Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ишмерай не могла более слушать это.
— Благодарю вас от всей души, дер Вайнхольд.
Господин Вайнхольд кивнул и дружески сжал её руку.
«Я не поеду в Телросу и не стану выбирать ни Бернхарда, ни Александра… — думала она, пристально глядя на себя в зеркало. — Как только новобрачные уедут в Венису, я отправлюсь за Атаргатой. С Александром или без него. Я устала, больше не могу. Мы не готовы быть вместе. Какие бы чувства друг к другу не испытывали. И я слишком сильно схожу от него с ума».
Подобное решение далось ей нелегко, но после вчерашней встречи с Александром она решила быть тверже. И более не играть по правилам. Его фраза про «кто-то другой» до сих пор жгла её. Как легко он от неё отказался!
За прошлую ночь у неё появились тёмные мешки под покрасневшими глазами. Лукавый румянец сменился измождённой бледностью, а злая сила — слабостью. Но она была готова кусаться ещё и ещё, чтобы доказать, что не из тех, с кем можно играть, кому можно лгать. И с кем можно обращаться, как хочется.
Ишмерай глубоко вздохнула, попыталась ободряюще улыбнуться своему отражению, но получилось довольно уныло и жалко.
— Всё будет хорошо… — прошептала она и начала собираться на улицу.
Александра не было в Аннабе уже неделю, и он совсем не писал писем. Тревога начала перерастать в ужас, боль и истерию, когда прошла неделя полнейшего неведения о его судьбе.
Окружающие полагали, что Ишмерай передалась тревога Вайнхольдов из-за предстоящей свадьбы, но никто не подозревал, что эта свадьба стала ей глубоко безразлична. Сначала Ишмерай начала переживать из-за тех слов, которые наговорила Александру. Зачем она начала развивать тему разрешения короля на брак? Какое значение теперь имело её положение? Они жили совсем в другом мире! Но они же собирались вернуться в Архей.
На место ревности, злости и обиды пришли чувство вины, тоска и желание увидеть его, поговорить с ним.
«Нет, он не мог уехать… — думала она. — Если бы Александр сбежал из Кабрии, весь город бы всполошился… Невероятный скандал… Нет, он выполняет задачи Бернхарда, а ещё он злится на меня…»
В конце недели ей начали сниться сны, которые сводили её с ума. Александр брал Вильхельмину за руку и вел её под венец. Ишмерай искала его в лесах Кабрии, в горных пещерах между Заземельем и Археем, в чёрных тоннелях Иркаллы. Ишмерай видела маленького мальчика с ярко-зелеными глазами и кудрявыми золотистыми волосами.
Сначала она злилась на себя за постоянные мысли об Александре, но после того, как увидела мальчика, вовсе потеряла голову.
В середине второй недели молчания Александра Ишмерай едва ли не полезла на стену. Она перестала есть, похудела, и Вайнхольды со страхом наблюдали за нею, полагая, что она заболела. Да, Ишмерай заболела. Заболела тягучей тоской по Александру Сагдиарду.
В один из таких дней, за неделю до свадьбы, когда Ишмерай, чтобы окончательно не обезуметь, старалась уделять больше внимания Мэйде, помогая ей с нарядом, играя с ней на клавесине, исполняя песни, помогая ей приготовиться к путешествию к родственникам Гюнтера в Венису, Вайнхольдов в гордом одиночестве посетил Адлар Бернхард.
Увидев Альжбету Камош, Бернхард выдохнул:
— О Небо, дорогая! Вы больны?
— Нет, господин Бернхард, нисколько, — устало улыбнулась Ишмерай. — Приготовления к свадьбе — это столь хлопотно.
— Невеста вовсе не волнуется, — Бернхард ущипнул Мэйду за щёчку, и так залилась радостным смехом.
— Невеста окружена любовью и заботой, — ответила Марта Вайнхольд. — С чего бы ей тревожиться… Но вы, Адлар, сегодня один. Где же ваш вездесущий помощник?..
Ишмерай прикрыла глаза: Марта тоже страдала, но оказалась намного менее сдержанной, чем Ишмерай.
— Элиас отбыл по моему поручению из города… — ответил Бернхард.
— Когда же он вернется?
— Не скоро.
Ишмерай стало плохо. Она бы упала на пол, если бы стояла. Однако просто положила руку на подлокотник, что позволило ей сохранить равновесие и осанку.
— Альжбета, вы побледнели!
— В комнате душно… — солгала Ишмерай. — Жарко пылает камин.
— Тогда позвольте мне сопроводить вас в сад. Там свежо и совсем не холодно.
Ишмерай согласилась, понимая, какой разговор заведет Бернхард. И он начал. Он говорил о том, как любил ее и как мечтал видеть ее хозяйкой своего дома, где она ни в чем не будет нуждаться. Он клялся ей в том, что она всегда будет самой любимой и желанной. Если она согласится стать миррой Бернхард, он сделает ее самой счастливой. Адлар Бернхард, всегда немногословный, тихий, хмурый, нынче говорил с такой страстью и пылом, что Ишмерай молча изумлялась. Лицо его покраснело, тусклые глаза засияли.
— Дер Бернхард… — тихо проговорила девушка, когда Бернхард замолчал, ожидая ее ответа. — Вы невероятно добрый, отзывчивый человек. Вы спасли мне жизнь, вы позволили мне жить жизнью, о которой я, чужеземка, и не могла мечтать… Но я не могу носить ваше имя…
Бернхард пронзительно глядел на нее, на его восторженном лице появилось непонимание.
— Но почему?..
— Я не могу полюбить вас так, как должна любить жена своего мужа… Вы так похожи на моего отца, что я прониклась к вам совсем иным чувством…
Бернхард был поражен.
— Но, Альжбета… Мэйда выходит замуж, тебя отвезут в Телросу учительствовать для другой девочки. Ты желаешь, чтобы тебя продавали от семьи в другую семью, выплачивая гроши?..
— А вы, дер Бернхард!.. — выдохнула Ишмерай, нахмурившись, — полагаете, что меня интересует ваше богатство и влияние? Вы полагаете, что эти… черты являются решающими в моём выборе спутника?.. Как плохо вы изучили меня! Я не ищу
