Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

Но в качестве Заместителя Первого помощника она могла быть холодна, точно сборщик налогов.

Положение ее было нелегким: она не могла занять место Первого помощника, пока старуха не смилостивится и не умрет. А до тех пор она была для свекрови ее правой рукой, ее голосом и горничной. Теоретически высшие должности считались выборными, на самом же деле система была жесткой: Крауза стал капитаном потому, что это место занимал его отец; его жена являлась Заместителем Первого помощника потому, что была его женой, и когда-нибудь должна была стать Первым помощником, чтобы управлять им и его кораблем, как это делает его мать. А пока она должна отрабатывать свой будущий высокий ранг самой тяжелой работой на корабле, не имея передышки, ибо должность Первого помощника была пожизненной, разве что кого-то из них осудят, сместят и сошлют на какую-нибудь планету за неудовлетворительное исполнение своих обязанностей или сбросят в холодную пустоту космоса за нарушение древних законов «Сизу». Но это не более вероятно, чем двойное затмение, и поэтому приемной матери Торби оставалось надеяться на сердечную недостаточность, инсульт или какой-нибудь другой старческий недуг у свекрови.

Как приемный Младший сын капитана Краузы, номинального главы клана «Сизу» (истинным главой являлась его мать), Торби был старше большинства своих новых родственников по статусу клана (корабельного чина у него еще не было). Но это вовсе не делало его жизнь легкой. Статус дает определенные привилегии это несомненно! Но он также налагает и обязанности, которые гораздо более обременительны, чем привилегии приятны. Быть нищим много легче.

Погруженный в свои новые проблемы, он много дней не видел доктора Маргарет Мэйдер. Однажды он мчался по коридору четвертой палубы, теперь он всегда спешил, когда наткнулся на нее. Он остановился.

— Привет, Маргарет

— Привет, маркетер. Я было подумала, что ты уже не разговариваешь с фраки.

— Что вы, Маргарет!

Она улыбнулась:

— Шучу. Поздравляю, Торби, рада за тебя. Это лучшее решение проблемы в данных обстоятельствах.

— Спасибо. И я так считаю.

Она перешла на системный английский и произнесла с материнской озабоченностью:

— Ты, кажется, не рад, Торби. Разве не все хорошо?

— Все в порядке. — Внезапно он выговорил правду: — Маргарет, я никогда не пойму этих людей!

Она мягко сказала:

— Сначала я тоже испытывала такие чувства. Все незнакомое поначалу всегда кажется странным. Что именно тебя беспокоит?

— Мм-м, не знаю. Ничего понять нельзя. Вот, например, Фриц он мой старший брат. Он мне всегда помогал, а потом я что-то не так понял, а он считал, что мне это должно быть понятно, так он мне чуть уши не оторвал. Я попробовал было дать сдачи, он прямо-таки взорвался.

— Порядок клевания, усмехнулась Маргарет.

— Что?

— Неважно. Научной параллели тут нет, люди не куры. Так что же случилось?

— Ну, он так же быстро успокоился, сказал, что он это начисто забудет, раз уж я такой невежда.

— Noblesse oblige? [1]

— Как?

— Извини. У меня не голова, а настоящая свалка. И он забыл?

— Совершенно. Стал ко мне ласков. Не понимаю, Почему он так обиделся, и не понимаю, почему пере стал обижаться. — Он развел руками: — Это все как-то неестественно…

— Нет. Но естественное встречается так редко… Мм-м… Торби, я могла бы помочь Возможно, я понимаю Фрица лучше, чем он сам. Потому что я не принадлежу к Народу.

— Я не понимаю.

— А я понимаю. Это моя работа. Фриц родился среди Народа, и все, что он знает, — а знает он довольно много, — сидит в его подсознании. Он не может сам этого объяснить, потому что не сознает этого, а только делает то, что нужно. Но то, что за последние два года узнала я, я усвоила сознательно. Возможно, я смогу тебе что-нибудь посоветовать, если ты будешь стесняться спрашивать у них. Со мной ты можешь говорить совершенно свободно: ведь у меня нет статуса.

— Правда, Маргарет? Можно?

— Если только у тебя есть время. Я ведь не забыла, что ты обещал поговорить со мной о Джаббале. Но не хочу тебя задерживать, ты ведь куда-то спешишь.

— Да нет же, — он застенчиво улыбнулся. — Просто когда я спешу, мне трудно бывает правильно разговаривать со столькими людьми, и я часто все путаю.

— Ах да, Торби, у меня есть фотографии, имена, семейная классификация, корабельные чины — на всех. Это тебе поможет?

— Еще бы! А Фриц считает, что достаточно просто назвать кого-то, чтобы запомнить.

— Тогда пошли ко мне в каюту. Я имею право принимать любого. Эта дверь выходит в общий коридор, тебе не придется переступать запретную черту.

Благодаря фотографиям семейные отношения, в которых Торби никак не мог разобраться, были усвоены им за полчаса, — помогла умственная тренировка Бэзлима и строгая научная система доктора Мэйдер. В довершение всего Маргарет нарисовала генеалогическое древо «Сизу». Торби был первым, кто его увидел: новые родственники Торби не нуждались в нем, они все знали и так. Маргарет показала ему его собственное место.

— Знак «плюс» означает, что, хотя ты и в клане, ты в нем не родился. Вот тут еще несколько таких, принятых в клан из боковой линии. Вероятно, чтобы включить их в команду. Вы, Народ, называете себя Семьей, но на самом деле это фратрия.

— Что?

— Группа родственников, не имеющая общего предка, где практикуется экзогамия — то есть браки вне своей группы. Табу экзогамии поддерживается, но смягчается законом половины. Понимаешь, как действуют две половины?

— Они по очереди назначаются на дневные вахты.

— Да, но почему на борту вахту несут холостяки, а в портах — одинокие женщины?

— Нет, не знаю.

— Женщины, принятые с других кораблей, составляют портовую вахту, а местные мужчины — бортовую команду. Необходимо, чтобы каждую девушку, принадлежащую этой стороне, можно было обменять, если она не сможет найти себе мужа среди немногих мужчин на корабле, подходящих по степени родства. Тебя должны были усыновить с этой стороны, но тогда потребовался бы другой приемный отец. Видишь, имена, очерченные голубым кругом и отмеченные крестом? Одна из этих девушек — твоя будущая жена… если ты не найдешь себе невесту на другом корабле.

Эта мысль привела Торби в уныние:

— А это… обязательно?

— Если ты достигнешь корабельного чина, соответствующего рангу твоей семьи, тебе понадобится дубинка, чтобы защищаться.

Ему стало неприятно. Вот еще, семьей обзаводиться. Да ему жена не нужнее, чем собаке пятая нога.

— Большинство обществ, — продолжала Маргарет, — практикуют сочетание экзогамии с эндогамией, — мужчина должен жениться вне семьи, но внутри своей нации, расы, религии или другого большого сообщества. И вы, свободные маркетеры, тут не исключение. Вы должны выбирать из другой брачной половины, но не можете жениться на фраки. Зато ваши правила порождают необычную структуру: на каждом корабле патриолокальный матриархат.

— Что-что?

— Патриолокальный — означает, что жена присоединяется к семье мужа. А матриархат… ну, кто командует на этом корабле?

— Отец.

— Разве?

— Ну, отец слушает Бабушку, но она стареет…

— Без всяких «но». Первый помощник — глава. Это меня удивило, я решила, что так только на этом корабле. Но так принято у всего Народа. Мужчины ведут торговлю, управляют кораблем и энергией, — но глава всегда женщина. Это имеет смысл в пределах данной структуры и делает ваши брачные законы терпимыми.

Торби не нравились разговоры о брачных законах.

— Ты не видел корабельных дочерей. Когда их уводят с родного корабля, девушки плачут и рыдают, их чуть ли не силой приходится тащить… но, перейдя на другой корабль, они быстро осушают слезы и готовы улыбаться и флиртовать, высматривая себе мужей. Если девушка подцепила хорошего мужа и управляет им, в один прекрасный день она станет независимой и будет всем распоряжаться. А на своем родном корабле она никто — вот почему слезы ее высыхают так быстро. Если бы хозяевами были мужчины, похищение девиц приводило бы к рабству, а так, напротив, это благоприятно для женщины.

Доктор Мэйдер повернулась к Торби:

— Обычаи, помогающие людям жить вместе, почти никогда не бывают запланированы. Но они полезны, а иначе не сохраняются. Торби, тебя раздражает, что ты не можешь понять, как вести себя с родственниками?

— Конечно.

— Что самое главное для маркетера?

— Ну, Семья. Все зависит от того, кто ты в Семье.

— Ничего подобного. Главное для маркетера — его корабль.

— Ну когда вы говорите «корабль», вы подразумеваете Семью!

— Как раз наоборот. Если маркетер недоволен жизнью, куда он отправится? В космос он не попадет без корабля, он не может и вообразить жизнь на какой-нибудь планете среди фраки, к которым чувствует отвращение. Его корабль — это его судьба, его воздух, и поэтому он так или иначе должен научиться жить на корабле. Но давление друг на друга почти невыносимо, и нет путей, чтобы уйти от этого, уйти друг от друга. Давление усиливается, пока кого-то не убьют… или пока не разрушится корабль. Но люди приспосабливаются к любым условиям. Вы, Народ, используете для этого ритуалы, формальности, обороты речи, обязательные действия и ответы. Когда ситуация становится неразрешимой, вы прячетесь за обычаи. Вот почему Фриц перестал сердиться на тебя.