Вырождение международного правового порядка? Реабилитация права и политических возможностей - Билл Боуринг

это совсем не технический вопрос. Это — вопрос, может ли Великобритания быть осуждена в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) за некоторые из её действий в Ираке, а конкретнее — за те действия, которые нарушают Европейскую конвенцию о защите прав человека (ЕКПЧ). Знаменательно (и не удивительно), что правовая доктрина по этому вопросу была разработана в отношении Турции и России.

Второй пункт соединяет Владимира Путина и Тони Блэра в нечестивую парочку. Технически проблема состоит в том, что война в Ираке, как и собственные войны России в Чечне, резко выпячивает скрытое доныне напряжение между международным правом прав человека (МППЧ) и международным гуманитарным правом (МГП), международным правом вооружённого конфликта. Действительно ли МГП есть lex specialis и вытесняет МППЧ в контексте международного или внутреннего вооружённого конфликта?

Общая рассматриваемая проблема следующая. ЕКПЧ и ЕСПЧ были разработаны как идеологический инструмент в контексте начала «Холодной войны»[324]. Великобритания очень неохотно приняла создание Суда, способного к вмешательству во внутренние дела и вынесению обязательных решений, но, в конце концов, согласилась в духе солидарности против угрозы коммунизма[325]. В первые три десятилетия работы ЕКПЧ механизмы Суда были главным образом призваны иметь дело с более или менее небрежными упущениями западноевропейских государств, в которых господство права и приверженность общепонятным принципам демократии не вызывали серьёзного сомнения. Даже многие североирландские иски против Великобритании не представали как результат серьёзного вооружённого конфликта. Только в 1990-х, с нахлынувшими волнами турецко-курдских исков, особенно касающихся разрушения деревень, а также многих чеченских исков против России, Суд был вынужден столкнуться с последствиями вооружённого конфликта для прав человека. Вопрос в том, эффективны ли или даже легитимны ли концепции и системы, разработанные в совершенно ином контексте полвека назад, когда Великобритания вторгается в Ирак и участвует в его оккупации.

Вспомним, что Великобритания уже бывала в Ираке прежде. Как указывает Джоул Рэйберн, в конце Первой мировой войны Великобритания захватила у Османской империи области Басры, Багдада и Мосула и в 1920 г. формально установила контроль над новой страной, согласно мандату Лиги Наций. В 1920 г. крупномасштабный шиитский мятеж стоил британцам свыше 2000 жертв, настроения в пользу вывода войск из Ирака стали нарастать. Поспешный выход Великобритании в 1932 г. повлёк рост насилия в Ираке, подъём диктатуры и катастрофическое обрушение всего, что британцы пытались там построить[326]. Может быть, история повторяется как фарс; но на сей раз есть международный механизм, который может призвать Великобританию к ответу за её действия.

Эффект экстерриториальности

Вопрос экстерриториальной применимости МППЧ представляет собой в последнее время предмет интенсивного академического интереса[327]. Ключевые случаи возникли в контексте применения Европейской конвенции о защите прав человека (ЕКПЧ), поскольку последствия постколониального (если не имперского) поведения Турции, Российской Федерации и Великобритании были рассмотрены судебными инстанциями — на международном уровне, а теперь и во внутренних судах. Это — случаи, в которых вооружённые силы государства предположительно нарушили права человека за пределами своей национальной территории.

В этой области, по меньшей мере, международное право демонстрирует свою стойкость. С начала 1990-х государства, в целом, не преуспели. Так, Турция, что касается оккупации ею Северного Кипра, проиграла дело Лоизиду[328], Великобритания вместе с остальными членами НАТО оказалась в неловком положении в системе ЕКПЧ в связи с бомбёжкой Сербии в деле Банковича[329], Россия была осуждена за предполагаемую оккупацию части Молдовы[330] в деле Илашку против Молдовы и России, и, опять же, Турция оказалась ответственной за нарушения на соседней территории в деле Исса против Турции[331]. Дело Банковича было описано ведущим судьей Страсбургского суда, Луки́сом Лукаидисом, как «неудача усилий по обеспечению эффективного продвижения и уважения прав человека… в связи с осуществлением любой государственной деятельности внутри или вне соответствующей страны»[332]. Оккупация Великобританией Ирака в настоящий момент рассматривается во внутренних судах в делах Аль-Скейни[333] и Аль-Джедды[334]. В 2003 г. Воан Лоу предположил, что ввиду принципов, изложенных в делах Лоизиду и Банковича, «Великобритания может в принципе нести ответственность перед ЕКПЧ в отношении её поведения в областях, где она осуществляет военную оккупацию и осуществляет государственную власть»[335]. Поставленный на карту решающий принцип — может ли государство-участник ЕКПЧ иметь «эффективный контроль» вне собственной территории или даже вообще вне территории стран Совета Европы так, чтобы действия его государственных агентов могли быть связаны Конвенцией.

Следует также отметить, что Комитет по правам человека ООН интерпретировал этот аспект Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП). В своём Замечании общего порядка № 31, «Характер общего юридического обязательства, налагаемого на государства-участники Пакта», принятом 29 марта 2004 г., он подтвердил актуальную часть статьи 2.1 МПГПП и продолжал, в параграфе 10:

«Это означает, что государство-участник обязано уважать и обеспечивать любому лицу, находящемуся в пределах компетенции или эффективного контроля этого государства-участника, права, признаваемые в Пакте, даже если лицо не находится на территории государства-участника. ‹…› Этот принцип применим также к лицам, находящимся в рамках компетенции или под эффективным контролем сил государства-участника, действующих за пределами его территории, независимо от обстоятельств, при которых была установлена такая компетенция или эффективный контроль, как, например, в случае сил, представляющих собой национальный контингент государства-участника, выделенный для участия в международной операции по поддержанию или укреплению мира»[336].

На вопрос, почему вообще есть проблема применения ЕКПЧ, следует ответить ссылкой на историю учреждения, которое её породило, Совета Европы.

Корни «Холодной войны» и постколониальная судьба Совета Европы

Совет Европы (СЕ), включающий ныне 47 государств (после того, как Черногория проголосовала за отделение от Сербии) с общим населением примерно 850 миллионов человек, являет одну из язвительнейших насмешек истории. Он был основан подписанием Устава в 1949 г. в Лондоне десятью западноевропейскими государствами, вполне осознававшими его как «своего рода социально-идеологическое дополнение военных аспектов европейского сотрудничества, представленных Организацией Североатлантического договора»[337]. Три «столпа» СЕ, иллюстрируемые более чем 200 обязательными соглашениями,— плюралистическая демократия, господство права и защита индивидуальных прав человека. Провозгласив ЕКПЧ и создав ЕСПЧ, первый международный суд с полномочиями вмешиваться во внутренние дела государств и выносить обязательные заключения против них, СЕ показал, что он действительно серьёзно относился к «первому поколению» гражданских и политических прав, особенно личной свободе, свободе выражения, праву на компенсацию за лишение собственности, праву на свободные выборы. Известно, что изложенный в ЕКПЧ список прав не сильно отличается от списка в рождённой в 1789 г. Французской революцией Декларации прав человека и гражданина. В нём нет никаких социальных, экономических или культурных прав, в значительной степени по настоянию Великобритании.