История одного лагеря (Вятлаг) - Виктор Бердинских

Присмотримся же к Вятлагу этого периода – краткой эпохи "торжествующей оттепели", когда предпринятые сверху законодательные и нормативные нововведения в известной мере (а кое в чем – и весьма ощутимо) изменили уклад лагерной жизни, хотя в основе своей (с точки зрения политики, экономики и идеологии) ГУЛАГ, все его подразделения и каждое из них в отдельности оставались тем же, чем они являлись в 30-е и 40-е годы.

Итак, на 1 декабря 1957 года в Вятском ИТЛ содержатся 23.327 заключенных (их, правда, все чаще называют осужденными), из коих мужчин – 21.462, женщин – 1.865. В лагере находится по-прежнему в основном молодежь, подраставшая и возмужавшая в годы войны, великих нехваток всего и вся: 18-23-летние составляют почти половину лагнаселения – 9.264 человека. Впервые осуждены – 7.006 человек, а вот судимых неоднократно ("рецидивистов") почти в два с половиной раза больше – 16.321 человек. Осужденных за действительно опасные уголовные преступления в общем-то не так уж и много: за бандитизм – 393 человека, за разбой и грабеж – 2.533 человека, за умышленные убийства – 839 человек. Весьма значительна категория попавших в ИТЛ из сферы производства и торговли: за хищения соцсобственности в особо крупных размерах (свыше 25.000 рублей) сидят 4.500 человек. Сроки наказания у трети (31 процента) лагнаселения более чем солидные – от 10 до 25 лет.

Налицо изменения в лагерном режиме – весьма существенные и в сторону его гуманизации. Панацеей от многих криминальных бед тогда предполагалось дифференцированное ("постатейное") содержание заключенных,при котором осужденные по "тяжким" уголовным статьям размещаются и "трудоиспользуются" отдельно, в строгой изоляции от тех, кто осужден впервые и по "легким" статьям. Таким методом, как рассчитывали в высоких гулаговских кабинетах, удастся профилактировать "случайно оступившихся" людей или молодых преступников от превращения их в "неисправимо уголовный элемент". По этим вопросам 25 октября 1956 года издается специальное совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. И, как было заведено, на местах приняли его к "неуклонному руководству и исполнению". В "свете этого постановления" все заключенные в Вятлаге были "распределены" по 22 подразделениям общего режима, 9 – облегченного, 4 – строгого и 3 – специального режима. Кроме того, возможность проживания с семьями "за зоной" получили 970 человек, а право "хождения без конвоя" – 3.300 человек. Таким образом, для трети заключенных лагерный режим был значительно облегчен.

Враждующие друг с другом группировки уголовников разных мастей ("воры", "суки" и прочие) частично "укрощены" – идет работа по их дальнейшему "разложению" и "умиротворению". Заключенные в 1950-е годы уже получают зарплату, а не "премвознаграждение". Деньги, конечно, небольшие да и вычитают из них львиную долю: 50 процентов – за содержание ("начальнику") плюс все положенные налоги,а также другие выплаты… Но тех скромных остаточных сумм, которые выдаюся заключенным на руки, все-таки хватает для того, чтобы чуть-чуть "скрасить" лагерную жизнь. С другой стороны, это порождает кучу новых проблем и дополнительную головную боль для администрации: возникновение "общака" (дань, собираемая уголовной верхушкой со всех лагерников), буйный всплеск массового пьянства и спекуляции спиртным и многие другие "горькие ягодки" перестроечных "цветочков". Кстати, водочной спекуляцией "не брезговали" надзиратели и "отдельные представители" лагадминистрации, что, в общем-то, объяснимо: слишком уж велик соблазн – в середине 50-х годов бутылка "светлой" стоила в зоне 125 рублей (в пять раз дороже, чем на "воле"). Результаты – самые плачевные: в 1956 году среди заключенных лагеря зафиксировано 4.526 пьянок, 1.076 случаев хулиганства и драк (в реальности, надо понимать, всех этих и других,напрямую связанных с пьянством, чрезвычайных происшествий было, естественно, намного больше). Для того, чтобы изъять у заключенных наличные деньги, уменьшить криминальность, вызванную их свободным оборотом в зонах, гулаговские "мудрецы" ввели с 1957 года безналичный расчет в лагерях (в Вятлаге эта очередная "новация" внедрена в мае 1957 года). С этой поры заключенным было дозволено "отовариваться" только в лагерном ларьке – и нигде более…

Есть определенные перемены и в организации "основного производства": прежняя гулаговская система работы, где главным структурным низовым производственным подразделением была бригада, а первой фигурой – солагерник-бригадир ("бугор"), заменяется новой, состоящей из так называемых отрядов, руководимых назначаемыми администрацией вольнонаемными сотрудниками (начальниками). На момент реорганизации в Вятлаге создается 154 таких отряда, в которых укомплектованы персоналом 98 должностей их начальников.

Более широким и разнообразным становится перечень применяемых к заключенным мер наказания: выговор, водворение в ШИЗО, перевод на более строгий режим или в тюрьму, лишение свиданий, передач, переписки, права пользоваться личными деньгами и (самое чувствительное) – отмена ранее начисленных зачетов рабочих дней, сокращавших лагерный срок и являвшихся в руках администрации одновременно и "кнутом" и "пряником" – действенным стимулом "побуждения" рядовых зеков-"мужиков" к сверхнапряженному труду.

А труд этот по своему характеру и содержанию сколько-нибудь серьезных изменений не претерпел. Работают в лагере по старинке: только за январь-сентябрь 1957 года отмечено 1.503 случая травм на производстве, из них 7 – со смертельным исходом. Отказчиков от работы ежедневно насчитывается примерно по 450 человек. Но в целом отчетные показатели по трудовому использованию осужденных в Вятском ИТЛ близки к гулаговским нормативам. Вот как эти показатели выглядят в отчете Вятлага за 1956 год (Документ N 20):

Наименование показателей План Факт

Используемые на оплач.работах(группа "А") 15.743 17.294

% к списочному составу 70,8 70,5

 Используемые в хозобслуге (группа "Б") 2.655 2.752

% к списочному составу 11,9 11,9

Неработающие по болезни (группа "В") 1.434 1.257

% к списочному составу 6,5 5,4

Неиспользуемые на работах по разным причинам (группа "Г") 1.268 1.221

% к списочному составу 5,7 5,2

В конце 50-х годов политотдел Вятлага "выдвинул и развил" новый почин – обучение заключенных в специально создаваемых для этого при зонах вечерних "школах рабочей молодежи". На реализации этой идеи можно было заработать неплохую репутацию в глазах московского начальства, и посему "школьная эпидемия" стремительно охватила все вятлаговские ОЛПы. Петр Лещенко, организатор одной из таких школ (сам, к слову, в то время заключенный) так вспоминает 1956-й год:

"Идею открытия школы подхватил политотдел Управления во главе с полковником Строгановым. Подумать только – "врагов народа" (а таковыми считались все зеки без исключения) будут учить да еще и в лагерях! По тем временам это была своего рода революция. Школа на Комендантском ОЛПе (центральном в Вятлаге) должна была стать одной из первых в гулаговской империи. Меня вызвал в КВЧ (культурно-воспитательную часть) старший лейтенант Набок, которого буду помнить до гробовой доски. Он был фронтовик, по основной специальности, по-моему, фельдшер – здесь я могу ошибиться, но за то, что он не был "бериевцем", ручаюсь. Позднее он дослужился до начальника лаготделения и в чине полковника уволился на пенсию, уехав в Свердловск (ныне Екатеринбург). Он не был "размазней", но не являлся и "зверем-чекистом", каких было в то время (в том числе и в Вятлаге) – "море". Старшему лейтенанту Набоку хотелось, чтобы я попробовал себя в роли организатора школьного коллектива (учащихся и учителей) из числа заключенных…

Тяга последних к учебе тогда была удивительной. В помещение, что нам отдали под учебные классы, по вечерам было "не протолкнуться": пришлось отбирать кандидатов в учащиеся по конкурсу – среди заключенных было очень много малограмотных, а то и вообще неграмотных. Учителей мне "рекомендовали" подбирать из числа осужденных по "бытовым" статьям УК: "политические", как было мне сказано, – "ненадежны"… 1 сентября 1956 года средняя школа Комендантского ОЛПа Вятлага (со всеми ее классами – от 1-го до 10-го) открылась. Занятия в ней проходили с 19.00 до 23.15 (при общем отбое в зоне в 22.00). Первый опыт "привился": в 1957 году открылась школа на лесозаводе N 2, а затем "школьная эпидемия" распространилась по всем подразделениям Вятлага, и, по советскому обыкновению, была доведена до полного абсурда – стали "организовывать" школы и там, где учить было некому, негде и не на чем…"

Добавим к воспоминаниям ветерана Вятлага: в "школьном эксперименте" наглядно проявились "новые времена" и "новые веяния", ограниченные жесткими рамками оставшихся по сути своей прежними политических, экономических и идеологических устоев государства, что делало все попытки "обновления" частных его фрагментов противоречивыми, половинчатыми, обреченными на формализацию и конечную неудачу.