Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раньше паводки были довольно частыми. Самые тяжелые по последствиям приходились на зиму, при ледоставе на реке. До строительства Иркутской ГЭС самый крупный паводок случился в январе 1952 года, когда прибрежная часть города и его центр при морозе минус сорок градусов были затоплены водой.
Но настоящий потоп в Иркутске произошел в начале января 1870 года ночью. Как записал летописец Романов, диск луны был покрыт туманной оболочкой кровавого цвета. За неделю до этого ударил крепкий мороз, и Ангара неожиданно поднялась у иркутских берегов. Ближе к рассвету наступила быстрая оттепель, и река стала разливаться по прибрежным улицам. Район затопления охватил огромную городскую территорию: Ангара заливала улицы, подвальные этажи, дворы, службы, одноэтажные дома. На город двинулся лед: громадные льдины громоздились друг на друга, ломая береговые тумбы с перекладинами. Преодолев довольно высокий прибрежный подъем, ледяные глыбы двинулись дальше, в город.
Возникла паника. Люди спасались бегством, а во льду, крича на все голоса, замерзали коровы, куры, собаки и другие домашние животные. До них никому не было дела, каждый думал лишь о собственном спасении.
Через тридцать лет снова возникла угроза затопления Иркутска. Тогда от резиденции генерал-губернатора до понтонного моста решили соорудить вал. По словам очевидцев, это укрепление сделали из снега, и весьма основательно, оно напоминало железнодорожную насыпь. С тех пор снежный вал на набережной Иркутска возводили каждый год. Со всего города сюда свозили тонны снега, из которого лепили неприступные ледяные бастионы. При Советской власти эту затею поначалу посчитали бесполезной, но когда Ангара вновь напомнила о своей мощи и непредсказуемости, то пришлось вернуться к старому и испытанному способу спасения. В 1939 году уровень реки поднялся на шесть метров выше ординара. И тогда на городской набережной выстроили гигантских размеров ледяную дамбу. Размеры ее впечатляли: пять метров высоты и шестнадцать километров длины!
Да, Ангара знала себе цену, когда-то в ее водах добывали жемчуг. Одно из первых упоминаний о зарождении столь необычного для Сибири промысла относится к концу XVII века. В это время в Братском остроге появились «охочие жемчужники». Первым из них был некий Семейка Васильев. Добыв на Ангаре однажды крупное жемчужное зерно и с дюжину малых, Семен написал донесение о своих поисках:
«В Брацком де уезде на Ангаре реке жемчужная раковина есть… А то де место, где ныне жемчуг сыскали, будет промыслу жемчугу прочно…»
Ввиду важности открытия Семейка Васильев ездил с докладом к иркутскому воеводе. Жемчужника вновь послали на Ангару, положив ему денежное, хлебное и соляное довольствие. Когда Васильев умер, на его место заступили бывшие его помощники – Иван Федотов и Гаврила Тарасов из Соли Вычегодской, а еще через десяток лет промысел прекратился – жемчужные раковины исчезли. Возможно, и сейчас на дне Ангары или где-нибудь в ее притоках обитает моллюск с перламутровой жемчужиной внутри. Кто знает?
Каменные острова на Ангаре остались только в памяти старожилов. Стояли они вблизи маленькой деревушки Егоровой. Знамениты эти острова рисунками животных, выбитыми на скалах рукой древнего человека. С вводом в строй Братской ГЭС острова ушли на дно водохранилища, однако величайшую культурную ценность – наскальные рисунки – удалось сохранить.
По словам академика Алексея Окладникова, посетившего Каменные острова незадолго до их исчезновения, рисунками были покрыты десятки метров скал. Сотни изображений находились на различной высоте и в различной степени сохранности. Чего стоило изображение лося или сохатого, как его зовут сибирские охотники!
Перед затоплением решено было вырубить лучшие и наиболее доступные рисунки отдельными кусками и даже целыми композициями. Для этой цели из Ленинграда специально пригласили профессиональных мастеров-каменотесов. Они прекрасно справились с поставленной задачей: меткими и точно рассчитанными ударами вырубили тяжелые блоки песчаника из скал, а затем осторожно опускали их на заранее подготовленную опору. Потом зубилом сняли лишний каменный груз – и камень был готов к отправке в музей.
Это я уже рассказывал самому себе, вглядываясь как в прошлое, в темень за окном. Внук уснул, но мою руку не отпустил. А я мыслями отправился на берега чудесной реки Ангары, в тихую и уютную деревню Кеуль, где когда-то родился. Совсем недавно я побывал в ней; все было для меня в удивление, я смотрел на стремительно мчащуюся реку-красавицу, на заросший лесом противоположный берег. И показалось мне вдруг, что вижу живые, любимые и любящие, ясные мамины глаза.
В детстве я очень хотел знать, почему так ладно и удивительно устроен окружающий меня мир. Почему, например, камень сначала летит в небо, а потом падает на землю? А солнце без опор висит на небе целый день и не падает? Куда оно уходит на ночь? Да мало ли вопросов! Потом оказалось, что жизнь – одни сплошные вопросы. С возрастом они только усложняются: почему, например, человек должен стареть? Так хорошо всегда быть молодым! Хорошо, когда не болят ноги…
Эта естественная мысль возникла, когда почувствовал, что мои ноги затекли, ведь я боялся пошевелиться, чтобы не потревожить сон внука. Но нельзя же недвижно просидеть до утра, я осторожно взял на руки легонького своего любимого Пашу и отнес его на кровать. Он не проснулся, наверное, видел свои удивительные детские сны, еще не обремененные проблемами и нерешенными вопросами…
А я как колыбельную – себе ли, ему ли нараспев читал стихотворение своего земляка, односельчанина-погодаевца, известного художника и поэта Георгия Иннокентьевича Замаратского:
Детство – это когда в оконцеВидишь утром румяное солнце,Детство – это когда на двореЗабываешься в шумной игре.Детство – это когда ты в поле,Словно малая птаха на воле,И когда на лугах цветы,И в цветах растворяешься ты.Детство – это когда осиныБагровеют густой листвой,Ты с грибами в сиянье синиПо опушке идешь домой.Детство – это снежинки и лыжи,И коньков серебристых звень,Ты на них покататься вышел,Несмотря на морозный день.Детство – это когда из окошкаТы сосулек увидишь блеск.Значит, солнце пригрело немножко,Вновь мальчишек заманит лес.И от этих стихов так сладко становилось на душе, сердце воспаряло, как в минуты полета на качелях. И многие-многие трудные вопросы бытия сами собой разрешались, и жизнь казалась ясной, легкой, как лунный свет, льющийся в мое ночное окно.
Там, где всегда жива мама
…Плывет по Илиму на большой лодке крестьянская семья. Молодые, здоровые люди ищут пригодные для своей будущей жизни места. По обе стороны реки сомкнутым строем стоят угрюмые леса, мирно в них соседствуют сосны, лиственницы, ели и березы. Здесь нет деревьев-гигантов, при одном взгляде на которые кружится голова; здешние деревья не
