Таежный Робинзон - Олег Николаевич Логвинов

подстилку, загнув половину её на ствол – для мягкости. Сел. Вытянул ноги в валенках. Почти удобно. Подумал, закрепляя в памяти основные цифры:

– 6 километров от посёлка…

Спать пока не хотелось. Вернее, обстановка не способствовала сну. Окажись он дома, после такого дня, заснул бы на ходу, а сейчас не мог: мерещились какие-то фигуры за деревьями, слышались непонятные шорохи. Да и «прекрасная» кровать, как-то не очень подходила для предстоящего процесса. Вдобавок, в голову лезли различные варианты произошедшего и его возможные последствия.

Один из вариантов в придуманной трактовке Никиты был таким:

– В недрах нашего светила, очень давно начала завариваться «каша». Накопившаяся за миллионы лет энергия сгущалась и искала выхода. На одной стороне солнечной поверхности образовался, едва заметный, по космическим меркам, «нарыв». С веками, тысячелетиями, которые для солнца были лишь микросекундами, этот нарыв бледнел, вздувался и …лопнул.

Колоссальная энергия «узкой» стрелой понеслась в космическое пространство. Её направление соответствовало положению земли.

Сгусток энергии нёсся с огромной скоростью, нацеливаясь в маленькую «песчинку», которая, вращаясь вокруг оси, не спеша совершала свой вечный путь по заданной орбите. Солнечный «плевок» должен был накрыть половину поверхности лучшей планеты вселенной, уничтожив, как когда то не раз случалось, любую жизнь на большей её части.

Этот вариант понравился Никите оформлением, но не сутью, которая была слишком опасной.

Немного погодя, он рассмотрел второй вариант:

– Небольшая комета, пролетая далеко от земли, зазевалась и потеряла крупный осколок, который отправился в полет по самостоятельной орбите. Огромная планета вселенной – земля, – встретившаяся на её пути, воспользовавшись своей массой, притянула заблудившийся осколок. Войдя в атмосферу, он раскалился добела и недалеко от поверхности взорвался, на несколько секунд продублировав в ночном небе солнце и вызвав землетрясение… Этот вариант лучше. Обрадовался Никита. – Он обещает лишь локальную катастрофу, может быть в пределах поселка и его окрестностей. Каким бы ни был действительный вариант, я успел сбежать, – подумал Никита. – Правильно ли сделал? Может быть, лучше было остаться и дожидаться людей?.. Продуктов там достаточно. Найти где-нибудь на краю домик или хотя бы комнату, спасти ее от огня, оборудовать, навесить двери… Было бы неплохо, во всяком случае, лучше, чем сейчас. А уж туда точно приедут, прибегут, прилетят: ведь произошло что-то необычное…

– Вот именно – «необычное» – оправдывался перед собой Никита. – А если это необычное повторится? Ведь все животные в поселке мертвы… Был какой-то страшный удар, если все загорелось: воздушная волна, тепловой налет, землетрясение…

– А если это был вариант с радиацией и я уже нахватался достаточно рентген, но пока этого не чувствую? … А как вообще чувствуются рентгены? – вдруг всплыл в голове вопрос. Однако Никита от него просто отмахнулся. – Не надо искать лишних поводов для стрессов… А если другое неизвестное космическое излучение и мне ещё надо наблюдать за собой… Хотя смысла в этом тоже нет.

– Нет, я сделал правильно, – оправдывался Никита, – Теперь надо уйти километров на двадцать-двадцать пять, может быть тридцать и там обосноваться, конечно, временно. Осмотреться, послушать радио. Может быть, что-то прояснится. Если даже жизнь на земле закончилась, надо держаться. У земли много было катастроф и обязательно какие-нибудь индивиды выживали, а потом жизнь продолжалась, правда, в других условиях и в другом составе…

– Да вряд ли она и сейчас закончилась: ведь я же остался. Остались, конечно, и другие. Надо пытаться выжить и найти этих других… Но с таким грузом я далеко не уйду. Что-то надо менять…

Усталость брала свое. Мысли еще копошились в голове, прислоненной к стволу дерева, но постепенно затухали. Уже где-то во сне он продолжал решать реальные проблемы:

– А что, если разгрузить сани и оставить здесь часть груза? Можно даже под этим деревом. У меня сейчас много лишнего, а всё сразу не увезти. Лучше всего пока оставить железо. Оно самое тяжёлое и сейчас пока ненужное. Его не съедят и не растащат звери…А почему я всё время боюсь зверей. Может быть, они все уже убиты, как в поселении и мне вообще есть нечего будет?.. Но это второе дело. Главное, железо не сгниёт, и не успеет поржаветь. Место заметное: следы костров, вырубки деревьев. Снег не идёт, лыжня надеюсь, сохранится. Найти его можно будет. Железо я заберу максимум через два дня…

– Пока всё можно повесить на дереве. Ничего с ним там не случится… Нет, вешать не в чем. Лучше просто сложить внизу и сделать затёски на дереве, – разбирал варианты Никита. – То расстояние, на которое сейчас уйдёт полтора дня налегке пробегу за несколько часов.

Решив этот сложный вопрос, Никита задремал окончательно.

Через некоторое время почувствовав, что стало холодно, проснулся:

– Так можно замерзнуть, и ни к чему окажутся все прошлые хлопоты и надежды на будущее… Поднялся. Медленно, чтобы не прогнать сон, подошел к костру, поддел лопатой тлеющие угли и перенёс их под приготовленную на ночь заготовку костра. Раздувал угли, пока не вспыхнули сухие ветки. Отнес на лопате угли к другой заготовке – сзади себя. Раздул огонь и там. Постоял с закрытыми глазами, ожидая пока оба костра разгорятся. Вернулся к саням… Надел поверх тренировочных брюк трико, под пиджак свитер и кофту, и только потом полушубок. Попытался надеть под полушубок ещё импортную куртку, но не получилось. В валенки под портянки натянул сухие, подогретые шерстяные носки, у шапки опустил «уши», но не завязал их, чтобы можно было слышать лесные шумы. Шорохи от внимания в этом случае всё равно ускользнут. Сел, прислонился к дереву, закрыл глаза. Сон немного прошёл, но дневная усталость не позволила ему отлететь совсем …

Путаясь в мыслях, Никита засыпал, подогреваемый с двух сторон разгорающимися кострами. Снов не было. Вместо них в напряжённом мозгу вспыхивала, ставшая уже привычной, тревога. Часа два, утомленный переходом, он проспал, ничего не чувствуя.

Разбудил отголосок громкого взрыва. Подскочив, схватил ружье, огляделся по сторонам и, вдруг, увидел в стороне, откуда сегодня ушел, осветившееся небо. Никита, конечно, не мог знать, что это взорвался, расположенный в стороне от участка склад взрывчатых материалов, к которому только сейчас подобрался огонь.

Но у него сразу оформилась своя версия происхождения взрыва:

– Вот снова налёт. Нет, теперь я точно знаю, что правильно сделал, «убежав» оттуда. С рассветом надо скорее «бежать» дальше.

Он специально употреблял в уме это слово – «бежать» с оттенком иронии, чтобы подчеркнуть для себя всю глубину ответственности за скорость движения.

Снова уселся на сани, пытаясь заснуть. Спереди ласкал теплом лицо разгоревшийся огонь, задний костер через одежду начинал греть спину. С боков тоже не было особенно холодно, а вот мышцы от неподвижного и, все-таки очень неудобного положения, начинали болеть. Во второй половине ночи повернулся боком, посмотрел на передний костёр –