Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

Однажды утром они закончили последний урок и услышали голос Джери:

— Отбой! Я приду через несколько минут.

Торби расслабился после приятного напряжения. Но нервное возбуждение его не оставляло; он испытывал ощущение полной согласованности с компьютером.

— Младший оператор, как ты думаешь, он не будет возражать, если я взгляну на мои результаты?

— Не думаю, — ответила Мата. — Давай я посмотрю.

— Я не хочу втягивать тебя в неприятности.

— Ты и не втянешь, — спокойно сказала Мата. Она подошла к его пульту, вытащила ленту, подула на нее, чтобы она не склеилась, и посмотрела. Потом достала свою ленту, сравнила обе. Посмотрела на него серьезно: — Очень хороший результат, Торби.

В первый раз она назвала его по имени. Но Торби и не заметил:

— Правда? Ты не ошибаешься?

— Очень хороший результат… Торби. Мы оба попали. Но твое попадание оптимально между «возможно» и «критический предел», — а я слишком поторопилась. Видишь?

Торби с трудом разбирался в записях, но он был счастлив слышать ее слова. Вошел Джери, взглянул на обе пленки, более внимательно изучил ленту Торби.

— Я получил конечный результат анализа перед тем, как спуститься, — сказал он.

— Да, сэр? — нетерпеливо спросил Торби.

— Мм-м… После обеда еще раз проверю, но похоже, что ты избавился от своих ошибок.

Мата удивилась:

— Да это же отличное попадание, и ты это знаешь!

— Предположим, — Джери ухмыльнулся. — Но ты же не хочешь, чтобы у нашего ученика голова от похвал закружилась?

— Ну!

— Так-то, сестренка! Пошли-ка есть!

По узкому проходу они выбрались в коридор второй палубы и пошли рядом. Торби глубоко вздохнул.

— Неприятности? — спросил его племянник.

— Наоборот! — Торби обнял обоих за плечи. — Джери, вы с Матой еще сделаете из меня отличного стрелка!

Впервые с того дня, как получил нахлобучку, Торби обратился к своему учителю по имени. Но Джери непринужденно принял обращение своего дяди:

— Не теряй надежды, дружище. Я думаю, все будет в порядке. — Он добавил: — Я вижу, что тетушка Тора посылает нам свой знаменитый холодный взгляд. Если хотите знать мое мнение, то я считаю, что сестренка может идти без поддержки, — уверен, и тетушка так думает.

— Да ну ее! — живо ответила Мата. — Ведь у Торби сегодня замечательный день!

«Сизу» вынырнул из тьмы и шел со скоростью несколько ниже световой. Лозианское солнце поблескивало уже меньше чем в пятидесяти биллионах километров, через несколько дней они будут в порту. Корабль перешел в режим усиленного наблюдения.

Мата несла вахты одна; Джери требовал, чтобы Практикант дежурил вместе с ним. Первая вахта всегда была менее напряженной; даже если рейдер имел точную информацию о курсе «Сизу» через пространственный коммуникатор, было невозможно предсказать точное время и место появления корабля в пространстве после полета во много световых лет.

Торби в напряжении сидел у пульта, понимая, что это уже не учебная практика. Джери, устраиваясь у своего пульта, улыбнулся ему:

— Расслабься. Если ты будешь в таком напряжении, у тебя спина заболит, и долго ты не продержишься.

— Постараюсь, — слабо улыбнулся Торби ему в ответ.

— Так-то лучше. Давай сыграем, — Джери вынул из кармана какую-то коробочку, открыл ее щелчком.

— Что это?

— Штучка с ручкой. Она сюда подходит, — Джери накрыл коробочкой рубильник, который переключал пульты с одного на другой. — Видишь рубильник?

— Я? Нет.

— Кому-то достанется, — Джери поманипулировал с рубильником, заслоненным коробочкой. — Кто из нас будет действовать, если придется выпустить торпеду?

— Откуда я знаю? Убери это, Джери, она мне на нервы действует.

— В этом-то и игра. Может быть, я буду управлять, а ты — просто сидеть, а может быть, ты будешь нажимать на кнопку, а я буду спать в кресле. Я время от времени буду менять положение рубильника, но ты не будешь знать, каково оно. Значит, когда дойдет до дела, — а оно будет, я нутром чую, — не рассчитывай, что старина Джери с тонкими и чуткими пальцами будет командовать ситуацией. Возможно, спасать фирму придется тебе. Тебе.

Торби испытывал тошноту при мысли, что там, у пушек, ждут люди и торпеды, — ждут, чтобы он точно решил немыслимую задачу жизни и смерти, искривленного пространства, сдвинутых векторов и комплексной геометрии.

— Ты шутишь, — едва выговорил он. — Ты не оставишь меня одного решать. Капитан же с тебя шкуру спустит.

— А-а, вот тут ты неправ. Всегда наступает день, когда практикант впервые действует в настоящей боевой обстановке. После этого он становится оператором — или превращается в ангела. Но ты не дрейфь. Нет, нет, тебе все равно придется волноваться все время. Так вот, игра. Каждый раз, когда я говорю; «Ну!», — ты угадываешь, кто командует. Если угадал, я должен тебе сладкое, если нет — ты мне должен. Ну!

— Наверно, я, — быстро сказал Торби.

— Неверно. — Джери приподнял коробочку. — Ты должен мне сладкое, а сегодня ягодный торт, у меня уже слюнки текут. Но быстрее, тебе ведь медлить нельзя. Ну!

— Все еще ты.

— Так и есть. Ничья. Ну!

— Ты.

— Вот и нет. Видишь? Съем я твой торт — надо бы закончить, пока я выигрываю. Как я люблю ягодный торт! Ну!

Когда их сменила Мата, Торби должен был Джери сладкое за четыре дня вперед.

— Начнем снова с этим счетом, — сказал Джери. — Я собираюсь выиграть у тебя целый торт. Но я забыл сказать тебе о главном призе.

— О каком?

— Когда это произойдет на самом деле, мы поставим на кон три сладких. Когда все кончится, ты угадаешь, и тогда мы все рассчитаем. На настоящее всегда ставят больше.

— Братец, ты хочешь его разволновать? — фыркнула Мата.

— Ты волнуешься, Торби?

— Ничуть!

— Не сердись, сестренка. Крепко взялась своими ручками?

— Сменяю вас, сэр.

— Пошли, Торби, поедим. Ягодный торт — пальчики оближешь!

Через три дня счет сравнялся, но к этому времени Торби уже лишился множества десертов. Ход «Сизу» замедлился почти до планетарной скорости, огромное лозианское солнце сияло на экранах. Торби с легким сожалением решил, что на этот раз все обошлось, и его способности не будут испытаны в бою. Но тут прозвучала общая тревога, Торби вскочил и лишь предохранительный ремень удержал его в кресле. Джери что-то говорил, голова его повернулась, он посмотрел на дисплеи, руки легли на клавиши.

— Давай! — заорал Джери. — На этот раз по-настоящему.

Торби очнулся от шока и склонился над своим пультом. Модель глобуса выдавала информацию, установилась баллистическая ситуация. О небо, как близко! И все еще приближается! Как могло это «что-то» настолько приблизиться, чтобы его не засекли? Тут он перестал думать и начал анализировать варианты… нет, еще нет… слишком рано… мог ли бандит чуть повернуть и уменьшить скорость? Попробуем проекцию в шесть гравитационных единиц поворота… Достигнет ли их торпеда?… Дойдет ли она до них, если не…

Он почти не почувствовал мягкого прикосновения Маты к своему плечу. Но услышал, как Джери выкрикнул:

— Погоди, сестренка! Сейчас мы его накроем, сейчас!

На экране у Торби блеснула вспышка, зазвучал пронзительный сигнал:

— Дружественное судно, дружественное судно! Лозианский планетный патруль. Вернитесь к режиму наблюдения!

Торби глубоко вздохнул, у него словно гора с плеч свалилась.

— Продолжай атаку! — завопил Джери.

— Как?

— Продолжай! Это не лозианский корабль, это рейдер! Лозианцы не могут так маневрировать! Он твой, парень, твой! Задай ему!

Торби услышал испуганный вздох Маты, но он снова решал задачу. Поменять все? Сможет ли он попасть? Поразить его во время одного из маневров? Ну! Манипулируя клавишами на пульте, он велел компьютеру отдать команду. До него слабо доносился голос Джери. Джери говорил очень медленно:

— Торпеда пошла… думаю, попадешь… ты хорошо постарался. Выпусти еще одну, пока мы не попали под луч.

Торби машинально подчинился. Не было времени попробовать другое решение, он приказал компьютеру послать еще одну торпеду по той же траектории. Потом он увидел на своем дисплее, что рейдера больше нет, и со странным чувством опустошенности понял, что торпеда достигла цели.

— Все! — объявил Джери. — Ну!

— Что?

— Кому три десерта? Мне или тебе?

— Мне, — решительно сказал Торби. Про себя он решил, что никогда ему не быть настоящим маркетером, он только фраки. Чем была для Джери эта цель, что значила?… Неужели только три десерта?

— Неверно. Мне три плюса. Я оказался перестраховщиком и сам все контролировал. Торпеды, конечно, не были заряжены, а пусковые стволы были закрыты, как велел капитан… Не мог же я допустить, чтобы что-нибудь случилось с дружественным кораблем.