Кареглазая моя - Лиза Клейпас

Я улыбнулась:

– Благодарю за приглашение. Какой невероятный у вас дом.

– Я покажу вам новое крыло. Сплошь стекло и бетон. На продумывание проекта ушла

целая вечность, но Дэвид поддерживал меня всё время, – погладив мужа по руке, Холлис

лучезарно ему улыбнулась.

– Моя супруга как никто обожает устраивать приемы, – сказал Дэвид. – Она собирает

деньги на уйму благотворительных проектов. Такая женщина заслуживает дом своей

мечты.

– Дорогой, именно Эйвери организовала свадьбу дочери Джуди и Рея Кендриков. Я хочу

представить ее сегодня Райану, чтобы она помогла делам Райана и Бетани сдвинуться с

мертвой точки.

Дэвид взглянул на меня с новым интересом:

– Рад слышать. У Кендриков получилась отличная пирушка. Мы здорово гульнули. Я

совсем не прочь, если и у Бетани будет нечто подобное.

Гадая, что именно Холлис имела в виду под фразой «сдвинуть с мертвой точки», я

спросила:

– Райан уже сделал предложение?

– Нет, он пытается придумать особый способ для этого. Я сказала, что вы сегодня здесь

будете и сможете что-нибудь подсказать.

– С удовольствием.

– Лучшего мужа для Бетани и пожелать нельзя, – продолжила Холлис. – Архитектор.

Чертовски умен. Его семья, Чейзы, в близком родстве с Тревисами. Мать Райана умерла

молодой. Ужасная трагедия! Но Черчилль Тревис, его дядя, приглядывал за семьей и

проследил, чтобы дети получили образование. И включил их в свое завещание, – тут

Холлис многозначительно на меня посмотрела. – На проценты со своего трастового фонда

Райан мог бы жить припеваючи и ни дня не работать. Дэвид, я покажу Эйвери дом. Ты же

справишься без меня несколько минут? – резко сменив тему разговора, Холлис ухватила

меня за руку, звякнув своими многочисленными крупными кольцами.

– Попробую, – ответил Дэвид, за что получил в ответ игривое подмигивание.

Ведя меня через дом к стеклянному крылу, Холлис щебетала с легкостью опытной

хозяйки. По дороге она показала мне некоторые картины, отобранные для аукциона.

Каждая была пронумерована и сопровождалась информацией о художнике. Еще Холлис

успела отправить смс Райану с просьбой встретиться с нами в некой «поднебесной»

комнате.

– Он сбежит от Бетани на несколько минут, дабы поговорить с вами наедине. Райан хочет, чтобы предложение стало для нее сюрпризом. И правильно, как же иначе?

– Если ему удобнее приехать в наш офис в Монтроуз, мы можем обсудить всё там. Так

легче, да и обстановка у нас более уединенная.

– Нет, лучше сделать всё сегодня, – перебила меня Холлис. – Иначе Райан еще долго будет

раскачиваться. Сами знаете, каковы мужчины.

Я вежливо улыбнулась, искренне надеясь, что Холлис не пытается вынудить Райана Чейза

сделать предложение.

– Они давно вместе? – спросила я, когда мы вошли в маленький лифт со стеклянными

стенами.

– Два или три месяца. Повстречав того единственного, вы понимаете это сразу. Дэвид

предложил мне выйти за него замуж всего лишь через несколько недель после знакомства.

И посмотрите на нас сейчас – не расстаемся уже двадцать пять лет.

Пока лифт поднимался на третий этаж, я любовалась превосходным видом на шатер. От

дома к нему вела дорожка, засаженная по краям цветами.

– Моя поднебесная комната, – с гордостью объявила Холлис, показывая на удивительную

галерею – сооружение со стеклянными стенами и стеклянным же потолком, разделенным

на квадраты. Тут и там по всей галерее на постаментах из оргстекла стояли скульптуры.

Пол также был стеклянным, и опор особо не было видно. Тремя этажами ниже галереи

поблескивал выложенный плиткой открытый бассейн.

– Ну разве не потрясающе? Пойдемте, я покажу вам свои любимые скульптуры.

Я замешкалась, тревожно глядя на прозрачный пол. Никогда не думала, что боюсь высоты, но этот пол мне не нравился. Он совсем не казался прочным настолько, чтобы выдержать

мой вес.

– О, да пол абсолютно безопасен, – увидев выражение моего лица, успокоила Холлис. –

Вы мгновенно к нему привыкнете. – Ее каблуки застучали по стеклу, словно кубики льда в

стакане. – Ощущение почти такое, будто идешь по воздуху.

Поскольку ходить по воздуху никогда не было моей мечтой, заверение это меня не

слишком ободрило. Я подошла к началу галереи и остановилась. Ноги отказывались

двигаться дальше. Каждый нерв кричал, что выйти на этот стеклянный простор значит

погибнуть мгновенной и бесславной смертью.

Строго-настрого велев себе не смотреть на поблескивавший внизу бассейн, я с опаской

шагнула на гладкую поверхность.

– Ну как вам? – донесся до меня голос Холлис.

– Это удивительно, – умудрилась выдавить я, вся трепеща. Только вот дрожала не от

предвкушения и восторга, а от ужаса. Под грудью у меня начал собираться пот.

– Одна из моих самых любимых скульптур. – Холлис подвела меня к постаменту. – И

всего лишь десять тысяч долларов. Наивыгоднейшее вложение.

Моим изумленным глазам предстала полиуретановая голова, расколотая надвое. Между

половинками были закреплены разные предметы – разбитое блюдо, пластиковый мяч,

чехол для мобильного телефона.

– Я не понимаю постмодернистскую скульптуру, – призналась я.

– Автор этого шедевра берет обычные вещи и меняет их контекст... – Завибрировавший

мобильный прервал пламенную речь. – Извините, я посмотрю. – Прочитав сообщение,

Холлис раздраженно вздохнула: – Невозможно исчезнуть даже на десять минут без того, чтобы ты срочно кому-нибудь ни понадобилась! А ведь я секретаря специально наняла. Но

эта девица глупа как курица.

– Если вам нужно за чем-то проследить, то идите, за меня не беспокойтесь, – заверила я

хозяйку с чувством огромного облегчения: можно будет сбежать из поднебесной!

– Я найду вам компанию. Нельзя же вот так уйти и оставить вас одну, – Холлис похлопала

меня по руке, и ее кольца застучали словно кастаньеты.

– Ничего страшного, Холлис, правда...

Но та потащила меня еще дальше по опасному полу, мимо тройки смеющихся и

болтающих женщин и разглядывающей очередную скульптуру пожилой пары, к

фотографу, который стоял в углу и незаметно эту пару снимал.

– Папарацци, – игриво окликнула его она, – смотри, кого я привела.

– Холлис, право слово, – слабо запротестовала я.