Эгоист - Роман Калугин

его настигли мысли о детстве. Он вспоминал, родной дом школу, друзей, которых он не видел уже много лет. Ему вдруг захотелось съездить туда и узнать, как обстоят дела, но что-то его удерживало. Вероятно, он не хотел ворошить прошлое по той причине, что став взрослым и самостоятельным, независимым — его просто не ждут. Он никому не нужен там, в той жизни. Ему уже давно никто не писал, хотя раз в месяц Миша отправлял открытку и письмо, где подробно рассказывал о своей жизни. Он колебался, не зная, как поступить правильно. Но, рассуждая сам с собой, он подумал о том, что «правильно» не существует. Какое бы решение он не принял, оно уже повлияет на его дальнейшую жизнь. Вдруг, буквально на мгновение, ему захотелось стать слабым мальчиком, которому не нужно принимать решения, чувствуя груз ответственности за прошлое, он не мог ничего определить для себя. Проворочавшись до четырёх утра, он, наконец-то, уснул.

На работе дела шли, как и раньше — он выполнял свои основные обязанности и помогал карикатуристу. В один момент он понял — это однообразие надоело. Его стали раздражать люди, окружающие по девять часов в день, начала бесить начальница со своими причудами и вычурным характером. Мысль о том, что работа перестала приносить удовольствие, за считанные минуты поселилась в его голове. Но разум подсказывал: эта работа нужна. Необходимо платить за комнату, покупать еду и одежду.

Картину на выставке так и не купили, да и вряд ли кто-то купит — самый спрос был первые несколько дней. Сейчас, спустя две недели, посетителей мало. Его начала одолевать депрессия.

Вечером, перед встречей с Ирой, Миша заскочил к Санычу. Он рассказал, что дела идут неплохо, работа над портретом в самом разгаре и попросил его дать свою оценку по итогу. Саныч не отказал, несмотря на то, что ученик покинул его, проводя время в более приятной компании. Про Мишу у него сложились хорошие впечатления, поэтому он отнёсся с пониманием. Даже велел приходить и советоваться с ним, чем Миша и пользовался.

Вечером они с Ирой обсудили процесс работы над её портретом. Выходило неплохо, правда постоянно приходилось переделывать детали, которые словно выбивались из единого целого. Как бы то ни было, Миша все больше и больше погружался в эстетику портретов, хотя когда-то сам себе обещал больше никогда их не писать. Ему не терпелось поскорее закончить эту работу, она стала бы для него глотком свежего воздуха, тем самым подстегнув на новые творческие стремления. К пятнице была готова примерно половина работы, Ира одобрила процесс и промежуточный результат. А Миша ещё больше был рад от того, что проводит с ней так много времени.

Наступила суббота, они встретились у метро Выборгская вместе с другими волонтёрами, коих оказалось человек десять. Перед входом в интернат Анна всех назвала поимённо и ещё раз напомнила правила для новичков. Они зашли внутрь. Миша волновался перед первой встречей с детишками, но с ним рядом была Ира, излучавшая спокойствие и доброту. От этого ему стало спокойно. Их встретила миловидная женщина лет пятидесяти — полная, скромно одетая в длинное платье и кофту, в темно-коричневом парике и круглых очках. Она пригласила всех внутрь, где уже в томном нетерпеливом ожидании собрались дети. Они сразу же бросились навстречу гостям, обнимая и крича, толкая друг друга, в желании обнять своего любимчика. Иру облепили двое: мальчик и девочка лет восьми-девяти, она присела на корточки и начала с ними здороваться. К Мише тоже подбежали двое таких же ребят, которые обняли его за ноги.

— Ты новенький? Мы тебя здесь раньше не видели, — начал мальчик.

— Да, — скованно ответил Миша, пытаясь выйти из зоны комфорта, — я здесь первый раз.

— Как тебя зовут? — спросила девочка. — Я — Света, а он — Федя.

Девочка ткнула указательным пальчиком сначала в себя, а затем на своего товарища. С виду они были одинаковые — маленькие, коротко стриженные, в старых поношенных джинсах и футболках. Федя — в синей, а Света — в оранжевый.

— А я — Миша, — представился он в ответ.

Наступила неловкая пауза, которую нарушил голос встретившей их женщины. Она призвала всех успокоиться и разделиться на несколько групп по интересам. Одни бы играли, другие рисовали, у кого-то мастер-класс по вышиванию, кто-то из волонтёров собирался рассказывать разные истории.

— Вы с Мишей, — обратилась Анна к Ире так, что он тоже слышал, — будете проводить мастер-класс по рисованию. Не возражаете?

Никто не возражал, тем более Миша про себя подумал, что больше он ничего и не умеет. Они подошли к столу, стоящему у окна. На нем уже были приготовлены альбомы, карандаши и краски. Вместе с ними подбежали те четверо, что облепили их с самого начала и ещё человек пять подошли полюбопытничать. Все расселись, как кому удобно. Миша с Ирой — по краям, чтобы каждый мог объяснять, и всем хватило внимания.

Ира улыбнулась Мише с другого конца стола, и он почувствовал прилив сил и вдохновения. Он успокоился и начал общаться на одной волне с детьми. Его аудиторией были пятеро: Света с Федей, мальчик лет шести и две девочки — девяти и десяти лет. Миша взял в руки карандаш, открыл альбом, расположив его по центру так, чтобы всем было видно. Дети также взяли в руки тетрадки, альбомы, карандаши — кому, что понравилось.

— Итак, сегодня мы будем рисовать пейзаж, — начал Миша, выводя на листке линию горизонта, — кто-нибудь раньше рисовал горы?

Со всех сторон раздались крики. Кто-то тыкал себя в грудь, говоря, что уже много раз рисовал, стараясь перетянуть все внимание на себя, одна девочка расстроилась и сказала, что не знает, что такое "пейзаж". Миша быстро и понятно объяснил, и та успокоилась. Он продолжил выводить линию гор, затем появилась река и деревья. Не спеша, ребятишки повторяли за ним, а он следил за процессом, кому-то помогая советом, а кому и вырисовывая элементы пейзажа. Закончив рисунок карандашом, он взял кисть и краски, чтобы придать картине свежесть природы и натуральность. Он сделал пару мазков и передал кисточку по кругу, чтобы у каждого была возможность повторить за ним. В это время он посмотрел в сторону Иры — они увлечённо рисовали каких-то рыбок и животных, также передавая краски по кругу. Миша так залюбовался, что Федя его пихнул в бок, чтобы тот взял краски и продолжил. Атмосфера была весёлая и непринуждённая.

Закончив рисунок, Миша посмотрел работы ребят. Ему очень понравилось, с каким рвением и старанием детишки