Возлюбленный враг - Регина Грез
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, нет, что вы - не уходите, пожалуйста, садитесь здесь, слева от меня, так мне будет удобнее… и вам, полагаю, - мягко замечает незнакомец.
Я приглядываюсь и только сейчас замечаю, что вся правая сторона лица у него была некогда обожжена - висок, лоб, щека в бугристых розовых шрамах. Немец сидит неестественно поджав к груди правую руку, а в левой сжимает трость.
«Ах, ты наш недобиток несчастный...»
Потом я соображаю, что этот человек - ну никак не может быть именно «нашим недобитком», поскольку война еще не началась. Где же его так покорябало болезного?
Осторожно опускаюсь слева и сразу же понимаю, зачем он просил меня переместиться - сидя с ним рядом с такого ракурса я не буду видеть поврежденную часть лица. Чувствительный, щепетильный человек, понравиться хочет.
А на вид даже ничего - старше Отто, но моложе Вальтера, облик располагающий, уж точно не похож на тех наглых парней, что сейчас вьются возле фортепиано, приобнимая за талию своих томных девиц. Кое-кто из бравых вояк уже на меня поглядывает с любопытством, и я принимаю решение смирно отсидеться рядом с «недобитком», может, обойдется и никто не пристанет.
Ищу глазами кресло Франца, вдруг я ему нужна? Но подходить к Вальтеру совершенно не хочется, пусть сейчас общается с сыном, знакомит его с миловидной дамой, которая держит в руках коробку конфет. Тем более, Отто рядом с мальчиком. Может, мне вообще потихоньку скрыться? Но тут заговорил сосед по дивану:
— Меня зовут Гюнтер Штольц, я капитан Люфтваффе. Могу я узнать ваше имя?
Уф! Хотя бы вежливо спросил…
— Я - Ася.
— Вы чья-то подруга? Вы здесь в гостях?
— Я - няня Франца фон Гросса, хотя, он, конечно, вполне взрослый, я просто с ним читаю… играю…
Договорить мне не дали. Долговязый офицерик словно из-под земли вырос, выпрыгнул, как чертик из табакерки, а какое у него было самодовольное, хищное лицо… Я никак не могла взять в толк, что ему надо.
— О! Так может, фройляйн и нам что-то сыграет? Просим, просим, русскую княжну.
К разговору присоединилась Дита, она несла куда-то пустой фужер и, проходя мимо, ехидно буркнула:
— Да что она может сыграть… разве «калинка-малинка»… у нее ведь нет балалайки с собой, вот жалко, а еще я слышала, у русских хорошо поют только цыгане… да еще эти… кто же… о, ка-за-ки!
— Может, вы хотели сказать - бурлаки? - притворно вежливо осведомилась я. - На Волге, под Сталинградом? Потрясающие арии выводят! Некоторым вашим друзьям выпадет случай в этом лично убедиться.
Дался же мне Сталинград! Отчаянно хотелось хоть как-нибудь поставить на место вредную Диту, которая постоянно меня доводит, даже мельком встречаясь в коридоре пронзает ненавидящим взглядом.
— А что такое бурлаки? - поинтересовался сосед по дивану, назвавшийся капитаном-летчиком.
— Разнорабочие, вроде грузчиков… лямку тянут, - устало ответила я. - Кстати, у вас замечательная фамилия.
Но молодой рыжеватый немец опять прервал наш диалог со Штольцем:
— Так фройляйн нам сыграет? Что-нибудь именно русское.
Жаль, я не знаю ни одного похоронного марша! «Вставай, страна огромная» ему подойдет? Ну, чего он пристал ко мне, этот долговязый "Ганс"? Видимо, придется перемещаться поближе к генералу и Францу, может, прилипала поймет, наконец, что я тут на работе, а не ради их начищенных сапог.
Неожиданно меня выручает Гюнтер. Он вскидывает подбородок, смотрит на приставучего парня и громко заявляет:
— Ваше имя, офицер!
— Лейтентант Клаус Вольф, но я… я не различу ваше звание…
— Гауптман Люфтваффе Гюнтер Альберт Штольц, к вашим услугам. Мою форму не успели забрать из прачечной, я только позавчера прибыл из госпиталя.
— Прошу простить! Приятного вечера, господин Штольц. Отдыхайте!
Немец, только что домогавшийся моей игры, лихо свел каблуки вместе и мотнул головой так, что дернулась набок косая светлая челка. А потом он круто развернулся и куда-то убежал.
Я с облегчением перевела дух и уже немного приветливей посмотрела на соседа:
— Вы старше его по чину, да? Я плохо разбираюсь, простите.
— Именно так.
— Надеюсь, вы хотя бы не генерал?
Нет, мне нужно заклеить рот, так как слова из него опережают чувство самосохранения и порой противоречат здравому смыслу. Но Гюнтер заметно повеселел и тихо засмеялся, покачав головой из стороны в сторону.
— Боюсь, с моим везением в последнее время мне не дотянуть даже до полковника.
— А что с вами произошло? Вы ведь летчик, правильно? У вас не раскрылся парашют?
Я вовсе не собиралась с ним церемониться, с какой стати! Гюнтер снова засмеялся, отчего показался мне вполне славным, милым человеком, с ним можно было просто сидеть и разговаривать, хотя, кто его знает, может, это лишь первое обманчивое впечатление.
— А вы в самом деле из Советов? Должен заметить, ваш немецкий безупречен.
— Да… я наследница древней княжеской династии, веду свой род от царевны Софьи.
Понял он мою шутку или просто делает вид, что ему смешно? Я вдруг ловлю на себе напряженный, тяжелый взгляд Отто. Оцениваю обстановку вокруг: Франц болтает о чем-то с подружкой генерала, обо мне и не вспоминает, а сам Вальтер разговаривает с двумя солидными подтянутыми дядьками, причем, один из них точно гестаповец, судя по черной форме.
— Вы сказали, что у меня замечательная фамилия, отчего же? - напоминает о себе Гюнтер.
— Просто в русской литературе есть один положительный персонаж - Андрей Штольц из романа Гончарова "Обломов". Идеальный мужчина с лучшими немецкими чертами: хозяйственный, рачительный, степенный… ммм… аккуратный, чистоплотный… верный и преданный друг… отличный семьянин.
— Да, да, Ася, я именно такой!
У меня даже скулы свело от его скорого ответа.
«Кто бы сомневался? Все вы тут - хозяйственные и рачительные - ни один волосок не потеряете, ни одну стоптанную детскую туфельку, что уж говорить о золотых зубах...»
Продолжать беседу мне расхотелось, но Гюнтер этого не понимал.
— Так вы не замужем, фройляйн?
— А вы женаты? - грубовато перебила я.
— Меня ждет невеста… она проживает в Гернсбахе, вы знаете, где это, Ася?
— Не имею представления!
— О, как же - Шварцвальд! Земля сказок и легенд… вишневый торт…
— Постойте! Сказки… Гауф «Холодное сердце», действие происходит в Шварцвальде?
— Вы слышали эту сказку, Ася?
— Ну, конечно,
