Еще раз про любовь, деньги и женское счастье - Лана Балашина

Я покачал головой:

— Не верю своим ушам, ты расспрашивала обо мне у посторонних людей? Почему было не поинтересоваться у меня, чем я здесь занимаюсь, как жил до того, как мы встретились? Меня давно интересует вопрос, почему любимая женщина так нелюбопытна. А ты, оказывается, провела целое расследование.

Лина подняла на меня глаза и сказала:

— Я осталась с тобой после нескольких часов знакомства. Утром я подумала, что у меня семья, я могу подвести не только себя, но и отца. — Она опустила голову, и продолжила: — Я хочу, чтобы ты понял, я не папенькина дочка, но его одобрение или неодобрение для меня значат очень много. А насчет того, чтобы расспросить тебя, извини, ты не производишь впечатления человека, которого совместно проведенная ночь настроит на откровенности.

— Значит, это все называется «совместно проведенные ночи»? — холодно отозвался я. — А мне кажется, тебе было просто так удобно. Сама ничего не выспрашиваешь, и я ничего спрашивать не должен.

Николай поднялся из кресла:

— Ну, я вижу, вы тут ссоритесь вполне по-семейному. Мне, наверно, надо бы уйти, да вот хочу вам напомнить, что у нас общее дело.

Я взял сигарету и ушел на веранду. Николай появился следом, сердито сказал:

— Алексей, какая муха тебя укусила? Чего ты на нее набросился?

Я молча курил. Не буду же я признаваться ему, что о своей семье, о которой так заботится, она ни слова мне так и не сказала. Может, считает неэтичным говорить о муже с любовником? А может, считает, что нет необходимости, это здесь мы вместе, а в Москве все будет иначе? Как понять, что нас с ней связывает? То, что я ей как мужик нравлюсь, это я чувствую, это не сыграешь. А вот много ли это для нее значит?

Я докурил сигарету, щелчком отбросил окурок в кусты зелени, и сказал:

— Давай так: со своей женщиной я сам как-нибудь разберусь, без помощников и сочувствующих лиц.

Николай мрачно глянул:

— То-то я и гляжу, как ты разбираешься. Она плачет, кажется. Мало ей сегодня досталось.

— Давай о деле, — прервал его я. — Попробую созвониться с Умаровым, хотя связь между ним и питерскими дельцами сомнительна. Я, во всяком случае, ничего об этом не знаю.

— Кто такой Умаров? — спросила Лина. Она сидела на диване, поджав ноги под себя и обхватив плечи руками.

— Мой генеральный директор.

— А как его зовут? — не унималась она.

— Имран.

— Отчество у него не Хамзатович?

Тут я внимательно глянул на нее.

— Ты знакома с ним?

Она сказала:

— Отец твоего Умарова жил на одной площадке с Лемой. Вот тебе и связь. Вообще говоря, я его даже и не помню по малолетству, но моя мама устраивала его отцу какие-то медицинские консультации, и у папы с ним есть общие дела. Папа его, кстати, очень уважает. Леша, давай звонить.

Николай вмешался:

— Поздновато для звонков, уже почти два часа.

Я качнул головой:

— Мы дружим, он знает, что зря я его беспокоить не буду.— Нажимая кнопки на телефоне, я пояснил: — Этот номер знают только несколько человек, он должен ответить.

И действительно, почти сразу Имран взял трубку. Я извинился за поздний звонок, коротко рассказал, что у меня серьезная проблема и мне необходимо найти его земляков из Питера, что их разыскивает и местная милиция, и спросил, не обращались ли они к нему за содействием.

— Послушай, Алексей, я понимаю, что бесполезно советовать тебе отойти в сторону. Я не могу сейчас всего рассказать, но кое-что поясню. Вскоре после твоего отъезда у меня появились люди, добавлю — государственные люди, они и попросили оказать содействие в некоем деле. Питерцы выступали там как гаранты соблюдения взаимных обязательств. Люди, которые там принимают участие, — самые серьезные люди. Местная милиция в таком раскладе просто не должна быть задействована. — Он помолчал, подумал и добавил: — Я свяжусь с одним человеком и перезвоню тебе через пять минут.

Я отложил трубку и сказал Лине:

— Самое странное, что ты оказалась права. Что-то не то здесь творится. Такое ощущение, как бывает, когда собираешь паззлы: кучка причудливо вырезанных кусочков картона, но стоит правильно сориентировать их и придвинуть, как кусочки складываются в крупные фрагменты, остается только соединить их в четкую картину.

Лина поднялась:

— Пойду, сварю кофе. Кто еще будет со мной?

Я отказался, а Николай попросил покрепче и совсем без сахара.

Когда Лина отошла к плите, я наклонился ближе к Николаю и сказал:

— Чудны дела твои, господи. Похоже, что Линкины друзья задействованы в какой-то операции наших спецслужб. И мы туда же лезем с упорством, достойным лучшего применения. Ну и скажи, как в таком раскладе выглядит мужик, параллельно с исполнением серьезных обязанностей выкрадывающий собственного ребенка? Ну не полный же он идиот? Я его видел, он вполне нормален. Мы тянем пустышку. Линку жалко, она так рассчитывает, что мы узнаем, где искать Марету.

Николай согласно кивнул головой. Он сказал:

— Мне не дает покоя второй джип на стоянке. Я знаю мальчишек: если сказал, что были два джипа, так оно и есть. Нужно найти его. Есть у меня одна идея: так разукрасить машину стоит бешеных денег, и делают это в спецсалонах. Завтра с утра прозвоню одному своему приятелю в салон «Муса Моторз», пробью этот вопрос.

Вернулась Лина с чашечками кофе на подносе.

В этот момент телефон на столе ожил. Я взял трубку и услышал голос Имрана. Он сказал:

— Алексей, запиши для своего парня из райотдела номер телефона, пусть сейчас же звонит, не ждет утра. Он получит все инструкции и поможет тебе с твоей проблемой. Понял? Сам никуда не лезь, я тебя прошу. — Потом засмеялся и добавил: — Говорят, у тебя там девица сказочной красоты, вот и занимайся ей. Удачи!

Я злобно посмотрел на замолчавшую трубку и полез по карманам искать номер телефона, который дал мне Павлов. «Девица сказочной красоты» сидела, нахохлившись, как воробей. Микрофон в трубке настроен довольно громко, и, похоже, последний совет Имрана она слышала.

Я набрал номер Павлова, тот почти сразу ответил. Я продиктовал ему номер телефона и просьбу позвонить, не дожидаясь утра. Сергей, не особо удивившись, сказал: «Добро» и отключился.

Мы с Николаем вышли покурить. Лягушки как-то совсем по-летнему расшумелись, вообще, ночь была хороша. С веранды мне было видно, что, несмотря на выпитый кофе, Лина уснула на подушке дивана.

Внезапно телефон на столе завибрировал. Я быстро взял его, но Лина уже открыла глаза и с тревогой на меня смотрела.

Это был Павлов. Он засмеялся:

— Ну, гусары, что там у вас стряслось? Начальство аж из Москвы просит помочь вам.