Изображая зло. Книга вторая - Евгения Никифорова

Из тридцати шести участников сначала осталось двадцать четыре, затем двенадцать. Двенадцать бойцов, удостоенных победы. Каждый был по-своему уникален. Кое-кто произвёл на Рида особое впечатление, и он вознамерился указать на счастливчиков, как внезапно Мелькарт спросил:

– Гектор, как зовут того рыжего парня?

– Аполлион Сандерс, – грек с подозрением покосился на начальника. – Он недавно в наших рядах.

– Сколько ему лет?

– Восемнадцать, если не ошибаюсь.

– Почему вы интересуетесь им? – Рид решил вмешаться. – Он проиграл в поединке!

И тут же пожалел, что сказал это. Тяжёлый взгляд Мелькарта чуть не придавил агента к стене.

– Хорошо, что ты это заметил, Картрайт. Потому что отныне обучать его будешь ты.

– Что?

– Аполлион Сандерс. Теперь ты его наставник. Я хочу, чтобы его боевые навыки были ничуть не хуже твоих.

– Но я думал…

– Ты не вернёшься во Францию. Рыцарей там возглавит другой человек.

Мелькарт резко поднялся со скамьи, подхватив трость, и Рид невольно отстранился.

– Завтра утром приведёте ко мне этого парня. А что касается участников состязания… Насчёт них я отдам распоряжения чуть позже.

Если Гектор и удивился, то никак не выдал себя. Рид тщетно пытался найти ответ на его суровом лице.

Объяснять причины своих поступков Мелькарт не собирался. Он всегда делал то, что считал нужным. И был убеждён в нерушимости своей воли. Двенадцать победителей вполне годились для уготовленной им миссии: совсем скоро они попробуют себя в роли палачей и только тогда смогут назваться настоящими Рыцарями. Мелькарту нравился момент инициации. Эти люди ещё не знали, в чём заключалась разница между помыслами о возмездии и совершённой казнью, между заурядным убийством и убийством во имя правосудия. Мелькарт наделил их полномочиями, также как Бог избрал архангела Михаила для низвержения Люцифера, и они уверовали в свою уникальность. Тамплиеры нового времени… Их не призывали на службу, они пришли сами, ведомые страстями, и подчинились тому, кто сделал их не просто людьми – сверхлюдьми. Поэтому Мелькарт не беспокоился о десятке самозванцев. Если кто-то всерьёз считал, что подражатели в масках собьют его людей с толку, то уже этой ночью истина откроется всем запуганным и растерянным.

Мелькарт находил нечто необычное в числе двенадцать и каждый раз составлял команду из двенадцати человек. Новичков присоединят к опытным бойцам, и в случае, если один или несколько птенцов струсят, захотят сбежать или сдаться полиции, старики предотвратят подобное прежде, чем те успеют шагнуть назад. Впрочем, таких прецедентов пока не было. Психику молодым Рыцарям вправляли задолго до отправления на рейд.

Гектор нашёл бывшего однокурсника за кипой документов в нежилом, до основания выбеленном кабинете. Мелькарт поднял на него слегка отстранённый взгляд.

– Пришёл спросить, что ты задумал.

Гектор решил пойти в наступление.

– Игра в молчанку затянулась, тебе не кажется?

– А я полагал, ты всё понял.

– Я понял, что сегодня ночью обещает быть жарко. Но не понял, где и с кем.

– Ибрагим Хассан не послушался моих советов. До него ещё не дошёл смысл послания, – Мелькарт методично постучал карандашом по столу. – Терпеть не могу глупцов. Просто ненавижу их.

– Ты собираешься его убить?

– Я? Боже упаси!

– Ладно, я неправильно задал вопрос…

– Ибрагим Хассан ничего не значит. Зарвавшийся мафиозник, которому скоро оборвут крылья. Он меня не интересует.

Мужчина вернулся к бумагам, но требовательный голос Гектора снова отвлёк внимание:

– Для кого ты стараешься?

– Что?

– Для кого ты устраиваешь сегодняшнее представление? Кто будет твоим зрителем?

– Я уже говорил. Все должны усвоить различия между Рыцарем Ночи и террористом. Мы не убиваем ради забавы. Наши жертвы – не простые люди. Надо сразу обесценить эти бездарные провокации.

Гектор внезапно отодвинул стул и сел напротив Мелькарта, обхватив спинку руками.

– Ты тоже считаешь меня глупцом? – как-то безэмоционально спросил грек.

– А вот теперь я не понимаю…

– Эти байки про высокие цели для Картрайта сочиняй. Его устраивают твои отговорки… и твоё молчание. Но не равняй его со мной.

– Рид Картрайт – не совсем мой человек. Поэтому я перед ним не распинаюсь.

– В смысле?

– Он достался мне по наследству вместе с компанией. Мог, конечно, уйти на все четыре стороны, но кое-что не позволило. И я никогда не ставил между вами знак равенства.

– То есть раньше он принадлежал Морреаф?

Мелькарт сжал челюсти при неосторожном упоминании о Виктории.

– Да. Картрайт был её агентом.

– И ты ему доверяешь?

На свой последний вопрос Гектор ответа не получил.

– Мне бы не хотелось развивать эту тему, – признался Мелькарт.

– Я вообще-то не о Картрайте собирался говорить.

– Тогда о чём?

– О тебе.

Тот приподнял брови в немом изумлении.

– И что же тебе не терпится узнать?

– Кто ты?

Несколько мгновений мужчины молча рассматривали друг друга. Гектор не отрывал взгляда от контрастных глаз собеседника. В тёмном обсидиане просквозило шутовство, будто Тессера принял услышанное за розыгрыш, но всё же… Грек не встречался с однокурсником много лет, достаточно долго не общался со странным талантливым мальчиком и пропустил момент, когда тот расправил крылья. Однако Гектор сумел уловить оттенок фальши. Наверное, закрепившаяся между ними связь сделала своё дело, или он просто оказался более проницателен, чем считал, но в итоге Гектор уверился в своих сомнениях. Мелькарт Тессера выдавал себя за другого.

– Кто ты?

– Нам всем хотелось бы знать, кто такой Александр Кроули.

Иллюминаты выразительно посмотрели на пустующее кресло. Весть о гибели Дамиена Гамарра не произвела бы на членов ареопага столь глубокого впечатления, если бы за час до своей кончины он не встретился с человеком, который был их первейшей целью. Официальный вердикт – сердечный приступ – не убедил никого в ордене. Тем более что у мёртвого не обнаружили перстень.

– А главное, как его найти? – добавила Хайди Форд.

Дородная американка с широким лицом и цепким взглядом была в ареопаге единственной женщиной лишь потому, что мужская половина рода основателей Соединённых Штатов трагически прервалась.

– Он покинул парижский отель сразу после происшествия, – ответил её немецкий коллега Ганс Виммер. – Кстати, с ним была Сьюзен Лиллард.

– Я думала, она больше не работает в Интерполе.

– Она и не работает. Мисс Лиллард вернулась из Шотландии как раз когда Его Светлость назначил Кроули своим заместителем.

– Его Светлость совсем рехнулся, – донеслось с другого конца зала.

– Демезон должен был обсудить это решение с нами, а не оставлять прощальных записок! Очевидно, что интересы ордена ничего для него не значили!

– Если мы не заберём у Кроули кольца с чипами…, – начал Ганс.

– То нам придётся смириться, – Хайди постаралась избежать недовольных взглядов.

– Я не желаю мириться! – рявкнул итальянец. – С каких пор мы стали трусливо поджимать хвосты?

– С тех пор, как нас начали убивать, синьор Бертони.

– Это был единственный раз. Кроули просто повезло!

– Как ему вообще удалось убить Дамиена?

– В любом случае, с нами такая история не повторится.

– Я готова выслушать его условия, – прерывая шквал выкриков, Хайди обратилась к огромному экрану. – Надеюсь, он не будет слишком банален!

– Пусть что угодно болтает! Мои люди уже вовсю ищут его, – Бертони угрожающе оскалился.

– И не только ваши…

– Ладно, дадим Стервятнику шанс себя проявить. Включите чёртов экран!

Кто-то нажал на пульт. Тревожный шум и беглые перешёптывания моментально стихли, стоило прожектору осветить знакомое лицо. Иллюминаты напряжённо вглядывались в карие глаза оппонента, стремясь обнаружить там что-то похожее на волнение. Но Александр Кроули был совершенно спокоен.

– Ты выразил желание встретиться со всеми нами, – Виммер решил первым завязать диалог. – С чем рядовой неофит по прозвищу Стервятник вздумал обратиться к ареопагу?

Уголки губ Александра дёрнулись.

– Я не вижу всех. Вас только одиннадцать.

– Дамиен Гамарра мёртв, – Бертони подался вперёд, обозлённый. – И кому как не тебе знать об этом!

– Кресло двенадцатого иллюмината пустует, – прокомментировал детектив, не удостоив итальянца вниманием. – Довольно любопытно. Ведь место умершего должен занять наследник, однако вы до сих пор не позаботились о принятии нового члена.

Ганс почувствовал рядом движение и обернулся. Сидевшая по правую сторону Хайди Форд прижала ладонь ко рту.

– О, на одного из вас снизошло озарение, – в голосе Александра послышались нотки иронии.