СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Виктор вдруг обнаружил, что находиться куда ближе к диску, чем думал, и почти коснулся его ногами. Странно. То ли он не полностью погасил скорость движения, то ли… Он посмотрел на скафандр Кудрина, но тот, то же сместился к диску. Удивительно, но, похоже, здесь есть сравнительно сильная гравитация. Хотя взяться ей вроде бы неоткуда: диск был не слишком велик, в основной части чуть меньше метров ста в поперечнике и метров пятнадцать по толщине. Неужели у него такая большая плотность? Виктор направил прожектор на свой челнок.

Пробуем найти вход. Будь осторожна. Кажется, здесь относительно сильное тяготение. Мгновение спустя ему ответил луч с челнока. Поняла. Сильная гравитация приборами не подтверждается.

Ноги коснулись ровной поверхности. Но Калашников решил не ломать пока голову над местными странностями. Показав рукою в направлении перистой пробки, он тренированно толкнул своё тело внутрь воронки. Кудрин последовал за ним. Когда они опустились на неё, произошло неожиданное.

Оба ощутили вдруг сильное головокружение, их словно что-то придавило к жёлтой заглушке. Они даже не сразу поняли, что на них внезапно обрушился вес. Одновременно поверхность под ногами вдруг стала смещаться вниз, словно площадка подъёмника. Вверх ушли стенки высокой трубы, от которых исходил ровный дневной свет.

На мгновение они погрузились в голубоватое сияние. Потом Виктор почувствовал, как на нём опадает скафандр. Здесь был воздух. Вероятно, свечение было каким-то силовым полем.

Движение остановилось. Отверстие наверху стало уменьшаться, и, мгновение спустя, исчезло совсем. Голубое сияние над их головами погасло.

Калашников видел, как инженер возиться с универсальным газовым анализатором. Засосав в небольшой прибор немного воздуха, Алексей мрачно покачал головой.

— Плохо, — произнёс он, — демонстрируя Виктору маленький экранчик с возникшими на нём цифрами. Воздух состоял из инертных газов.

— Да уж, — согласился Калашников.

И лишь миг спустя до обоих дошло, что они действительно слышит друг друга: внутри диска эфир был свободен от помех.

— Отлично, — не сговариваясь, произнесли оба.

И одновременно с их словами, кусок стены отошёл в сторону, отрывая проход. Физик и лингвист-любитель переглянулись. Кудрин повесил газовый анализатор обратно на пояс. Они захватили его с собой, предполагая подобную ситуацию. Еще несколько приборов всевозможного назначения висели на скафандрах обоих. У каждого имелся так же карабин со страховочным тросиком для работы в невесомости.

Калашников сделал шаг к открывшемуся проходу. Идти с непривычки было тяжело. За время пребывания на станции, Виктор успел привыкнуть к невесомости. Хотя тяготение и было небольшим: чуть меньше марсианского.

Теперь покрасней мере понятно, — подумал Калашников, — очевидно хозяева сфер способны создавать гравитационные поля любой конфигурации. А снаружи – это просто побочный эффект, что-то вроде утечки.

Он удивился, что ни он, ни Кудрин, ни разу не назвали спутник искусственным. Теперь это было так очевидно, что просто не требовало слов. В этот момент Владимир был счастлив, Кудрин тоже. Свершилось!

Поддавшись внезапному порыву, Виктор устремился вперёд. Зимина была права, — подумал он, — это протянутая сквозь бесконечность дружеская рука. Его переполнял небывалый энтузиазм.

О том, что иной разум может оказаться, враждебен, он в этот момент даже не думал. Ему никогда не нравился ни фильм «Чужой», ни столь любимые Голливудом сюжеты о звёздных войнах. Калашников, как и большинство советских людей, считал их попросту глупостью. Высокому разуму просто нет нужды в войнах: все свои потребности он способен удовлетворить другими, менее агрессивными способами. Виктор проскочил проход и изумлённо остановился.

Он находился в огромном зале со сложной формы стенами, пол которого был слегка вогнут. Но окружающая обстановка мало походила на то, что Виктор внутренне ожидал увидеть внутри космического корабля, пусть даже инопланетного. Повсюду с полу поднимались толстые вытянутые кристаллы с несеметричными гранями. Они были разной формы и разных размеров. Одни были совсем маленькими, но некоторые вздымались выше человеческого роста, почти под самый потолок.

Кристаллов было так много, что они образовывали самые настоящие заросли, сквозь которые проходили ветвящиеся тропинки. Некоторые кристаллы были тёмные и блестящие, другие белые как молоко, третьи полупрозрачные. Иногда внутри них вспыхивали слабые искорки. Горели они не долго и некоторые, прежде чем исчезнуть, слегка смещались.

А посреди зала находилась высокая матовая колонна, словно созданная из плотного белого туманна, в глубине которого виднелись какие-то прожилки красного цвета. Она поднималась на всю высоту зала.

— Ничего себе, — ошеломлённо проговорил стоящий позади него Кудрин. — Впечатляет, знаете ли.

— Что? — вдруг прозвучал в их шлемофонах третий голос. — Кто это сказал?

— Ну, уж точно не я! — В новом голосе тоже звучала явная озадаченность. — Кто здесь?! Голоса звучали на английском.

Американцы, — понял Калашников, предвкушая встречу с инопланетным разумом, он совсем позабыл о них.

Из-за зарослей кристаллов появились два человека в скафандрах, и Калашников поспешно замахал им руками.

— Мы здесь! — крикнул он. Американцы остановились.

— Понятно, — произнёс первый голос, — новая группа, странно мы не наблюдали никого на подлёте. Ну что ж давайте знакомиться. Капитан военно-космических сил США Джек Кнорре.

— Лёйтенант Джон Кэмпбел, — назвался второй. Виктор с Алексеем тоже представились.

— Приветствую вас от имени Советской Марсианской Республики, — ляпнул Кудрин. Американцы переглянулись.

— При чём здесь Марс, — удивился лейтенант Кэмпбел, — мы вроде бы на земной орбите находимся. Виктор вздохнул.

— Не хочу вас огорчать, но эта система сфер сейчас на марсианской орбите. А с момента вашего проникновения внутрь уже минула неделя. Даже сквозь стекла гермошлемов было видно, как вытянулись у амеров лица.

— Это что, шутка? — быстро спросил капитан. Было видно, что он и сам в это не верит.

— Нет, — пояснил Калашников, — скажите, вы не соприкасались со внутренней сферой. Джон поморщился.

— Да мы в неё едва не врезались, и это моя ошибка как пилота. Мы сами не понимаем, что случилось, но оба внезапно потеряли сознание, а когда очнулись, поняли, что шатл дрейфует во внутренней сфере. Калашников коротко изложил гипотезу об искажении времени.

— Но ведь зонды уже соприкасались со внешней сферой, — удивился Кэмпбел.

— И их реакция слегка замедлялась, а радиоволна слегка смещалась к красному спектру. Возможно, разные сферы имеют разное замедление. С полминуты американцы молчали, переваривая новость.

— И что теперь делать? — спросил Джон Кэмпбел.

— Да ничего, просто пристыкуетесь к нашей станции, только и всего. Он, наконец, задал больше всего интересовавшей его вопрос.

— Скажите, вы здесь видели кого-нибудь? Американцы одновременно покачали головами внутри скафандров.

— Ни единой живой души.

— А здесь и нет никого, — вмешался в разговор Кудрин, — я уверен.

— Ну-ка обоснуй, — потребовал Виктор.

— Инертная атмосфера, — уверенно проговорил инженер, — не одно живое существо в такой существовать не способно. А вот неживое имеет минимальный износ. Вся эта система – автоматический зонд.

— Логично, — согласился Джек Кнорре.

— Вы не ходили к колонне, — поинтересовался Калашников.

— Как раз собирались, — сказал капитан, когда услышали вас.

— Сходим вместе, — предложил Кудрин. — Ваш запас воздуха позволяет?

— Вполне.

Современные скафандры имели очень высокую автономность, за счёт воздушной регенерации.

Вблизи колонна по-прежнему казалась сгустком тумана, которому придавало форму какое-то силовое поле. На мгновение Калашникову даже показалась, что отдельные фрагменты этого сгустка перемещаются, но он тут же понял, что это играет воображение.

Он провёл по колонне затянутой в герметичную перчатку рукой. Поверхность под ладонью была тверда. Тогда Виктор надавил посильнее. Словно преодолев какой-то барьер, рука провалилась вовнутрь. От неожиданности Виктор едва не потерял равновесие. Он поспешно выдернул руку, и увидел, что все уставились на него.

— Как ощущения? — Спросил Джек.

— Нормально.

Калашников ещё раз внимательно оглядел колонну, отметив, что по толщине, она, как раз поместиться среднему человеку. «А что если?» – пришла в голову безумная мысль, от которой он не мог отделаться, несмотря на усилия.

— Подождите, я хочу кое-что проверить, — сказал он, решившись.

— Стой! — запоздало воскликнул Кудрин. Но, прорвав барьер, Виктор уже втискивался в колонну. Изнутри он видел зал, точно сквозь мутное стекло.