Летучий корабль - Фанфикс.ру rain_dog

Мне, с одной стороны, радостно за Кингсли — он действительно не участвует во всей этой мерзости с банальным растаскиванием чужого добра. На мой взгляд, поведение министерских чиновников ничуть не лучше манер соседа, который зашел к вам в дом, чтобы попросить лопату, а заодно прихватил и столовое серебро. Но, с другой стороны, Кингсли знает обо всем и никак не противодействует. Почему? Почему человек, не побоявшийся открыто выступить против Волдеморта, не находит сейчас слов, чтобы открыто возразить Фаджу? Почему он терпит все это? Если не может противостоять, отчего не уходит в отставку?

Забавно, что человек, который разъяснит мне все это, появится в моей жизни… да, чуть меньше, чем через год, он будет мудр, как старый лис, хотя и вовсе не хитер. Бывший Упивающийся, но вовсе не исчадье ада… Прислонившись к решетке соседней камеры и раскуривая протянутую мной сигарету, Энтони Нотт просто скажет мне: «Сынок, понимаешь, мирная жизнь — это… Это, милый, на войне у нас все просто: тут друзья, там враги. Если не бьешь ты, убивают тебя. Тебя догоняют — ты бежишь или отбиваешься. Нападают — сражаешься. Предают — мстишь. А тут… тут врагов нет, тут все договорились любить или хотя бы терпеть друг друга. Тут тебя никто вроде и не убивает. Но если ты не с ними, то тебя просто нет. Тебя перестают узнавать на улице, с тобой больше не желают здороваться, тебя не приглашают в гости те, чьи совы только вчера рядком сидели у тебя на окне, протягивая послания. Тебя просто убивают без всякого оружия, ты либо медленно зачахнешь, либо научишься находить маленькие радости, разводя собак, котов, кроликов, цветочки… А у тебя семья, которая прекрасно помнит совсем иные времена, когда жена с дочкой могли бывать в обществе, показаться в обновках, гордиться тобой. Поверь, я прошел все это, а я никогда не был птицей высокого полета. А тут сам Кингсли… Это ты у нас до сих пор живешь, как на войне, глупый! Не обижайся». И я никогда не обижаюсь на сэра Энтони.

Но тот подслушанный разговор в холле Министерства окончательно подталкивает нас с Роном к началу реализации нашего плана. Мне немного стыдно, что мы втягиваем в это и наших девчонок, но моя Джинни точно рада. У нее появляются вечерние платья, она в восторге, когда я надеваю парадную мантию или шикарный выходной костюм, сшитый по маггловской моде, ей есть, где показать себя. Она, оказывается, прекрасно умеет завязывать новые знакомства, такая милая, смешливая, простая… Тренер по квиддичу? Как интересно! Занимаетесь с детишками? Милая Джинни, а Вы не могли бы…? У нее отбоя нет от новых клиентов, она целыми вечерами трещит о своих новых перспективах… Мирная жизнь. Разве я могу объяснить ей, что мы с Роном так до сих пор и не вернулись с войны?

_________________________________________________________________________________________

Жена Героя: http://imageshack.us/photo/my-images/703/580bu.jpg/

_________________________________________________________________________________________

Наша новая война, правда, выглядит весьма благообразно. Первое приглашение, которое мы принимаем с радостью и благодарностью — непринужденный ужин в довольно узком кругу по случаю открытия летнего сезона в доме Эвелины Макферсон — главы отдела магического имущества и артефактов. Нет, разумеется, среди приглашенных нет Фаджа и его заместителей, они слишком заняты для такого незначительно мероприятия, зато я знакомлюсь почти со всеми начальниками министерских отделов, а также с главой Визенгамота мистером Найджелусом Фейри — старинным приятелем и однокашником хозяйки дома. Джинни уже увлек за собой неумолчно жужжащий поток гостей — из дома в сад, где вокруг цветущих кустов расставлены столики, Гермиона с вежливо-отрешенным видом рассматривает огромный только что распустившийся куст белого пиона. А мы с Роном, благо, никто нам не препятствует, принимаем радушное приглашение хозяйки осмотреть дом.

- Вы же ни разу не были у меня, Рон, Гарри, — она приглашает нас подняться по лестнице и ласково грозит пальчиком. — А я-то послала вам немало приглашений!

- Простите, миссис Макферсон, — извиняюсь я за нас обоих, — учеба, женитьба… Наверное, мы просто были слишком молоды.

- Ах, разумеется, я понимаю. Как я рада видеть вас обоих здесь! И, разумеется, ваших жен! Надеюсь, теперь-то вы станете частыми гостями на наших праздниках! Как же стало хорошо — живи и радуйся! Надеюсь, молодые люди, вы скоро войдете во вкус таких вот милых дружеских вечеринок. К тому же, если вы планируете со временем…

Да, мы киваем, давая ей понять, что мы не мечтаем всю жизнь протирать штаны на заштатных должностях в Аврорате, чем вызываем еще большее воодушевление со стороны миссис Макферсон. Дом, видимо, задумывался как летний, поэтому производит впечатление некоторой воздушности и беззаботности. Кажется, вьющиеся по аркам розы могли бы виться и по ажурным перилам ведущей на второй этаж лесенки, а их собранные в крупные соцветия бутоны украшать небольшой балкончик, нависающий над нижним этажом. Белая мебель на гнутых ножках, кушетки, оттоманки, этажерки. И довольно много картин… Судя по мечтательному взгляду Рона, у него в голове так и щелкают их инвентарные номера из описей конфискованного имущества.

Миссис Макферсон — специалист по магическим артефактам, так что она не удерживается от того, чтобы продемонстрировать нам свою домашнюю коллекцию «магических безделок», как она сама их называет. Старинные хроновороты, зеркало с фиолетовой матовой поверхностью, не отражающее смотрящего, узкий кинжал с рубиновым лезвием… Улучив момент, Рон шепчет мне на ухо: «Кинжал от Руквудов, страшная вещь, между прочим, зачем эта дура хранит его у себя в доме? Зеркало времени из дома Эйвери, несколько картин из имения Буллстроудов…»

- У Вас чудесный дом, миссис Макферсон! И все подобрано с таким вкусом! У меня нет слов, чтобы выразить Вам мой восторг!

- Я рада, что Вам нравится, Гарри! В вашем возрасте похвалы обычно бывают искренними, так что, пожалуй, мне и вправду есть, чем гордиться!

И мы спускаемся в сад, где и присоединяемся к остальным гостям, которых во время отсутствуя хозяйки развлекал мистер Макферсон, тоже член Визенгамота, кстати.

Вернувшись домой, и я, и Рон, уже независимо друг от друга, пытаемся по памяти составить список вещей из имения Макферсонов, которые кажутся нам чужими. А на следующий день сверяемся в архиве — все правильно, мы даже кое-что упустили. Например, часы с драгоценными камнями на циферблате в гостиной, 18 век, имение Паркинсонов… И наш с Роном список, который мы составляем, сами пока толком не понимая, для чего, неуклонно растет. Кстати, Макферсонам относительно везет — их чудесный домик простоит аж до марта. А лето проходит на удивление спокойно.

* * *

Утро моего двадцатого дня рождения запоминается мне, прежде всего, тем, что я просыпаюсь один. Я даже некоторое время лежу и непонимающе гляжу в потолок, размышляя о странности происходящего — я был уверен, что это утро начнется для меня, как и каждое обычное утро, с поцелуя Джинни, что она будет тормошить меня, смеяться, рассказывать, какой я все же соня. А тут тишина. Нет, не тишина! Снизу доносится осторожная возня, как будто там кто-то ходит на цыпочках, шуршит обертками, старается бесшумно что-то поставить на стол. И аромат! Восхитительный аромат пирога с яблоками! Мерлин! Она встала ни свет, ни заря, чтобы испечь для меня пирог к самому утреннему чаю! Невероятно!

И вот дверь нашей спальни приоткрывается, я крепко зажмуриваюсь, притворяясь спящим, чтобы она стала целовать меня, щекотать, говорить разные милые глупости — как она меня любит и не разлюбит никогда, какой сегодня день, и что мы будем такими счастливыми, как никто до нас. А потом мы спускаемся вниз, потому что ей не терпится показать мне подарки, цветы, стоящие на кухонном столе, и, конечно, пирог. И я сажусь за стол прямо в халате, мне так лень одеваться, хочется насладиться этой утренней негой, пока мы еще вдвоем, растянуть завтрак до самого обеда, медленно распаковывая и разглядывая подарки, которые мне до сих пор, после моей полуголодной жизни у Дурслей, в которой не было ни подарков, ни дней рождения, ни пирогов, испеченных для меня, кажутся настоящим чудом и даром небес мне, недостойному.

- Осторожно!

Джинни предостерегающе отводит мою руку, в которой я небрежно держу чашку с кофе, от своего подарка. Конечно, там же рубашка и галстук, а я готов заляпать все это коричневыми каплями, сбегающими по белоснежной фарфоровой поверхности. Я должен немедленно примерить и, желательно, остаться во всем этом до появления гостей, которые набегут в ближайшее время. Только вот джинсы надену. Серая рубашка, зеленый галстук…

- Джинн, почему зеленый?

- Потому что тебе идет, глупый! Или ты все еще не перерос школу?

Да ну, ерунда, конечно, перерос. И мне, действительно, очень идет.

А потом мы разбираем кучу всякой нужной и ненужной ерунды: книжки, сладости, неизменный свитер от тещи, красиво упакованное перо от Гермионы, книжка про маггловские автомобили от тестя. А от Рона шикарная модель корабля. Да, у моего друга есть чувство юмора, в этом ему не откажешь. Джинни недовольно морщится, ей не очень нравится намек. А я разглядываю маленькие игрушечные паруса, крохотные канаты, даже могу различить жерла пушек, выглядывающие в отверстия на средней палубе. И записка: «Чувствуй себя капитаном!».