Искушение. Книга 2. Старые письма - Илья Кирюхин

— Ваше Святейшество, — Баркер решил взять «быка за рога», — буду краток. Мы с сэром Артуром прибыли к Вам с просьбой о помощи. Нам нужна любая информация, которой, возможно, обладает Католическая Церковь, где упоминается способность изменять форму металла, из которого сделаны известные Вам предметы. Вы, как человек, к которому стекается информация со всего мира, и который возглавляет организацию, ради Бога, извините меня за такую формулировку, аккумулирующую знания тысяч поколений, возможно, что-то знаете об этом. Сразу хочу сообщить Вам, что в наши руки попала информация, подтверждающая данный феномен. И прежде, чем мы продолжим разговор, мы просим просмотреть некую видеозапись.

Когда Понтифик вернул Баркеру iPad, руки его слегка дрожали.

— Герр Баркер, от волнения Бенедикт XVI перешел на немецкий, — как я понял, Вы присутствовали при этом?

— Да, Ваше Святейшество, я организовал операцию, проводил ее, применяя предметы Медуза и Агнец, — Баркер неожиданно почувствовал себя неуверенным юношей на экзамене в школьном классе.

— Надеюсь, Вы отчетливо помните произошедшее, — продолжал Понтифик, — скажите, как повел себя этот человек, когда в его руки попали предметы?

— К сожалению, я видел гораздо меньше, чем Вы сейчас, — признался Баркер, — извините, но в этот момент мою руку грызла собака, — с обидой в голосе уточнил американец.

— Сэр Генри, я не хотел Вас обидеть, но, возможно, вы что-то почувствовали, увидели или услышали, — голос Святейшего звучал ровно, успокаивающе, проникая в самую душу.

И Генри вспомнил. Вспомнил то, о чем старался не думать с того самого дня. О чем не хотел признаваться даже самому себе. То, что он заставил себя забыть. Всепоглощающее ощущение силы и власти, которое исходило от того человека. Нет, это был не человек, это был титан, шагнувший из мифов древности. Баркер вновь очень отчетливо ощутил свою малость. Словно он муравей, а над ним нависла гигантская истертая подошва башмака случайного путника, который даже не в состоянии разглядеть в пыли дороги крохотную букашку, которая через миг перестанет существовать навсегда. Ужас и отчаяние. Отчаяние и ужас.

— Сэр Генри, сэр Генри, успокойтесь, — прохладная сухая старческая ладонь легла на руку Баркера, — все позади, Вы среди друзей. Вам ничего не грозит.

— Да, сэр, — вновь пережитое потрясение заставило Баркера забыть об этикете, но собеседников это не смутило, — это было страшно. От него исходило ощущение безграничной силы и власти. Безграничной. — Непроизвольно повторил он.

Взгляд папы Римского стал острым и колючим, — Вы еще скажите, как от Бога.

— Нет, нет, что Вы, — затряс головой Генри, — это было другое, как я понимаю — Бог это умиротворение, любовь, а я испытывал перед ним страх, животный страх, свою беззащитность и ничтожность.

Нечаянно Баркер поймал боковым зрением участливый, исполненный жалости, взгляд Уинсли, и ему стало неудобно.

— Не надо меня жалеть, Артур. Просто Вам повезло — Вы этого не испытали.

— Итак, господа, вы пришли ко мне за помощью, но, к сожалению, я не знаю, в чем она может заключаться?

— Ваше Святейшество, — Уинсли решил взять инициативу в свои руки, — вероятно, Святая Церковь когда-либо сталкивалась с чем-то подобным? То, что я сейчас вместе с Вами услышал от мистера Баркера, представляет сложившуюся ситуацию в особом свете. Архивы Хранителей не имеют упоминаний ни о чем подобном. Взаимоотношения людей и предметов всегда основывались на аксиоме — ОДИН ПРЕДМЕТ — ОДНО КАЧЕСТВО СИЛЫ. Здесь же человек изменялся и в физическом, и в психическом плане. Металл в его руках превратил «человека из толпы» в этакого супермена.

— Сэр Артур, ни с чем подобным я доселе не сталкивался, сегодня же дам указание проверить в архивах. С другой стороны, насколько я понял, вы некоторое время следили за этим человеком. Значит, Хранители в чем-то его подозревали, чем-то он был вам интересен. Я даже склонен считать, что показанную мне сейчас операцию, готовили серьезно и задолго. Что, этот человек уже проявлял свои нечеловеческие возможности?

— С Вами сложно разговаривать, Ваше Святейшество, — усмехнулся Уинсли, — это долгая история. Если вкратце, она заключается в следующем. В ходе анализа информации, поступившей в руки американской и английской лож Хранителей, мы сделали вывод, что этот русский ученый в какой-то мере приоткрыл тайну металла, из которого сделаны известные Вам Предметы. Оперативная разработка этого русского выявила, что в результате травмы он потерял память и, возможно, уничтожил результаты исследований. Такие выводы наши аналитики сделали на основе того факта, что российское руководство утратило интерес к его исследованиям, а самого ученого считает шарлатаном. Что бы убедиться в этом, оперативные службы американской ложи подготовили операцию с применением Предметов Медуза и Агнец. Ну, а результаты операции Вы увидели сами. Хочу добавить, что дальнейшее наблюдение за объектом, показало, что никакими сверхвозможностями он не обладает. Мы считаем, что все увиденное было результатом действия металла, из которого сделаны предметы, — Артур Уинсли, перевел дыхание. Давно уже он не чувствовал себя в качестве подчиненного, докладывающего обстановку старшему по званию.

Понтифик молчал. Он сидел, слегка опираясь спиной на спинку кресла. Нервное подрагивание век говорило о напряженных размышлениях первосвященника. Наконец, он встрепенулся, и по очереди посмотрел на гостей.

— Почему вы пришли ко мне? — вопрос прозвучал обескураживающе после рассказов, просмотров и признаний. — Почему сейчас? — Старик испытующе вглядывался в глаза сидящих перед ним мужчин. — Если бы что-то подобное уже когда-то было, это, наверняка, нашло бы свое отражение в документах Святой Церкви.

Понтифик замолчал, полагая, что на свои вопросы ответа не получит, но он ошибся.

— Ваше Святейшество, — Генри Баркер уже пришел в себя после пережитых воспоминаний, — рано или поздно, Вы узнаете о том, что специальные службы моей страны в целях обеспечения международной безопасности контролируют информационные потоки, циркулирующие в интернете, главным образом, в социальных сетях и в сфере мобильной связи. Случайно, подчеркиваю — случайно, к нам поступили сведения о некоем пророчестве. Ваше Святейшество, только прошу, не сердитесь, я сейчас перед Вами, как на исповеди. Не буду скрывать, что и переговоры ваших сотрудников периодически попадают в информационные обзоры, — несмотря на возмущенное лицо Понтифика, глава ложи продолжал, — из них нам стало известно, что Вы особо интересуетесь пророчествами, связанными с наступающим 2013 годом, и одно из них свидетельствует о появлении человека, наделенного поистине божественными возможностями.

Баркер выпалил эту тираду буквально на одном дыхании. Понимая, какое возмущение Первосвященника вызовут его слова, он боялся, что его прервут, и он не успеет высказать все до конца.

Действительно, возмущению папы Римского не было предела. Впервые за многие годы глава Святого Престола испытывал такое унижение. Его, первосвященника Вселенской церкви[79], прослушивают, как последнего преступника. Рука непроизвольно протянулась к колокольчику — вызвать прислугу, чтобы проводить гостей, но, неожиданно, бессильно упала на подлокотник кресла. Больное сердце пронзила острая боль.

— Воды, — побледневшие до синевы губы искривила гримаса боли.

Дрожащими руками Уинсли и Баркер протянули старику стаканы с водой. Он сделал пару глотков и откинулся в кресле с закрытыми глазами.

— Вы идиот, Баркер! — шепот сэра Артура прерывался от волнения. — Что Вы наделали! У него больное сердце, кардиостимулятор. А Вы со своими идиотскими откровениями, что его телефон прослушивают и перлюстрируют электронную переписку. О чем Вы думали. Скандал, который теперь разразится, будет похуже Уотергейта[80]. Вы с ума сошли!

— Он не сошел с ума, — шелест шепота Понтифика «прогремел» в наступившей тишине. — Спасибо Вам, мистер Баркер. Я оценил ваш поступок.

Уинсли недоуменно переводил взгляд с Понтифика на американца.

— Да, мне известно про это пророчество. Хотя, я не собирался посвящать вас в эту тайну. Поверьте, у Святой Церкви есть свои возможности решить эту проблему, не посвящая посторонних. Но, откровенность за откровенность. Я приму меры к тому, чтобы это безобразие, которое учинили ваши спецслужбы, мистер Баркер, не нанесло ощутимого ущерба Ватикану. Конечно, дело не будет предано огласке, но виновные будут примерно наказаны. Ваше откровенное признание останется достоянием здесь присутствующих. Я понимаю, на что Вы пошли, делая его, и ваша жертва принята.

Румянец выступил на бледных щеках Йозефа Алоиза Ратцингера[81].