Форпост (Тетралогия) - Андрей Валерьев

— Ладно, Игорь, не кори себя. Ты же не штурман, в конце концов. И не моряк. Мы тут все — не моряки. Так… покурить вышли.

Ермолаев шмыгнул носом и не ответил. Маляренко расправил карту.

— Идём на север?

Рулевой скосил глаз на компас.

— Ровно на север.

— А ветер куда дует?

— В левый борт.

Ваня включил логику.

— Значит нас, как минимум, не сносит в открытый океан. Так?

— Так.

По карте получалось, что если они и будут плыть так, как сейчас, то приплывут в Ирландию.

В Ирландию, почему то, не хотелось.

— Поворачивай на северо-восток. Э…

Маляренко прищурился.

— Чуть севернее.

По лобовому иллюминатору хлестнул плотный поток брызг. Палуба кораблика уже давно была вся залита водой, а боцман убрал и привязал всё, что может смыть за борт. 'Мечта' ударила носом в очередной водяной холм и поползла в гору, а Иван тихо порадовался, что здесь, в рубке — тепло, светло и мухи, как говорится, не кусают. А главное — сухо!

Маляренко пристегнул ремни безопасности, вытянул ноги, положив их на подоконник, включил светильник и достал учебник Бориса по общему курсу физики.

'Ну-с, почитаем…'

Глава 7

В которой выясняются некоторые подробности из жизни пропавшей экспедиции

'Нет. Она не 'сногшибательна'. Это я погорячился. Она… ослепительна! Восхитительна! Она… ЦАРИЦА!'

Сергей Спиридонов сглотнул комок, ставший поперёк горла, и попытался сосредоточиться. Получалось плохо. Женщина, сидевшая перед ним, одним своим видом начисто отбивала всякую способность мыслить.

Сергей поймал себя на мысли, что он ведёт себя точно так же как Санька Сазанов в их прошлое посещение Севастополя. То есть неотрывно пялится на Машину грудь и не может вымолвить ни слова.

'Но сейчас-то у меня есть смягчающие обстоятельства!'

Мария Сергеевна сидела в своём роскошном кресле и кормила грудью ребёнка.

— Мня…

— Ближе к теме.

Холодный и жестокий тон, которым это было сказано, разом вернул старшего оперуполномоченного с небес на землю.

— А. Да.

'Боже! Спасибо тебе! Я. Это. Видел!'

Грудное молоко увеличило и без того выдающиеся достоинства первой леди Севастополя, без малого в два раза. Сергей выдохнул, перевёл дух и, зарёкшись впредь вести себя как безмозглый пацан, собрался.

— Да. Так вот…

— Короче!

Лицо ледяной королевы никак не вязалось с её остальным обликом. Стоявший за её спиной Андрей нахмурился и бесшумно вытащил из ножен мачете.

'Ещё секунду промямлю — зарубит'

Сидевшие рядом Олег и Станислав тоже смотрели на гостя совершенно зверскими глазами.

— Этот урод Ермолаев ни бэ ни мэ. ЧТО. ТАМ. ПРОИЗОШЛО?

— Вот. — Спиридонов вытащил из кармана мятый листок. — Письмо. Иван попросил меня передать те… вам лично.

Маша буквально вырвала замызганную бумажку из рук Сергея.

'Милая моя! Я не знаю, что тебе сказать. У меня нет слов. Я не жду от тебя прощения и понимания. Они невозможны. Просто я чувствую, что должен поступить именно так. Спиридонов тебе всё расскажет и объяснит. Поцелуй от меня детей и скажи Тане, что я её люблю.

Ищи в доме у племянниц.

Люблю тебя.

Твой Маляренко'

Арктический лёд дал трещину. Женщина закачалась в кресле и если бы не поддержка телохранителя…

— Таня, Танечка, — голос Маши был слаб и жалок, — возьми Серёжу.

В комнату вошла заплаканная женщина, в которой Сергей узнал вторую жену Ивана, молча взяла малыша и так же молча вышла.

Спиридонов с трудом задавил свои чувства. Ему было ТАК ЖАЛЬ этих женщин, что на глаза сами собой наворачивались слёзы.

'Соберись. Соберись. А малыш — тоже Сергей. Интересно, Иван о нём знает? Мне он ничего не говорил'

— Он жив?

Маша была по-настоящему испугана. Было видно, что женщина держится из последних сил. Степанов, Лужин и телок придвинулись ближе и замерли в ожидании ответа.

Сергей понял, что ещё чуть-чуть и…

Было очень страшно, но милиционер не подал виду и пожал плечами.

— Не знаю. Он УШЁЛ.

— Куда? — Разом выдохнули все присутствующие.

— Он попросил передать вам одно слово. Сказал — вы поймёте.

— ДА, БЛЯТЬ, КАКОЕ?!

Майор вскочил на ноги.

— Калиточка.

Маша коротко вскрикнула и потеряла сознание, а Степанов рухнул на лавку, как подкошенный.

В гробовой тишине оглушительно звякнула сталь. Андрей уронил на каменный пол своё мачете.

— Да. Так вот. Месиво было, конечно, знатное, — Спиридонов мечтательно улыбнулся и закатил глаза, — если бы не автоматы, то ловить нам, честно говоря, было бы нечего. Эти аборигены, хоть и в нищете полной жили, но конница у них была — будь здоров. Да и лучники у них…

'Хе! Тоже… были…'

Спиридонов совсем уж собрался было поведать слушателям о том, как его небольшая экспедиция и примкнувшие к ним люди штурмовали натуральный средневековый городок населённый сборной солянкой из пары тысяч их современников, как на них шла в атаку лава тяжёлой кавалерии, но, поглядев, на зверские морды Лужина и Степанова, осёкся.

— Это я потом… да. Так вот. Когда мы их разбили, то пленные нам показали это место. Монастырь средневековый. Там я Ивана и встретил. Они с запада, по берегу пришли. 'Мечта' же…

— Спасибо, я знаю, что случилось с 'Мечтой'.

Голос Марии Сергеевны снова был твёрд и холоден. То, что яхта села на мель и получила серьёзные повреждения, жители Севастополя знали из радиосообщений лейтенанта Ермолаева. Знали они и о том, что Иван, взяв с собой Настю и Ахмеда, двинул дальше пешком.

— Рассказывай!

— В общем, встретились мы там. Иван всю охрану, вернее конвой этого, — Спиридонов поднатужился и, сам не веря в то, что он это говорит, выдавил, — ИНОПЛАНЕТЯНИНА, перебил. Я захожу и вижу — Ваня этого… за горло взял и душит.

Маша и 'медведи' переглянулись.

— А…

— Как он выглядел? Как китаец какой-то. Маленький. Лысый. Жёлтый. И узкоглазый. Иван его одной рукой за горло поднял. Насилу его оторвать смог. Мда. А Ахмеда этого, бешеного, пристрелить пришлось. Он на меня с ножом бросился, когда я Ване по уху заехал.

Спиридонов вздохнул.

— Вооот.

— А дальше?

— А дальше… ерунда получилась. Полная ерунда. Ванька вообще — чуть ли головой об стенку не бился. Этот хмырь мелкий, как в себя пришёл, так он нам рассказал…

Слушатели затаили дыхание и замерли.