Гнозис. Том третий. Эзотерический цикл. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви - Борис Муравьев

3 «Substitution formula».

ГЛАВА VI

(1)

Если у нас еще есть основания для надежды, возможно, нам удастся определить условия ее осуществления?

В Первом послании к Коринфянам св. Павел указал «Путь превосходнейший» и «дары большие: Веру, Надежду, Любовь» (I Кор 12: 31; 13: 13).

(2)

Путь, по которому надлежит следовать на этой Земле каждому человеку и всему Адамову человечеству в целом, ведет от Любви Абсолюта III, или остатка небесной Любви1, к Любви Абсолюта II (см. выше, гл. II, § 11). Это первое условие Спасения.

Это же справедливо и в отношении Пути, ведущего к воскресению (см. гл. ГУ, § 6), или второму Рождению. Но прежде чем родиться снова, человек обязан пройти последнее испытание — испытание истинной Любовью (см. т. I, гл. XXI, § 7). Только тот, кто стал хозяином своей Личности и горит такой Любовью, может преодолеть второй Порог. Но чтобы достичь этого, верный, движимый пламенным желанием Спасения, должен пройти несколько промежуточных стадий. Он должен доказать свою Веру, а затем свою Силу, взлелеянную Надеждой. Чтобы добиться Любви, необходимо вначале обрести Проницательность, а это невозможно без Познания. Именно о таком гнозисе и говорил св. Павел, описывая в сущности процесс, в котором каждая ступень охватывает и, так сказать, поглощает предыдущую или предыдущие, и уточняя, что переход от Надежды к Любви ознаменован «обновлениемума» (интеллекта) (Рим 12: 2; Эфес 4: 23), т. е. Познанием (I Кор 13: 22; I Кор 13: 93; I Кор 14: б4).

1 Выражение, заимствованное из « Добротолюбия».

2 Греч, gnosin.

3 Греч, gnoskomen.

4 Греч, gnosin.

Этой стадии гнозиса можно было бы достичь уже сегодня, в конце Цикла Сына, если бы причины, указанные в предыдущей главе, не помешали исполнению миссии Христа в том виде, в каком она была изначально задумана, а не по «формуле замещения».

Весть Христа была приурочена к началу того Цикла, которому она предназначалась. В Ветхом Завете о Надежде говорилось только в плане Таинства Обетования, открытого лишь посвященным. Христос, повторяя слова Иоанна Предтечи, провозглашал приближение Царства Небесного (Мф 3 : 2) и адресовал Евангелие Царствия (Мф 24: 141) всему миру.

Целью распространения Слова было способствовать отбору людей внутренних (Рим 7: 22 2), к которым были обращены слова: «вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним3 все бывает в притчах» (Мк 4: 11). Эти внутренние должны были проложить путь Новой Эре. Верно и то, что внешние не понимали глубинного смысла притч, которые говорил им Христос, и что, «возлюбив больше славу человеческую, нежели славу Божию» (Ин 12: 43), они оказывали давление на зародыш ядра новой элиты.

Враждебность властей вынуждала апостолы и их учеников идти на неслыханные жертвы — что они смиренно принимали, следуя по стопам Учителя, — и именно такой дорогой ценой было проповедано Слово, и «тьма не объяла его» (Ин 1: 5). Но по причине препятствий и задержек в распространении Вести для человечества создалась особенно опасная ситуация, при которой все, что надлежит совершить земному человеку во Вселенной, необходимо выполнить в условиях жесткого цейтнота. Необратимый характер времени неустраним и в эзотерической области.

Вместо того чтобы шагать от одной победы к другой по пути, предначертанному Христом, человечество пало жертвой низших типов человеческой ментальности: расчета и своекорыстия, которые оно в конце концов вознесло на самую вершину шкалы человеческих ценностей. Так постепенно расширялась пропасть между нравственным и материальным прогрессом, которой суждено было стать серьезным препятствием на пути практического осуществления Евангельских принципов.

1Греч, evaggelyon tes basileias.

2Греч, eso anthropon.

3Греч, tois exo — «тем, кто снаружи».

(4)

Мы сможем оценить все величие божественной Любви, если напомним себе, что «нет воли Отца... чтобы погиб один из малых сих» (Мф 18: 14). Это божественное прощение распространяется даже на преступления. Каин, символизирующий в Библии первого убийцу и заодно первого братоубийцу, был отмечен «знамением Всевышнего, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его»] а «всякому, кто убьет Каина, отметится всемеро» (Быт 4: 15).

Все это произошло после первого грехопадения, совершенного Адамом и Евой. Впоследствии вплоть до прихода Спасителя божественная Воля, которую символизировал Завет с избранным народом, неоднократно предоставляла человечеству возможность избежать гибели.

Но второе падение было, как мы уже видели, намного ужасней первого. Цикл Сына, который должен был стать для человека Циклом победы, стал Циклом Покаяния. Однако даже в этой форме он был отмечен божественной Благодатью, которой, по словам Самого Христа, прощается грех и хула на Отца и Сына (Мф 12:31).

Только один грех не может быть прощен: «если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф 12: 32). Это предостережение имеет самое прямое отношение к нашим временам, и на нем нужно остановиться подробнее. Если мы оглянемся назад, то увидим, что в конце Цикла Отца человек не искупил последствия первого грехопадения в надлежащей мере, поскольку Сын Человеческий пришел, чтобы «спасти погибшее» (Мф 18: 11). Само собой разумеется, Цикл Сына не был в полном смысле слова христианским: основные принципы христианства — любовь к Богу и любовь к Богу в человеке, включая наших врагов, — осуществлялись в нем лишь в очень ограниченном объеме. Этот цикл — трагическое свидетельство неравной борьбы в каждом из нас — борьбы между тьмой и светом. Однако с течением времени, цикл за циклом, возрастает степень правдивости, требуемой от человека. Мы еще вернемся к этому вопросу. Но уже сейчас мы вправе спросить: готово ли человечество к переходу в Цикл Святого Духа? Способны ли правящий класс и элита (разница между ними существенная) провести человечество в этот цикл?

Этот неотвязный вопрос мучит каждого, кто осознает его насущность, которую чувствуют многие, предпочитая однако прятаться в прошлом. Основывая свои выводы на делах минувших, мы все так же рассчитываем на терпимость Бога, проявленную Им при двух первых грехопадениях. Человечество исчерпало свой кредит доверия. Своими действиями оно должно наконец оправдать надежду, возлагаемую на него Богом (см. т. I, гл. XVIII, § 10; гл. XXI, § 7; т. II, гл. IV, § 4).

(5)

Как уже неоднократно подчеркивалось, человечество стоит сейчас у порога Цикла Святого Духа, как две тысячи лет назад оно стояло у порога Цикла Сына. Если быть более точным, наша эпоха аналогична эпохе Предтечи. Вот почему совершенно необходимо проанализировать, по каким причинам Иоанну Крестителю не удалось выполнить свою задачу — «прямыми сделать стези Господу» (Мф 3: 3), т. е. подготовить еврейский народ к принятию Евангелия Царства. То, что Иоанн Креститель был взят под стражу, а затем умерщвлен, еще более усложнило миссию Христа.

Атмосферу, в которой Предтеча начинал свою работу, нельзя назвать неблагоприятной. Династии Иродов был сравнительно чужд дух иудейского консерватизма. Ее представители, обращенные в иудаизм, из-за своего идумейского1 происхождения сохраняли все же определенную независимость. Этим, в частности, объясняется политика, которую они проводили, с одной стороны, в отношении Синедриона, и с другой — в отношении римских властей.

Поэтому Ирод Антипа, правивший во времена Предтечи, относился к нему более чем терпимо, считая его праведником и святым.

Но святой Иоанн Креститель обличал Иродa в том, что он женился на Иродиаде, своей племяннице и бывшей жене Ирода-Филиппа, его брата. Иродиада вынудила мужа сначала схватить Иоанна Крестителя, а затем казнить его.

В плане понимания специфики эзотерической работы очень важно проанализировать, насколько это позволяет Писание, причины казни Предтечи. Поступила ли Иродиада так из личной мести или же она стала орудием темных сил, использовавших ее в собственных целях? И не действовали ли эти силы уже в то время, когда Ирод Великий пытался уничтожить новорожденного Христа, приказав учинить избиение младенцев? Мы можем сказать, что рождение Царя Иудейского, предсказанное волхвами, представляло угрозу не лично для Ирода, а для его далеких потомков. Ироду Великому выпало беспокойное правление, к тому времени ему уже исполнилось семьдесят два года2, и умер он всего через год после рождения Христа. Однако св. Матфей рассказывает, что Ирод встревожился — и с ним весь Иерусалим. На самом деле царь принял свое решение только после того, как «собрал всех первосвященников и книжников народных» (Мф 2: 1—4).