Крылатая рать - Елена Пронина

о ней сплетничали на каждом шагу. Врасплох застало публику и то, что спутником ее был не кто иной, как Рэн Факар. Этот юноша считался завидным женихом, и любая девушка из почетной семьи обрадовалась бы возможности пойти на бал в его сопровождении. Беззаботный смех «грешницы» как нельзя лучше сочетался с ее «девичьим» нарядом из серебряной парчи, украшенный небесно-голубыми и жемчужно-розовыми цветами. Самым наглым образом непокорная женщина не хотела признать за собой вину и бросала обществу вызов своим светлым видом и веселым настроением.

На самом деле Евжени было совсем невесело. За последний час она многое успела передумать. Она сомневалась в своем праве пользоваться благородством Рэна. Ей было стыдно за то, что ей приятно его расположение, и за то, что о нем сегодня она вспоминала даже чаще, чем об Андрее. С содроганием она ожидала и встречу со своим обидчиком, отлично осознавая, что тяжелого объяснения не избежать. Это тяготило ее, и девушка решила покончить с этим как можно раньше. Она бегло осмотрела зал, но барона Зейкрафта не заметила.

Вот объявили и первый танец. Красавец Рэн нежно обнял ее за талию и притянул к себе. Вскоре девушка забыла обо всем – «огненный танец» не случайно получил свое название: в нем сочетались страсть и нежность, он был откровенен и пронзительно эротичен. Десять долгих минут Рэн и Евжени были ближе, чем любовники, роднее, чем брат и сестра… Но вот отзвучали последние аккорды, и партнеры неохотно отстранились друг от друга. Рэн аккуратно взял ее руку и поднес к губам.

– Господин Винч Зейкрафт! – грянул голос церемониймейстера, вернув Евжени с небес на землю.

Девушка напряглась, и не напрасно. В зале стало неожиданно тихо, так что были слышны приближающиеся к ним шаги. Она резко обернулась, встретившись горящим взглядом с непроницаемыми глазами барона, едва видными сквозь прорези глухой маски.

– Ты уже обзавелась новым поклонником, малышка? – иронично заметил барон. – В таком случае я, видимо, должен вернуть тебе этот сувенир, ведь если ты начнешь дарить фамильные драгоценности всем своим любовникам, то скоро разоришься. Пусть это будет переходящей наградой!

С этими словами Зейкрафт протянул Евжени ее медальон. Даже понимая, как это будет выглядеть со стороны, Евжени молча взяла зеркальное украшение и прижала руку к груди. Она чуть не плакала от стыда и облегчения, которые нахлынули на нее одновременно. Теперь уже ничего не изменить, ее честь не спасти, но хотя бы медальон будет снова у нее.

Кто-то громко засмеялся. Зейкрафт протянул руку и дерзко потрепал Евжени за щеку. Она не сопротивлялась. В сердце ее разливалась ледяная пустота, девушка полностью обессилила, как будто кто-то темный и безмолвный выпил из нее всю жизнь.

– Держите свои руки при себе! – услышала она словно издалека голос Рэна. – Вы возвели напраслину на честную даму, даже беседа с которой – слишком большая честь для Вас. Вы дорого заплатите за клевету – своей грязной кровью.

– Я не принимаю твой вызов, – выдержав паузу, неожиданно произнес Зейкрафт. – Потому что признаю свою неправоту. Дама обронила этот медальон во время прогулки, и в этом нет ничего предосудительного. Извините, барышня, если я несвязно выразился и нечаянно оскорбил вас. Я всего лишь слабый старик, который иной раз принимает желаемое за действительное.

– Этого мало! Вам не отделаться простыми извинениями, – возразил Рэн. – Вы и вчера оболгали ее!

– Ты сам слышал это? – поинтересовался Зейкрафт. В голосе барона не слышалось страха, а скорее звучала едва скрытая ирония.

– Нет, но…

– Тогда нам больше не о чем спорить. Меня неверно могли понять или превратно истолковать. Спрашивай с того, от кого ты слышал грязные речи, – грубо оборвал Зейкрафт и, резко развернувшись, направился к буфету.

Снова зазвучала музыка, зашуршали шаги, зашелестели пышные платья, зазвенела посуда, зазвучали возбужденные голоса… Бал продолжался.

Никто не заметил, как смотрела Светела на барона Зейкрафта, когда он, такой дерзкий и ироничный, умный и сдержанный, хладнокровно отражал нападки Рэна. Она не совсем ясно понимала, что там произошло между ним, Евжени и Рэном, забыла обо всем, что сделал для нее этот юноша, потеряла всякий интерес к своему молодому спутнику – ее интересовал только этот великолепный, опытный мужчина, который не растерялся и не смутился, когда на него набросилась молодежь с какими-то обвинениями. С каким достоинством он повел себя! Какое самообладание надо иметь, чтобы найти в себе силы преодолеть искушение втоптать возбужденного юнца в землю, чтобы не побояться обвинений в трусости и отказаться от дуэли!

Светела была восхищена бароном, и ей ужасно хотелось сказать ему об этом. Но она понимала, что ее друзья и покровители, которые из-за какого-то пустяка повздорили с господином Зейкрафтом, не одобрят эти чувства.

Ее мозг лихорадочно работал в поисках решения неожиданной задачи. Она осмотрелась.

Так, Евжени и Рэну явно сейчас не до нее – они слишком заняты друг другом. К тому же явно стараясь избежать еще одного столкновения с бароном, они примостились на диванчике в самом дальнем углу зала. Риксандру, похоже, это почему-то было не по нраву, хотя Светела могла и ошибиться. Во всяком случае, он был корректен, и вместо того, чтобы поддержать беседу друзей, предпочел танцевать со Светелой. У нее пока не все получалось, и хотя Риксандр был великолепным партнером, она без конца наступала ему на ноги и сбивалась с ритма. Может, это из-за того, что мысли ее были заняты отнюдь не танцами. Наконец, она кое-что придумала.

– Я устала и хочу пить, – прошептала она. – Могу я попросить бокал вина.

– Да, конечно, – засуетился Риксандр. – Извини, что сам не догадался тебе предложить. Присаживайся. Вон там, кажется, освободилось кресло, я сейчас что-нибудь принесу.

– Можно я пойду с тобой? – робко попросила девушка.

– Разумеется. Так будет даже лучше, – согласился Риксандр. – Так ты сможешь сама выбрать вино и закуски.

Заходя в буфетную, Светела краем глаза заметила, что господин Зейкрафт все еще там. Он сидел один за столиком у непонятно что изображающей картины, перед ним стояла почти пустая бутылка неправильной формы.

– Я буду пить вот это, – уверенно ткнула Светела на такую же бутылку за стеклом бара.

– Ты уверена? – каким-то извиняющимся тоном уточнил Риксандр. – Дело в том, что это «Огненная смерть» – очень крепкий напиток. Дамы обычно предпочитают что-нибудь более легкое.

– А я необычная, – радостно сообщила Светела. – И хочу именно его. И название подходящее – сегодня непременно надо пить что-нибудь огненное.

– Что необычная – это я знаю, – ласково улыбнулся Риксандр. – И, конечно же, имеешь право на любые капризы.

Они взяли «Огненную смерть»,