Сороковник. Части 1-4 - Вероника Горбачева

— Здесь? — спрашиваю. — Купаться? Сейчас?

— А где ещё? Конечно, здесь. Только не говори мне, что не умеешь плавать, не поверю.

— Не умею, — говорю быстро.

— Врешь, — отвечает он хладнокровно. — Ты с моим братом на море познакомилась — и что, ехала туда, не умея плавать? Да главное тебе сейчас — уметь на воде держаться.

— Я туда не полезу! Ни за что!

— Родственница, не говори глупостей. Купание в открытом море — это ж сказка! Вода здесь исключительная, сама держит, да к тому же, ещё и теплее обычной. И ничего с тобой не сделается, я же рядом!

— Так я и тебя притоплю случайно, — обещаю. — Лучше сразу меня бросай за борт, без купальника, зачем время тратить?

— Поясняю, — говорит он терпеливо. — Здесь, прямо под нами — подводный вулкан. Почти заснувший, но лава ещё подтекает, потому-то отсюда идёт тёплое течение. Энергетика так и прёт, но выше волны не поднимается, а зарядка от неё — существенная. Так что выход у тебя только один, правильно ты сказала: за борт. Ну, что, переоденешься — или бросать тебя в воду, в чём есть?

— Да ведь ты не отстанешь, — уныло говорю. — А… а если я заблужусь? Потеряю в темноте ориентацию, не найду яхту, разминусь с тобой и останусь здесь навек?

— Родственница, ты не ослепла? Бортовые огни включены, не потеряешься.

— А если я отплыву слишком далеко? И у меня не хватит сил вернуться?

— Я буду рядом, — кротко повторяет он.

— А если меня в воде кто-нибудь схватит… за попу, например? Вдруг тут водятся хищники?

— Нет, в кого ты такая трусиха? Если кто тебя здесь и схватит за попу или за другие части тела, так исключительно я. Обещаю предупредить заранее, чтобы не боялась. Иди.

— Но…

— Иди, Ива, — отвечает он железным голосом. — Работаем.

И я тащусь вниз, уговаривая себя, что, действительно, нет в этом ничего особенного — в ночном купании, да ещё в открытом море, да ещё с таким надёжным мужчиной рядом… Что делать, есть у меня определённые причины бояться глубины.

При моём появлении Рикки, вроде бы крепко спящий, приоткрывает один глаз. Сонно следит за тем, как я роюсь в сумке, нахожу то, что мне нужно, поспешно прижмуривается, когда я переодеваюсь… и, улучив момент, прыгает мне на голое плечо. Я едва не пригибаюсь под его тяжестью: да он становится довольно-таки весомым варанчиком! Потёршись о мою щёку, Рикки уже привычно оборачивается вокруг меня поясом. А что, всё правильно, если нам предстоит подзарядка — фамильяру надлежит быть при мне, как, впрочем, и цацкам, которые неправильный некромант для меня заботливо припас. Не забыть нацепить, кстати…

Николас ожидает на корме, оседлав борт и перекинув ноги на ту сторону. У меня даже дух захватывает, настолько он хорош на фоне ночи. Я говорила, что он белокож, как и Мага? А в лунном свете он кажется ожившей статуей, с рельефными мускулами, не гипертрофированными, как у культуристов, а благородно очерченными, чутко отзывающимися на малейшее движение. Вопреки моим опасениям, он не в каких-то легкомысленных мини-плавках, в коих многие атлеты любят щеголять, но во вполне приличных лёгких штанах чуть длиннее «боксёров», чуть короче бридж. Он открывает распашную дверцу в корме.

— Иди сюда, не бойся. Здесь площадка.

И сам выходит наружу.

В самом деле, его ноги в воде только по щиколотку. Стоит он на настиле шириной около метра, а чуть подальше прямо в воду ведёт достаточно удобный трап, прямо как в бассейне.

— Ник! — говорю решительно и вдруг чувствую, что голос садится. — Я… Я не могу. — А у самой при виде чёрной воды вдруг начинает сводить руки. — Это всё ерунда, что я тебе наговорила. Я просто боюсь. Боюсь, понимашь?

… Не могу я ему рассказать о том страшном сне. В котором захлёбывалась, тонула, пыталась кричать, найти в темноте дверь, билась в закрытый иллюминатор… и умирала, захлебнувшись. О том, как остаток ночи провела, не сомкнув глаз, бродя по квартире и зажигая свет, где только можно, лишь бы не оставаться в темноте. О том, как надвигалось на меня ощущение грядущей катастрофы. Как едва не остановилось сердце, когда в экстренном выпуске новостей услышала о внезапно затонувшем на Волге пассажирском пароходе. Как дрожали пальцы, промахиваясь мимо кнопок, и я никак не могла набрать телефон «горячей линии», выделенной для близких и родственников…

Я обожаю воду. Но с тех пор не заходила даже в Дон. Даже в бассейн.

— Это не страшно, Ива. — Каким-то образом Николас оказывается рядом и обнимает меня. — Ты уже большая девочка и очень разумная, и ты понимаешь, что страхи бывают обоснованные и необоснованные Мало ли, что тебе когда-то приснилось и что после этого произошло? — От его голоса у меня начинает кружиться голова. — Эта вода, вот эта, что ты видишь перед собой — она не причём, она ласковая и тёплая, добрая и радушная, и совершенно, абсолютно безопасная. Давай сделаем это вместе, И-ива…

Странное спокойствие снисходит на меня. Почему-то я по самые плечи в необыкновенно теплой воде, настолько плотной, будто уже она, а не Николас, заботливо меня обнимает, поддерживает. Мои руки — на хромированных поручнях, под ногой я чувствую округлую ступеньку, вторая нога спокойно помавает над пустотой, но ожидаемой паники нет. Потому что есть время бояться — и время расставаться со страхами.

Это — моя мысль? Или того, кто сейчас бережно сжимает мои плечи и целует в шею?

— Всё, Ива? — Николас прижимает меня к себе. — Прости, пришлось немного помочь.

Я стряхиваю с себя лёгкую одурь от его завораживающего голоса. Как тогда, на берегу… только сейчас он поднажал чуть сильнее. И вдруг чувствую невыразимое облегчение. Честное слово, мне хочется обернуться — и расцеловать этого родственника за его нестандартные методы, за избавление от застарелого кошмара, за… просто за то, что он есть, в конце концов!

— Рик! — тем временем распоряжается Николас. — Слушать мою команду! — Ощущаю шевеление на своей талии. — Твоя задача — работать на страховке. Поддерживаешь хозяйку на воде до тех пор, пока она не возвращается на борт, и только потом можешь купаться сам. Не раньше, понял? Ива! Отплываем недалеко, не бойся, яхта на якоре, без нас не уплывёт. Когда я скажу — просто поворачивайся на спину; можешь держаться на спине? М-м-м? Не слышу!

— Могу, — шепчу я. И куда более уверенно добавляю: — Мне кажется, что я теперь всё могу, Ник…

— Вот и прекрасно. Ты всё поняла? Я — рядом, Рик у тебя вместо спасательного жилета, вокруг кроме мелких рыбёшек и медуз никто не плавает, и те от нас разбегутся. Любуешься на небо и слушаешь, что делать дальше. Поплыли.

Оттолкнувшись от кормы, он мгновенно уходит в глубину — но вода настолько прозрачна и, оказывается, вовсе не чёрная, что я вижу каждое его движение. Вот он, взбрыкнув пару раз, на мгновение замирает, делает кульбит и устремляется к поверхности. На белом теле играют синеватые блики от поверхностных волн. И выныривает метрах в пяти. Ждёт, держась на плаву.