Таежный Робинзон - Олег Николаевич Логвинов

далеко не увезти. От части его надо временно освобождаться. Но это, когда силы полностью иссякнут.

В 2-40, снова потеряв час времени, напружинившись, сдвинул сани и пошёл «мотать» километры.

– Как-нибудь довезу, – успокоил он себя.

Вскоре сани снова потяжелели, температура под полушубком повысилась, хотя градусник-брелок, привязанный к рюкзаку, показывал все те же 7 градусов мороза. Пот каплями стекал с лица, едва не образуя сосульки.

– Хорошо еще, что не идет снег, а то было бы совсем плохо… Пока его глубина в валенках не очень чувствуется, – нашел Никита первое приятное обстоятельство в новых условиях…

Стрелка на часах показывала 4-30. Прошло сто десять минут после предыдущей сушки, но силы покидали Никиту. Дальше он не мог двигаться. Одежда давно стало мокрой, но Никита на это уже не обращал внимания.

В это время он находился от усадьбы приблизительно в 6 километрах.

Остановился. Сбросил верёвку… Скорее костёр…

В таких условиях опыт приобретается быстро. Это был всего третий костёр, а Никите казалось, что он всю жизнь занимается только тем, что разводит в тайге костры.

Набрал валежника, наломал и нарубил крупных веток. Достал из сумки остаток газетной восьмушки, из четвёртой спички, которые он уже израсходовал с начала перехода, «добыл» огонь. Переоделся. Повесил мокрую одежду на колья и задумался о бытовых проблемах:

– Здесь будет ночевка. Времени достаточно: можно заняться ужином. Об одноразовом питании мечтать не следует, подтвердил он своё недавнее решение. Надо осваивать хотя бы двухразовое. Чтобы обсудить с собой вопрос питания, не требовалось раскладывать продукты: все было в памяти. Оставалось произвести более точный количественный учёт и определить на сколько и при каких порциях хватит имеющихся «запасов». В усадьбе он взял из продуктов то, что бросилось в глаза и столько, сколько можно было увезти выше «дозволенного» веса. Теперь всё надо было распределить на максимальное время.

– Что у меня есть, чтобы продержаться хотя бы до того, пока найду место зимовки? … Килограмм гречки, «много» тушёнки, – Никита сделал ироническое ударение на слове «много», – топлёное масло в стеклянной банке… Масло без хлеба или каши есть трудновато, хотя, если «сопроводителя» не будет, пойдёт и «голое» масло. Тушёнка тоже хороша с хлебом и кашей. Значит упор на них, пока есть хлеб и крупа… Надо выяснить насколько хватит гречки. И сколько можно съедать её за один раз.

Это был очень важный вопрос. И из своего предыдущего опыта, – ему приходилось часто самому варить кашу, – Никита мог ориентировочно его решить.

– Из одного килограмма гречки может получиться два – три килограмма каши, в зависимости от количества воды. По двести грамм за раз, получится около пятнадцати порций. Достал пакет с гречкой и быстро пересчитал столовой ложкой её количество. Оказалось – пятьдесят шесть полных ложек. Если на порцию брать четыре ложки, то хватит на четырнадцать приёмов, а если по пять, то на одиннадцать.

– Буду считать нормой четыре и три десятых ложки, тогда получится ровно тринадцать порций. – За это время найду постоянное место и попытаюсь организовать «подножный» корм. Два килограммовых каравая хлеба, если отводить на порцию пятьдесят, реже сто грамм, хватит на двадцать – тридцать порций. … Восемь яиц можно сжарить или сварить за три раза, когда надо быстро приготовить горячую еду. … Ну и второе «блюдо». Ни чай, ни кофе, ни, тем более, какао пока использовать не буду – эти деликатесы надо расходовать очень экономно, в «стационарных» условиях. Чаем будет чистая снеговая вода: пока я пью её без особого отвращения.

– Для пополнения сил нужна глюкоза – продолжал думать Никита, – но сахару у меня всего пол килограмма. Зато есть шоколад. Надеюсь, что с такими запасами я успею добраться до подходящего места и, в меру своих возможностей, кое-как устроиться… И научиться охотиться.

Следующим этапом Никита попытался оценить все имеющиеся продукты с точки зрения их двигательной способности, то есть определить количество содержащихся в них килокалорий. Посчитал и понял, что если расходовать в день продуктов на четыре тысячи килокалорий, то их хватит на одиннадцать дней, а если довольствоваться тремя тысячами, то – на пятнадцать. И тогда всё – конец. Если не освоить добычу еды, то жить останется только те дни, которые может человек продержаться на морозе без еды.

– Хорошо ещё, что воды – из снега – будет вволю – нашел Никита в этих условиях возможность пошутить… Но не буду паниковать, а использую эти килокалории, для налаживания нормальной жизни… Чтобы ежечасно знать состояние моего «банка» килокалорий, буду записывать каждую использованную крошку продуктов и их калорийную «цену».

И он начал с подсчёта израсходованных продуктов в завтрак и в обед.

– Завтрак в усадьбе из 3 яиц и одной банки тушенки с хлебом «стоит» 885 килокалорий. Обеденный «перекус» из пятидесяти граммов масла (четыреста пятьдесят килокалорий) и пятидесяти граммов хлеба (еще сотня килокалорий) «потянул» на 555 килокалорий… По моему самочувствию при такой затрате сил требуется на день не менее четырёх тысяч килокалорий. Одна тысяча четыреста сорок килокалорий маловато, в дальнейшем надеюсь всё наверстать охотой.

– Сейчас, чтобы двигаться с таким грузом, надо получать хотя бы тысячи три килокалорий.

– Что же делать? – задал Никита себе вопрос. – Груз тащить или продукты растягивать на продолжительное время? – Подумав немного, решил – Буду делать и то и другое, но с максимальной экономией.

– Сегодня я завтракал не из тех продуктов, которые везу, поэтому могу поужинать. – Сделал он основной вывод по результатам продуктовых исследований… – Сварю-ка я гречневую кашу с тушенкой. Отсыпав в кружку девять ложек крупы, заметил, какую часть кружки занимает эта порция, и высыпал гречку назад в пакет, а в кружку налил двойное количество воды. Вылил воду в ковш и пристроил его на огонь. Снова насыпал в кружку девять ложек крупы и, захватив большой топор, отправился заготавливать дрова на ночь. Сухой валежник понадобится утром, – подумал Никита, – на ночь он не подходит – сгорит быстро, а огонь нужен всю ночь.

Нарубил деревцев, отдавая предпочтение кривым, сухим, подгнивающим. Собрал, валявшиеся на земле ветки. Поддерживая огонь в костре, подкладывал в него сырой материал, который долго не сгорит.

Возвратившись в один из рейсов, задержался, ожидая, когда закипит вода. Затем бросил в ковш несколько крупинок соли и высыпал подготовленную гречку.

Набил снегом чайник, вбил в землю, недалеко от огня, рогатульку; один конец жерди, принесённой специально для этой цели, затолкал под ствол сухого дерева, а середину уложил в развилок рогатульки. На другом конце жерди подвесил чайник. Когда варево в ковше закипело, отодвинул его на горячие угли и снова побежал в лес, но теперь уже в другую сторону, где виднелись два засохших дерева высотой около трёх метров. Свалил их, раскачивая из стороны