Последняя почка Наполеона - Григорий Александрович Шепелев

Записав адрес и положив телефон на прежнее место, Верка легла. Она вновь пыталась собраться с мыслями, но уже по другому поводу. Звонок Риты и очень даже благоприятный итог разговора с ней наполнили её таким ликованием, будто эта самая Рита, с которой они когда-то были едва знакомы, могла её осчастливить. А ведь она и Тане-то не особо была нужна – та совсем не верила, что с ней можно будет о чём-то договориться. Что за восторг? Таня, между тем, уже тормошила Верку, требуя разъяснения.

– Я поеду вечером к ней домой, – отозвалась Верка, закрыв глаза, – продумай план разговора. Я заморачиваться не буду.

– А чем она занимается?

– Без понятия. Знаю только, что она пишет стихи.

– Стихи?

– Да. Читает их на Арбате, когда нажрётся. Там ведь полно таких полоумных! Она и раньше писала. Светка, я помню, что-то читала нам из её стихов. Стихи, кстати, классные.

Танечка попыталась выяснить, на какую тему стихи, но Верка перевернулась на другой бок.

– Ничего не помню! Я хочу спать. Пошла вон отсюда!

Недолго поразмышляв, Таня перелезла через скрипачку и побежала в санузел. Там, заткнув ванну пробкой, пустила воду температуры чуть ниже комнатной. Нужно было взбодриться – день предстоял, судя по всему, непростой. Пока ванна наполнялась, Таня приготовила кофеёк, зашла в интернет и легко нашла стихи Риты, выложенные на нескольких сайтах. Прочитав пару стихотворений, она запрыгала от восторга. Да, это было именно то, что нужно! Кофе почти остыл. Выпив его залпом, радиожурналистка сняла халатик, и, зажав рот ладонью, чтобы не заорать, погрузилась в ванну.

В восемь утра она разбудила Верку. Для этого ей пришлось прибегнуть к таким чудовищным пыткам, что под одной угрозой их применения кто угодно сознался бы в чём угодно. Но Верка только сопела и иногда вяло отбивалась. Наконец, Таня, лишив её одеяла, открыла форточку. Через полминуты Верка вскочила и с недовольным лицом пошла согреваться в душ. За столом она, давясь манной кашей, спросила Таню, что та придумала.

– Мы пойдём к ней вместе, – сказала Таня, – Ты, я и Настя.

Верка непонимающе распустила кашу по подбородку.

– Настя? Какая Настя?

– Ну, Колокольникова. Панк-рокерша.

– Ты в уме?

– В уме. Жри скорее, у меня мало времени!

На том беседа и кончилась. Надевая куртки, уговорились встретиться в восемь вечера на Таганке, около дома Риты. Потом отправились каждая по своим делам: Верка на «Фольксвагене» – репетировать, Таня на «Мини Купере» – разговаривать с Веником. Это было прозвище шефа, главреда радиостанции. Из курьерской Таня ещё вчера решила уволиться. Никаких процедур для этого выполнять не требовалось, долгов на ней не висело. Даже звонить, чтобы сообщить о своём решении, было необязательно.

На дорогу пришлось потратить более часа. Новый Арбат пятнадцать минут вообще стоял. Свернув, наконец, к офисной высотке, где помещалось "Лихо Москвы", Таня так вздохнула, что по всему салону прошуршал ветер. Мест на парковке было немного. Припарковав малыша рядом с «Мерседесом» S-класса, с другой стороны которого стоял джип «Тойота Ленд-Круизер», Таня вышла и посмотрела на номера двух этих громадин недобрым взглядом. Охрана на первом этаже подтвердила ей – да, он самый, приехал в десять. Двое коллег – Ира и Антон, курившие на четырнадцатом, у лифта, крепко её потискали.

– Что здесь делает Жирик? – осведомилась она, снимая перчатки.

– Так он у нас в "Развороте" был, – объяснил Антон, – ох, мы его потрепали! Он чуть не бросился на меня, когда я его спросил, какого он … вылечил геморрой в Швейцарии, если думает, что Европа от нас отстала по технологиям.

Разворотом именовалась главная передача утреннего эфира, с двумя ведущими.

– А ты к шефу? – спросила Ира.

– Да, к шефу.

– Но он сейчас у него!

– Всё равно войду.

– Пусть войдёт, – одобрил Антон, – по-моему, шефа пора спасать. А спасать от Жирика – дело Таньки. Он на неё всегда тёк слюной.

– Уж лучше бы брызгал, как на всех остальных, – с досадой сказала Таня, возобновляя путь.

– Танюшка, у нас с тобой через две недели прямой эфир с министром Внутренних дел, – напомнила Ира, – а может быть, у тебя одной. Мне сегодня снилось, что я рожаю!

– Я думаю, что к тебе министр очень охотно приедет для интервью именно в роддом, – заметил Антон, – потому, что Таньку туда совершенно точно не впустят, даже с редакционным заданием.

Таня расхохоталась, и, завернув в коридор, бесстрашно зацокала к кабинету руководителя самой наглой, разнузданной и лихой гоп-компании всех времён и народов, как охарактеризовал однажды "Лихо Москвы" скандальный политик, который сейчас сидел в этом кабинете. На полпути её повстречал Сергей Александрович, выходивший из первой студии. Он вытаскивал из карманов табак и трубку.

– Вот это да! Танюшка, привет! Куда направляешься?

– Да я к Алексею Алексеевичу иду, Сергей Александрович.

– А ты знаешь, кто у него?

– Да, мне доложили.

– Тогда – желаю удачи!

– А вы не желаете мне составить компанию?

– Нет, Танюша, – решительно замахал усами самый интеллигентный и эрудированный ведущий диапазона, – тореадор работает без помощников, даже если он ездит на "Мини Купере".

– "Мини Купер" – отличный автомобиль, Сергей Александрович!

– Разумеется. Для отличных девочек. Таня, слушай! Тут у меня один интересный проект с тобой намечается… Но – потом, потом!

Набивая трубку, зам главного редактора по редакционной политике поспешил в гостевую комнату, где его кто-то ждал.

Перед кабинетом главреда стояли два молодца в костюмах. Это были охранники гостя шефа. Задержав Таню, они велели ей вывернуть карманы и раскрыть сумочку. После этого пропустили. Шеф, сидя за столом, просматривал в интернете свежую прессу. Гость, судя по всему, ему надоел. А тот, примостившись на подлокотнике кресла, топал ногой, взмахивал руками и тараторил:

– Да ты меня целый год не звал на эфир! Целый год! А спрашивается, за что? Да только за то, что я какую-то бабу из жёлтой прессы – заметь, из жёлтой, нежно взял за руку и поговорил с нею так, как она того и заслуживала! Ты что, обалдел? А если бы я какую-нибудь твою журналистку – ну, там, Ксению Ларину или Танечку Шельгенгауэр мягко подержал за рукав? Пять лет бы не звал?

– Да в морду ты получил бы, Владимир Вольфович, – отозвался шеф, взглянув сквозь очки на Таню, которая закрывала за собой дверь, – а вы почему без стука вошли, Татьяна Владимировна? Должно быть, срочное дело? Секретное, я надеюсь?

– Первостепенной секретности, Алексей Алексеевич, – пропищала Таня, одарив гостя улыбкой до зубов мудрости, – у меня вскочил на заднице прыщик! Вы не посмотрите?

Государственный муж вскипел возмущением:

– Вот они, либерасты! Западная тусня! Пятая колонна! Враги, предатели Родины! Мне её нельзя даже за руку подержать, а своему шефу она пришла показывать задницу! Где они, ваши принципы? Друзьям – всё, остальным – закон? Это – главный принцип? Снимай штаны, я тоже буду смотреть! Или дай за ножку