Гнозис. Том третий. Эзотерический цикл. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви - Борис Муравьев

Однако пророк Исайя, прозревая приход Иоанна Предтечи (Ис 40: 3—4), рассказал о том, каким будет Таинство Откровения и его последствия:

Глас вопиющего в пустыне:

Приготовьте путь Господу,

Прямыми сделайте в степи стези Богу нашему;

Всякий дол да наполнится,

И всякая гора и холм да понизятся,

Кривизны выпрямятся,

И неровные пути сделаются гладкими.

Вот какой могла бы быть, по мысли пророка, нормальная эволюция человека с началом Цикла Сына, если бы был услышан глас вопиющего в пустыне; мы говорим «нормальная», потому что такая эволюция соответствовала бы божественному плану. Но для этого необходимо было активное участие избранного народа. Эта эволюция была сорвана Синедрионом, оказавшим вначале пассивное, а затем активное сопротивление, что и привело в конце концов к трагедии на Голгофе.

Таким образом, избранный народ вместо того, чтобы выполнить предначертанное и преодолеть второй Порог, пережил падение, в которое оказалось вовлеченным все человечество. Примерно через сорок лет после смерти Спасителя был разрушен храм Соломона и началось рассеяние. Эзотерические первопроходцы человечества потянули за собой весь род людской, который с тех пор топчется на месте в Цикле Сына.

(5)

Политика Синедриона прекрасно иллюстрирует сущность внутреннего конфликта человека, когда он оказывается на том перепутье, где находится Древо Познания Добра и Зла, человека, разрываемого между Небом и Землей и почти не способного бороться с инерцией, останавливающей его выбор на Заблуждении и обрекающей его рабству Закону Случайности. Евангелие проясняет для нас смысл драмы, вольным и невольным участникам которой выпали особые испытания и муки. Прежде чем вникнуть в смысл события, которое с эзотерической точки зрения было важнейшим после Всемирного Потопа, мы должны проанализировать связь событий, изложенных в Новом Завете, которые обычно толкуют с человеческой точки зрения. По чисто человеческим мотивам, раскрывающим реакцию внешнего человека на Пришествие Христа и Его работу, Синедрион потребовал у римского прокуратора предать Христа распятию.

Для начала приведем еще раз изречение св. Иоанна, сказавшего о воплощенном Слове: «В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин 1: 10—11).

Кто такие эти «свои»? Они образуют ту духовную ось, которая, начинаясь Ноем, проходит через Моисея и Давида и заканчивается мнимыми наследниками Традиции, собравшимися в великом святилище и руководившими Синедрионом. Зал собраний Синедриона символизировал Союз Неба и Земли: он был построен в форме круга, одна половина которого входила в Храм, а другая оставалась снаружи. Семьдесят два члена этого верховного Собрания олицетворяли собой семьдесят два языка, возникших в результате Вавилонского Столпотворения, т. е. в нем было символически собрано все разделенное и рассеянное человечество.

Мы должны особо подчеркнуть, что миссия Спасителя вызвала бы нужные последствия только в том случае, если бы избранный народ остался всецело преданным Его учению и следовал на деле его принципам. Здесь мы подходим к глубинному смыслу предназначения человека. В Свершении он должен стать таким же совершенным, каким был Адам до грехопадения, хотя и по-иному. Адам находился в состоянии пассивного общения с божественным уровнем. Человек, вкусивший от плода с Древа Познания, может воссоединиться с Богом только по желанию — сознательно следуя божественной Воле в Акте Любви. Предполагалось, что, столкнувшись с Таинством Воплощения, избранный народ совершит этот акт и выведет человечество на Путь участия в божественной работе. Подлинное предназначение человека основано на этой потребности перехода от пассивного состояния к активному. Такое обращение знаменует собой также переход от мистицизма к эзотеризму.

Таким образом, избранный народ должен был принять Спасителя и признать в Нем Того, Кем Он был.

Так поступили самаряне, как показано в Евангелии от Иоанна, где говорится о колодезе Иаковлевом и пребывании Христа в Самарии (Ин 4: 1—12).

Самарянка признала в Христе Мессию: «Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?'»(Ин 4: 29). И по просьбе самарян Христос, признанный Мессией (Ин 4: 39), остался в Самарии еще на два дня. Множество людей уверовали в Него и сказали самарянке: «Уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос» (Ин 4: 42).

Почему же Христос не остался навсегда в Самарии? Почему Он не оставил Сион и своды Соломонова храма, чтобы читать проповеди на горе Гаризим, в святилище, построенном самарянами? Более того, Он так никогда больше и не  вернулся в самарию и посылая учеников проповедовать благую весть приказывал им: «На путь к язычникам не ходите и в город самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева; ходя же проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное» (Мф 10: 5—7).

Мы должны констатировать, что Христос, отвергая линию наименьшего сопротивления, умышленно противостоял эзотерическому непониманию еврейской элиты, прекрасно сознавая всю трудность такой задачи, минимальные шансы на успех и огромную опасность, которой Сам Себя подвергал.

Следующий фрагмент Евангелия от Иоанна объясняет, почему Христос занимал такую позицию.

«Женщина, — сказал Христос самарянке, — поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, инее Иерусалиме будете поклоняться Отцу; вы не знаете, чему кланяетесь; а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от иудеев» (Ин4:21—22).

Комментарии излишни. Последние слова цитаты ясно указывают: для того чтобы работа Христа принесла подлинную пользу человечеству, требовалось активное участие в ней иудеев.

Он должен был идти к иудеям, поскольку они были избранным народом и единственно им принадлежал Божий Завет. Только такая позиция Спасителя соответствовала тому плану, который Он Сам составил и для осуществления которого пришел в этот мир в то время, когда человечество уже более половины столетия топталось перед интервалом, который нужно было пересечь для вступления в фазу развития.

Красота и сила Слова, наделяющего властью тех, кто принимает его, чтобы стать чадами Божьими (Ин 1:12), должна была найти отклик в душах книжников и фарисеев. Но они ревностно отстаивали букву Закона, и их усердие было направлено прежде всего на внешние проявления веры.

Таковы ли качества тех, кто принимает Свет и о ком Апостол говорил, что они «не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин 1: 13)? Только дары духовные, а не буква Закона, позволяют достичь Царства Божьего и через второе Рождение войти в Завет Любви — Великое эзотерическое Братство (Ин 3:3; Рим 10: 12).

Чтобы избранный народ смог понять смысл деяний Христа, необходимо было выполнение двух условий: во-первых, среди его вождей должно было найтись несколько человек, уже вступивших на Путь, и во-вторых, с мнением этих людей должен был считаться Синедрион. В собрании старейшин и первосвященников было несколько человек, отвечавших первому требованию: Гамалиил, Иосиф из Аримафеи, Никодим, Симон1 и другие, однако их взглядов никто не

1 Согласно преданию, Никодими Иосиф были учениками Христа, Которого они встретили, скрываясь от иудеев, а Гамалиил, ученик рабби Саула и учитель будущего св. Павла, был крещен тайно св. Иоанном или св. Петром.

разделял. Проповеди Спасителя в течение трех лет вызвали разнообразные ответные реакции и расколы, но ни одно мнение не стало господствующим: «И много толков было о Нем в народе: одни говорили, что Он добр, а другие говорили: нет, но обольщает народ». Св. Иоанн добавляет: «Впрочем никто не говорил о Нем явно, боясь иудеев» (Ин 7: 12—13). Впрочем, не Христос ли сказал: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф 10: 34—35; Лк 12: 51)?

(6)

Тем временем вождями еврейской нации все более овладевала одна идея. Она А вытекала из политических соображений. Чтобы освободить Иудею от Римского владычества, нужно было прежде всего подавить разброд в народе. Среди людей, стекающихся к Храму и руководимых жречеством, царями1 и книжниками, должно было царить единодушие. Они должны были объединиться в борьбе против ига язычников. С «мирской» точки зрения это был вполне логичный аргумент.

Теперь, спустя столько веков, легко осуждать тех, кто в ответе за образ действий еврейского народа. Но спросим сами себя: какую бы позицию заняли эти суровые судьи, окажись они на месте членов Синедриона? Сохранять единство было невероятно сложно. Многие из верхушки шли на компромиссы с завоевателем; а Ирод Великий даже водрузил изображение римского орла на портале Храма. Иудейские правители судили о деятельности Христа исходя из сугубо земных интересов еврейской нации, а не из обязанностей избранного народа. В этом понимании Христос был пророком и содействовал славе Иудеи. Наиболее одухотворенные все более проникались Его учением. А это вело к расколам, ослаблявшим иудейское государство в политическом плане.