землю топтали гяуры, чтобы они были господами. Мой род не подчинится власти рабов.

Аслан-бей входил в кураж. Он украдкой посмотрел на русского фельдмаршала, ожидая, что тот уже махнёт рукой — и крикуна тут же повяжут. Однако Пётр Петрович Ласси с интересом, будто бы в театре, взирал на всё происходящее. Игра актеров пока ему нравилась.

И нет, это не была слабость — ни русского фельдмаршала, ни Исмаил-бея, ни его оппонента Аслан-бея. Ласси понимал, что часть присутствующих здесь глав татарских родов прибыли на меджлис не для того, чтобы принять какое-то решение, а, чтобы сохранить пока свои жизни, найти соратников, чтобы продолжать борьбу против России.

И вот таких людей необходимо было срочно выявить. Сколько угодно могут беи разговаривать о своём будущем и крымских земель. Но всё уже решено. И от меджлиса необходимо лишь одно — заявление, что Крымское ханство добровольно входит в состав Российской империи.

— Лучше спасти хоть что-то и попросить у русской государыни сохранить меджлис и автономию Крыма, чем лишиться всего и сразу. Кто встанет