Осколки недоброго века - Плетнёв Александр Владимирович

– Отчего же. Не хуже других. Как говорится, война учит нас не любить врагов и по-настоящему ненавидеть союзников – не помню, кто сказал.

– Никто нас не и заставляет заранее полностью доверять англичанам. Но мы и не настолько сильны, и не в том положении, чтобы грубо кроить, пренебрегая дипломатической гибкостью.

– Нынешний договор Лондона и Токио не предусматривает военной помощи японцам, но так просто своих ставленников на Дальнем Востоке англичане не сольют. Оперативное напряжение со стороны Вэйхайвэя будет сохраняться. В конце концов, им ещё надо будет выдоить из Японии все выданные под войну займы… Впрочем, – гаденько покряхтел смехом Гладков, – всё это можно решить японской экстерриториальностью и концессиями в Китае. В том числе за счёт британских интересов. Потеснятся, страна большая.

Кто ещё рьяный «болельщик» за япошек? Янки. Вот эти пусть довольствуются второй очередью. Американцы и без того обозначили, что лишь хотят соблюсти баланс сил. И вероятней удовлетворятся направлением японской экспансии прочь от своих тихоокеанских владений.

Но мы немного торопимся. Война ещё идёт. Давайте нарисуем умозрительную схему дальнейшего политического положения на тихоокеанском театре военных действий.

У Японии лучше мотивация к экспансии и к победе. Поскольку они ограничены. Ресурсами, берегами своего острова. Жизненным пространством, в конце концов. Развитие этого беспокойного и агрессивного соседа имеет по сути два пути. Один на материк, это Корея, Китай. Они заглядываются и на наш Дальний Восток, но обломится им…

– Ох уж эти ваши вульгарные жаргонизмы и словечки из будущего, – тихо проворчал император, но прерывать не стал, слушая с интересом.

– …Второе направление, – и бровью не повёл Алфеич, – в море к золотой россыпи тихоокеанских островов – колониальным владениям европейцев и американцев. В итоге они и туда доберутся, наши маленькие, но злые жёлтые человечки. Но готовить почву, дабы столкнуть лбами узкоглазых и звёзднополосатых, надо бы загодя!

– Каким образом? – учтиво спросил Авелан.

– У нас есть карта архипелагов Индонезии и Филиппин, где подробнейше указаны месторождения полезных ископаемых. Некоторые досель не открыты. Вот пусть подданные Тэнно смотрят, набирают аппетит и пускают слюни… Простите за вульгаризм. Что же касается нынешнего положения… Самураи, излишне полагаясь на свой боевой дух, склонны допускать просчёты в экономике войны. Япония истощена финансово и материально. По имеющимся данным, у них снизился возрастной порог призыва – не хватает солдат и ещё больше офицеров.

Присовокупить бы к этому интенсивные крейсерские операции силами наших рейдеров на морских коммуникациях, и они вообще начнут загибаться. Но пока их флот и армия полностью не разбиты, заключение перемирия не предвидится. А о капитуляции и речи быть не может.

Какие у нас альтернативы?

После небольшой паузы, поняв, что ждут от него, Гладков сам начал озвучивать варианты:

– Принудить к миру, начав обстрел берегов Японии? Сомнительно. Учитывая, что их главные базы флота имеют адекватную систему обороны, эти обстрелы будут носить скорей террористический, как бы и вовсе не демонстрационный характер. Угрожать высадкой десанта? На Хоккайдо, например. Вижу в этом лишь намёк англичанам – что не стоит тренировать русские полки высадке на острова. Да и будет это далеко не простым делом. Сейчас их корабли в ремонтных доках за исключением тех, что покоятся на дне. Но ремонтная база у них не в пример той, коей располагаем мы. Что предвидит невообразимые сложности с обеспечением экспедиционных корпусов.

– Нет! – Император хмуро потянулся за папиросами, чиркал зажигалкой, долго раскуривая. – Затягивать эту разорительную войну нам не следует. В высшей степени желательным является установление равновесного состояния с Японией. Путём заключения выгодного для нас и непостыдного для Японии мира. Естественно, с непременным стратегическим упрочнением нашим на берегах Восточного океана. Создать всяческие предпосылки для сближения наших стран. Особенно в преддверии Большой войны, дабы мы были уверены в наших тылах.

Ведь на самом деле, ещё до начала конфликта мы готовы были пойти на уступки по ряду вопросов о разделе сфер влияния в Китае и на Корейском полуострове. Но самураи, подзуживаемые злокозненными альбионцами, уже взяли курс на войну. Ныне ничто не мешает нам вернуться к прежним условиям, но уже с позиции силы. Пусть и выделив японцам под протекторат малую часть Кореи… но-но! Я вижу ваше возмущение, господа! Согласен – мы могли бы заявить о своих преобладающих правах на весь полуостров! Корейцы трудолюбивы, взять их в подданство – они стали бы в Жёлтороссии сродни нашим бурятам и мордве. Учитывая, что нашего мужика-селянина с насиженных мест в такие дали силком да Столыпиным гнать. Но сейчас в Корее Россию и русских не очень жалуют. Вот пусть и поглядят, каково им будет под японцем, когда из них оголодавшие самураи все соки выжмут. Вот тогда они к нам сами запросятся.

На самом деле мы стоим перед дилеммой. Бремя победителя зачастую не менее тягостно, нежели ноша побеждённого. Что нам – проявить благородство, спустив им наглую агрессию, не наказав и якобы показав величие? Вот только чёртовы самураи воспримут это лишь как проявление слабости. Сохранив промышленность и инфраструктуру военных баз, Япония будет представлять для нас постоянную угрозу восстановления военной мощи и национального реванша. Это будет гнойный нарыв. Даже если мы заключим соглашение, азиатское коварство и этика вполне допускают военную хитрость внезапного удара. Так что любой «сердечный» договор, не подкреплённый нашим, как минимум fleet in being, наши узкоглазые оппоненты вполне могут опротестовать.

– А если всё-таки продолжить войну! – зашёл с другой стороны Гладков. – Согласен – тяжело, затратно, проблемно, но несмотря ни на что, довести дело до конца, опустив их ниже плинтуса.

– Э-э-э, – в этот раз запротестовал Авелан, – будьте любезны изъясняться на языке под стать эпохе, уважаемый Александр Алфеевич.

– Я хотел сказать – довести войну до полного и безоговорочного разгрома, оккупации, низведения страны Ямато на уровень аграрного захолустья. Невзирая на все их крики о самурайском духе, в моём времени ничто не помешало американцам поставить япошек перед фактом полной и безоговорочной капитуляции.

Ах, ну да! – осёкся Гладков. – Именно, что «не мешало»! Никто не ставил штатовцам палки в колёса. В отличие от нынешней нашей ситуации. Да. Наверняка все известные страны-кредиторы не позволят нам втоптать Японию в грязь!

И будто только сейчас вспомнив:

– Ещё интересный факт, идущий вразрез с тиражируемой самурайской гордостью… В случае с победителями-американцами японцы оказались весьма покладистыми союзниками, послушно признав в каком-то роде право сильного. Но… эту карту нам, разумеется, не разыграть.

Романов кивнул, будто сделал для себя пометочку, встал из-за стола, подойдя к окну, вплотную к кружевным, накрахмаленным и оттого будто тяжёлым занавескам.

– Я всё же попытаюсь закончить войну с Японией, не ввязываясь в большую конфронтацию, дабы заключить мир на началах умеренности. В связи с чем инициировал встречу с японским посланником.

– Мирные переговоры без посредников?

– Предварительные. Посредничество тех же американцев удобно как отвлекающий манёвр. В конце концов, после Портсмутской встречи, что произошла в вашей реальности, японцы остались уверенными, что их откровенно надули. А виновниками считали как американцев, так и своих друзей англичан. Так почему бы и сейчас не покидать камни в их огороды!

Гладков подавил смешок, не удержавшись от тихого «замечательно!».

– Вильгельму сейчас бы я во встрече отказал, но коль уж затеял игру, надо придерживаться задуманной тактики. А для равновесия, вероятно, придётся пообщаться и с Эдуардом.

– Монархом?

– Да. Мне не даёт покоя нефть Аравии. К королю Абдул-Азизу уже направлены агенты с миссией заключения договоров о концессиях. Но в том регионе мы совершенно не представлены никакой силой. Посему рассчитываю заключить сделку с Эдуардом о совместном освоении. Конечно, у нас и своих – на территории Российской империи – месторождений вдосталь… Но все те, кои ещё перспективно не изведаны и не вскрыты, пожалуй, оставим для потомков. Так будет справедливо.