Зеркала и галактики (СИ) - Ворон Елена

– На камбузе, – тихо ответил бывший навигатор.

– Сколько их?

– Две, три, четыре.

– Девять? – переспросил первый помощник на бегу. Отчетливо слышалось его дыхание.

– Четыре, – отозвался Сильвер еле слышно.

– Израэль Хэндс, Мелвин О'Брайен – на камбуз.

Против крыс выставили пилотов, соображал я, шагая вниз по коридору рядом с Деллом. Самых толковых и уравновешенных людей на борту. Еще Рейнборо вот-вот прибежит, и первый помощник.

– Крис, они справятся?

– Вряд ли, – огорошил меня Делл. – Четыре – многовато.

– Тогда почему против них так мало людей? Отчего не послать восьмерых?

– Хоть весь экипаж. Дело не в числе, а в том, как крепко держит «Испаньола». В Сильвера она впилась намертво.

– Что это за звери?

– Увидишь, – ответил Делл неохотно.

– Крис! Ну растолкуйте же.

– Отвяжись.

Пленники RF. Внутренний запрет не позволяет им отвечать на вопросы. А вот Сильвер мне отвечал, и Хэндс тоже. Но сейчас к ним не подкатишься. А сразу после старта я как последний кретин валялся в каюте и не сподобился ни о чем расспросить.

– Том Грей, – позвал я по громкой связи. – Ответь Джиму Хокинсу.

– Слушаю тебя, – отозвался планет-стрелок. Голос прокатился по пустому коридору, отразился от стен.

– Что такое крысы?

– Разведчики, загонщики и оружие Чистильщиков.

– Помолчите оба, – прошипел Крис Делл. Но не по громкой связи и не глядя на меня.

– Том, я не понял… – Тьфу ты. Мой голос не грохнул над головой. Чтобы разговаривать, надо каждый раз нажимать кнопку на воротнике. Я дважды надавил. – Не понял тебя.

– Крысы приваливают, когда у человека назреет чувство вины. Они мельтешат вокруг и взвинчивают его еще больше. А когда полностью обработают жертву, являются сами хозяева.

– Помолчите, – рыкнул второй помощник – уже по громкой связи.

– Пусть говорят, – вмешался капитан Смоллет.

– Том, – закричал я, торопясь, пока Крис Делл не заткнул мне рот, – как бороться с крысами?

Второй помощник свирепо закусил губу и продолжал шагать, не вмешиваясь. От него чисто физически веяло холодом взбешенного айсберга.

– Надо погасить чувство вины у того, к кому явились гости, – ответил мне Грей. – Либо отвлечь их на себя.

– Освободите эфир, – приказал Израэль Хэндс.

Очевидно, пилот уже на месте, и разговоры ему мешают.

– Как отвлекают крыс? – спросил я у Делла.

Айсберг рядом со мной чуть согрелся и превратился в живого человека. Обозленного, но человека.

– Их приманивают на собственную виноватость, – проговорил он.

– Как?

– Мысленно. Растравляют себя и каются. Только надо исхитриться, чтоб крысы к тебе самому не привязались.

Я порылся в памяти. Какую бы свою вину припомнить?

– Но мы-то с тобой идем к контурам, – добавил Делл, словно угадав мои мысли.

– Сильверу это поможет?

– Нет.

– Тогда контуры подождут.

Он не согласился. Но и не возразил.

Интересные дела. Как бороться с крысами, он рассказывает, а что это, про то молчит. Почему? Наверное, те знания, что получены от Чистильщиков, не подлежат распространению, а свой собственный опыт risky fellows охотно передают.

– Сильвер, вражина… – с глухой яростью произнес Делл. – Убил бы!

– За что?

Второго помощника прорвало:

– Из-за него вся петрушка. Смотритель на него как поглядел, так «пятерку» и назначил. Тварь горелая. На кой ляд его снова в RF понесло? Всех же погубит. Всех!

– Крис, – я остановился, ухватив его за рукав, – Сильвер от этого психует?

– Плевать, от чего. Главное, высокий режим весь при нас.

– Но он же не мог знать, что так выйдет?

Делл подался ко мне. Сквозь темно-рыжие волосы и черную сетку «очков» льдисто сверкнули глаза.

– Кто сказал, что не мог? Ну? Кто?

Я попятился. Нарочно явиться на борт, чтобы погубить экипаж вместе с собой? Погибнуть первым и потянуть за собой остальных? Он же не сумасшедший… То есть Сильвер как раз сумасшедший, но Хэндс – нет. Как он хотел, чтобы Сильвер остался на Энглеланде!

– А мы будем стоять за него до последнего, – со злой горечью выговорил второй помощник.

Мне вспомнились слова планет-стрелка об оголодавших Чистильщиках и распоясавшихся смотрителях Станции.

– Крис, Сильвер не при чем. RF почти не летает, Чистильщиков не кормит – нас и бросили им в пасть всех разом.

У Делла за сеткой «очков» сверкнул колючий лед, губы яростно искривились.

– Что ты смыслишь в Чистильщиках?

Я молчал. Его ярость потухла, искаженное лицо сделалось человеческим.

– Идем, – велел Делл.

Мы двинулись дальше.

– Наверное, ты прав, – произнес второй помощник. – Я не от тебя первого это слышу… но не стоит говорить такое на борту. Отольется.

Мы прошли палубу с каютами, затем миновали салон, кают-компанию, медотсек и спортзал. Камбуз был еще ниже, за поворотом.

Вот оно.

Зиял открытый вход – шторка была содрана и валялась на полу. У порога сложился в три погибели Питер Рейнборо: еще чуть – и упадет ниц. Выброшенные вперед руки упирались ладонями в пол, и возле пальцев дрожал, как в ознобе, черный комочек с венцом из фиолетовых искр. Черный – как «Испаньола» с еще не включенной RF-тягой, как мундиры станционных смотрителей. А фиолетовые искры – такие же, как в капитанском отсеке.

Я обернулся к Деллу. Он прижал палец к губам и потряс головой: дескать, не вздумай соваться.

Мелвин О'Брайен и первый помощник были внутри. Как и Рейнборо, они скорчились на полу – по обе стороны от длинного стола, заставленного посудой и упаковками со снедью. Под столом были еще две крысы. Их крошечные фиолетовые венцы помаргивали, как будто твари посылали друг дружке световые сигналы. Одна медленно подтягивалась к мистеру Эрроу. Вторая упрямилась: сколько Мелвин ни призывал ее, ни тянул к ней руки, черный комок толчками сдвигался прочь.

Сильвер был у дальней стены, у стеллажа с кухонной техникой. За прозрачными дверцами печей что-то готовилось – как всегда, соблазнительное. Бывший навигатор вжимался в эти самые печи, распластавшись по ним, будто желал просочиться насквозь. Перечеркнутое полоской «очков», застывшее лицо казалось мертвым.

У его ног пушил хвост Александр. Зверь шипел, завороженно глядя на четвертую крысу, которая елозила на рассыпанном сахаре. Ее венец из фиолетовых искр быстро мигал и как будто крутился, дрожащий комок порывался скакнуть то вправо, то влево, но тут же возвращался назад. Перед крысой стоял Хэндс. Стоял скалой, готовый скорей умереть, чем пропустить крысу к Сильверу. Чуть пригнувшись, согнув руки в локтях, с ненавистью оскалясь, – и перед этой ненавистью враг пасовал и не смел придвигаться. Враг был до смешного мелкий… и донельзя опасный.

Черная тля с фиолетовыми взблесками, дрожащая пакость с крошечным венцом вдруг показалась мне королем вселенной. Этот король сулил смерть – незаслуженную и тяжкую. Этот король имел власть – огромную и необоримую. Он обвинял – жестоко и несправедливо. Он требовал искупления. Он обещал простить.

Простить? Но я ничего не сделал дурного…

Все равно виноват. Чувство вины захлестнуло меня, сжало горло, задавило всяческий здравый смысл. Я еще не знаю, в чем мой проступок, но непременно пойму. Мне растолкуют. Я прочувствую, покаюсь, искуплю; я готов на все, что потребуется. Нужно только взмолиться, пасть на колени, признать над собой чужую власть и право решать судьбу… право наказывать и прощать. Я согласен. Я иду. Я…

Крис Делл влепил тяжелую затрещину. Голова загудела, перед глазами поплыли фиолетовые круги.

– Очнись, – Делл оттолкнул меня от входа на камбуз. – Уйди.

Уфф. Вовремя он вышиб гибельную дурь.

А Делл вдруг шагнул к Рейнборо и приманенной им крысе. У меня екнуло сердце. Что-то не так?

Не так! Знобко дрожащий сгусток тьмы прыгнул пилоту на пальцы. Рейнборо вскрикнул, отдергивая руку; Делл саданул его ногой под ребра. Рейнборо опрокинулся на бок, перекатился, не очень ловко вскочил. Враг дернулся следом, выпрыгнул в коридор. Заест Рея! Второй помощник преградил путь.