Летучий корабль - Фанфикс.ру rain_dog

- А помнишь, — вдруг напоминает мне Рон, — Снейп, ну то есть Довилль, сказал в одном из интервью какой-то французской газете, что у британского Министерства Магии столько средств, что они могут запросто снести Лондон, а потом отстроить его на новом месте ничуть не хуже? Похоже, он знал, о чем говорил. Послушай, — он вновь вытягивает себе сигарету из пачки, — мы же всегда знали, что Фадж любит только власть и деньги. Вспомни хотя бы его трогательную дружбу с Малфоем, когда мы были на пятом курсе.

Да, дружбу, щедро сдобренную подношениями незабвенного Люциуса Малфоя, о котором всегда было ясно, кто он на самом деле. А когда я открыто посмел заявить о том, кого я видел на кладбище в ночь возрождения Волдеморта, мне просто по-тихому заткнули рот, объявив сумасшедшим, чтоб не высовывался.

- Получается, те, кто на корабле, просто забирают себе то, что принадлежит им по праву, — продолжает Рон. — А министерские чиновники, чьи дома ломятся от награбленного…

- И построены на деньги бывших Упивающихся, — вставляю я.

- Да, у всех арестованы счета, а у большинства сторонников Темного Лорда там было немало… Они заставляют Авроров охранять свое новоприобретенное имущество, потому что после нападения на Лоуди они сразу поняли, откуда ветер дует.

Вот так все просто. А мы-то готовы не спать ночами, жертвовать собой… смешно. У всех погибших вчера авроров остались дети или внуки, как у Боуда. Так сказал сегодня Блэкмор, когда мы заносили ему подготовленные бумаги. Бумаги для отчета Фаджу…

- И что мы будем теперь делать? — спрашивает Рон. — Взорвать бы к чертям всю эту лавочку…

Я с ним абсолютно согласен, только для этого нам пока что не хватает самого малого — доказательств. А Рон продолжает:

- Вот подумал бы я сам, идиот. Ведь мои родители тоже сыграли определенную роль в войне, оба были в Ордене. И что? Паршивая благодарность, небольшая премия — и все. Ведь если бы кто-то действительно всерьез озаботился помощью жертвам войны, нам бы вполне хватило на дом поприличнее. А отец как был мелким служащим в Министерстве, так им и остался.

- Рон, не жалей, что он не попал к кормушке. Сам подумай, хотел бы ты сейчас охранять Нору от НИХ?

- От благородных разбойников, которые размазали бы меня по стенке за портрет волшебника Гильдероя? Упаси Мерлин! — Рон невесело улыбается, а потом вдруг говорит: — А согласись, красиво придумано. Корабль, черные паруса. Возмездие, приходящее прямо с неба…

- Да, эстеты, — я улыбаюсь. — Вот интересно, как Кингсли хочет их поймать? Всем Авроратом сесть по имениям и загородным домам?

- Вроде он отправил кого-то на континент выяснять, кто и где. Драко Малфоя точно ищут, я слышал, Блэкмор сегодня кому-то давал распоряжение.

- Брось! Завтра будем читать во французских газетах, что Драко веселится на яхте с очередной подружкой. Мы же с тобой давно поняли, что это нечто вроде прикрытия.

- Значит, завтра пойдем к Лаванде за газетами! А? — В глазах рыжего зажигается азартный огонек.

Да, завтра мы пойдем в архив, и, пока я буду копаться в газетах, выбирая, какие оставить, а какие унести с собой для подробного изучения, Рон успеет посмотреть и другие материалы. Теперь-то мы знаем, что нам искать. Копировать вряд ли получится, такие чары вполне могут засечь, но у Рона почти фотографическая память. Смешно, что он так безобразно учился в школе. Я даже как-то спросил его об этом, но он парировал, нимало не смущаясь: «А что тут такого? Мне просто было не интересно». Зато сейчас интерес явно появился…

- Предлагаю начать с Лоуди, — говорю я. — У нас же хранится опись вещей, украденных у них. Если все подтвердится…

- Будем ждать следующего нападения?

- Нет! — в этот момент меня, похоже, посещает озарение, пробившееся сквозь многослойную завесу табачного дыма, словно кокон скрывающую посетителей кофейни от любопытных взглядов. — Рон, а ты получаешь приглашения на приемы?

Дело в том, что сразу после победы нас буквально завалили всевозможными витиевато написанными поющими и зовущими открытками — там бал в нашу честь, там прием, там званный обед или ужин. И мы поначалу ходили из вежливости, а потом начали потихоньку отказываться. Подумайте сами, интересно в восемнадцать лет таскаться по званным вечеринкам, где практически ни единого знакомого лица, цедить шампанское, нахваливать изыски кухни или убранство дома? Вот и нам было неинтересно. Так что постепенно поток приглашений сошел на нет, но раз в один или два месяца меня все же навещают незнакомые совы, присланные теми, кто очень хотел бы, чтоб я украсил его совершенно чужой для меня праздник. Крестины, прием, юбилей, званный ужин.

- Предлагаешь начать светскую жизнь? — Рон, кажется, уже понял, куда я клоню.

- Да, герои повзрослели, у них появился вкус к новым полезным знакомствам. Отчего нет?

- А также интерес к убранству чужих интерьеров, — договаривает Рон за меня.

Я молча киваю. Через пару минут мы просим счет. Потому что все, что нужно, уже сказано. Так мы выходим на тропу войны, совершенно пока не представляя себе, куда она нас в итоге выведет.

Довольно долго мне не дает покоя роль Кингсли во всей этой истории. Дело в том, что нынешний глава Аврората виделся мне всегда настоящим героем — он участвовал в войне, состоял в Ордене, да и сейчас, когда я сталкиваюсь с ним, он продолжает казаться мне порядочным человеком несмотря ни на что. И в то время я не могу найти ответа на вопрос о том, а как он может участвовать во всей этой весьма неприглядной истории с присваиванием чужого имущества, строительством на деньги бывших Упивающихся роскошных имений для новых хозяев жизни. Или он тоже не брезгует прихватить пару волшебных портретов? К счастью, случайный визит в его дом, нанесенный в рамках нашей с Роном программы возобновления светской жизни, развеивает мои подозрения — Кингсли не охоч до чужого добра. Его дом настолько скромен, что приглашенные на прием в честь дня рождения главы Аврората министерские чиновники превозносят неподкупность хозяина дома чуть ли не в каждом тосте, а сами недоуменно и несколько иронично оглядывают убранство дома аскета.

Через пару дней после нашего с Роном разговора в кофейне Сайрус Блэкмор отправляет меня в Министерство занести в секретариат какие-то бумаги. Я веду себя безупречно — даже не открываю переданную мне пухлую папку. Мне ни к чему попадаться на таких мелочах, за прошедшие дни мы с Роном столько папок пооткрывали! И вот, когда мое поручение в Министерстве уже практически исполнено, и я быстрым шагом направляюсь к выходу, чтобы, вернувшись в Аврорат, немедленно отправиться в архив якобы за новыми газетами, звук знакомых голосов, раздающихся из-за поворота, заставляет меня нырнуть в нишу.

- Вот и охраняйте, дорогой Кингсли! — ласково мурлычет Фадж, продолжая разговор, начала которого я не слышал.

- Корнелиус! Если я выполню распоряжение об усилении охраны имений…

- Да-да, драгоценный мой, наступает лето, мирная жизнь, так сказать, люди хотят выехать на природу, с семьями. Чем Вы так удивлены? Конечно, они хотели бы быть уверены, что будут в полной безопасности!

- Но Корнелиус! Чтобы обеспечить каждому чиновнику высокого ранга охрану, которая в состоянии, повторяю, даже не отразить нападение и схватить нападающих, а просто защитить хозяев, мне придется мобилизовать не то что силы всех местных отделений, а даже часть центрального аппарата.

По голосу Кингсли любой бы уже давно понял, что он едва сдерживается, но Министр Магии прекрасно понимает, что глава Аврората вряд ли позволит себе повысить голос на первое лицо в Магической Британии, так что продолжает все в том же ласково-расслабленном тоне:

- Мобилизуйте курсантов. Почему бы им не попробовать себя в деле?

- Нет! — Кингсли произносит это твердо, но неожиданно совершенно спокойно. — Курсанты — практически дети. Это мальчишки двадцати — двадцати одного года. О девочках я вообще молчу. Что скажут их родители, если хоть один из них погибнет? Вы же знаете, в прошлый раз бандиты целенаправленно убивали авроров!

- Родителям можно объяснить, что их дети защищали…

- Корнелиус, — интонации Кингсли неожиданно становятся почти угрожающими, — мы с Вами прекрасно знаем, что они там будут защищать. Если бы аппетиты у некоторых были поскромнее…

- Милый мой Кингсли! Дорогой мой! — странно, Фадж, вместо того, чтобы рассердиться, становится все обходительнее, — не все же такие скромники, как Вы! Люди хотят жить, наслаждаться, да-да, наслаждаться прелестями завоеванной с таким трудом мирной жизни. Пара красивых безделушек, новый дом — а как Вы представляете себе жизнь чиновников столь высокого ранга? В их домах устраиваются приемы, бывают иностранные гости — им приходится соответствовать…

И в этот момент они минуют меня, я вжимаюсь еще глубже в свою нишу, так как не сомневаюсь, что этот разговор вовсе не предназначен для моих ушей.