СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— Ладно- согласился я – Но знай пожалуйста, что ты есть преграда на пути прогресса. И сей факт навечно запятнал твою совесть.

— Таки навечно? — хмыкнул Мишка.

— Навечно, навечно- заверил я его и гордо удалиться. А что ещё оставалось? Память ведь отдавать придётся в любом случае. В будущем должно быть много плавающих блоков памяти, чтобы хватало на все лаборатории. Хотя это произойдёт не будущем, а практически в настоящем. В следующем месяце обещали поставить полтора десятков новеньких блоков. Может быть Сергей Николаевич сумеет выбить хотя бы один и тогда наш скромный коллектив из шести учёных с именами чуть пониже мировых и вашим покорным слугой в придачу станет самым счастливым коллективом в институте. Однако хватит дурачиться. Пора и за работу.

Что вам рассказать о моей работе? Это самая лучшая работа на свете. Мы создаём первый нечеловеческий разум – искусственный интеллект. Не просто управляющую интеллектуальную систему, каких много, а самый настоящий разум. Под «мы» я имею в виду не только свой коллектив и даже не весь НИИ, а целую сеть разбросанных по стране институтов кибернетики. Если подходить глобально, то можно сказать «всё человечество» потому как аналогичные работы проводятся в Японии и в заокеанском оплоте демократии и в Китае. Разве не прекрасно то, что люди создают себе братьев по разуму? Когда интеллекты будут созданы они возьмут на себя функции управления и наш мир станет гораздо более упорядоченным. По крайней мере дорожные пробки исчезнут точно и одно это уже весьма значительное достижение.

Когда-нибудь появятся управляющие городами интеллекты с именами «Москва» и «Ленинград». Будут «Новосибирск» и «Киев». И тысячи других. Я сказал «создаём»? Терминологически неправильно. Искусственные интеллекты, в отличие от обычных программ, выращиваются из программных зародышей. Кропотливая и до сих пор не отработанная процедура.

Однажды я рассказывал Лене о своей работе. О том как раз в несколько месяцев седой академик Андрей Александрович зычно кричит «Отрывай шлюзы!» и на очередной программный зародыш обрушивается водопад информации. Миллиарды бит в долю секунды. Борода академика развивается, а сам он пристально вглядывается в экраны. А когда очередной зародыш гибнет в лавине нулей и единиц, Андрей Александрович сердито говорит «Опять неудача, чтоб вас вирус задом наперёд примантировал, ёлки-моталки!».

Примерно на этом этапе у Лены родилось подозрение, что я немного преувеличиваю. И академик вовсе не говорит как отставной боцман. И борода у него отнюдь не развивается – откуда в помещении ветер? Может и нет никакой бороды. И, даже страшно подумать, никакого академика тоже нет?

Ветер идёт от вентиляторов – убеждаю я – Знаешь сколько в институте вентиляторов? Можно небольшое торнадо устроить!

Лена не верит. Но я почти не преувеличиваю. Андрей Александрович действительно является обладателем шикарной, белоснежной бороды. Распекая кого-нибудь он хитро прищуривается, выдавая что-то вроде: – Вот где у вас ошибочка дорогой. Эволюционное программирование вам не ёлки-моталки, понятно любезный?

Пожалуй я преувеличил только с криком «открыть шлюзы». В столь ответственный момент, разумеется, все молчат и очень внимательно следят за уровнем информационной насыщенности.

После очередной неудачи наступает черёд таких, как я. Тысячи кропотливых младших сотрудников тщательно разбираются в геноме погибших зародышей вырезая те куски виртуальной ДНК, которые проявили себя чуть лучше аналогичных кусков в других зародышах. Потом аналитики создают новую партию программных зародышей и цикл начнётся сначала. Математически доказано, что последовательность итераций непременно приведёт нас к успеху. Но когда это случиться и сколько ещё осталось ждать не знает даже многомудрый Андрей Александрович. В отличии от строящих орбитальные станции монтажников мы принципиально не можем дать процент выполнения. Многих партийных руководителей этот факт весьма раздражает.

Где же ты сестра наша, «Москва»? Скоро ли появишься из информационного хаоса вероятностей? Это не я зову тебя. Все люди зовут: ау сестра, ау. Лес тёмен и страшен. Но иди на звук и выйдешь к свету. Можно ли придумать лучшую работу на свете?

Приятно возвращаться после работы домой. Абсолютно прав неизвестный товарищ сказав: – Счастье это когда утром человек торопиться на работу, а вечером домой. И ведь действительно – счастье!

Цепочки программных кодов постепенно выветривались из сознания вытесняемые городской суетой. Пассажиры входили и выходили. Завтра я и Лена идём, после работы, кататься на коньках. Послезавтра едем в музей солнца. Лена там уже была, а я нет. Что до сегодня, то никаких планов у нас не было. Обычный вечер в кругу молодой семьи. Звучит скучновато? Наверное в будущем люди будут после работы стрелять в тире, плавать в бассейне и каждый, абсолютно каждый, будет записан в какой-нибудь клуб по интересам. И даже не в один. Скучных вечеров у них не будет. Они никогда не устанут, будут поголовно добрыми и умными – люди будущего. Жаль, что это время ещё не наступило.

Выходя из автобуса и задумчиво поглядывая в сторону продуктового магазина, я подумал: – Почему бы мне не написать и не выложить в сеть маленький такой рассказ. А то и два сразу. В одном расписать практически обычный день какого-нибудь парня вроде меня. Ну, может быть, немного приукрасить. Но только немного, чтобы любой прочитавший мог легко узнать в герое себя или друга или соседа. Я мог бы назвать этот рассказ «записки человека из будущего». Чтобы читатель понял, что «человек будущего» никто иной как он сам.

А второй рассказ написал бы действительно от вымышленного лица человека живущего в двадцать втором веке. И назвал бы… — раздумывая над названием для второго рассказа я дошёл до дверей продуктового магазина, где меня ждала категоричная табличка «сегодня бананов нет».

— Опять не привезли- расстроился я – Какое же это будущее, если за бананами приходится ездить в центральные магазины тратя на это законный выходной. И то побегаешь, пока найдёшь. Самое матёрое «настоящее» – большего наше время не заслуживает. Купив на копейки молока, хлеба, печенье и букет геномодифицированных цветов для любимой, я заторопился домой. Цветы с белыми в центре и розовыми по краям листьями кивали бутонами в такт шагам. Я торопливо шёл, опасаясь подморозить букет и думал «Вот ведь: опять бананов нет. Ну что ты будешь делать! Хорошо ещё, что мы в космос летаем. Хотя бы какое-то утешение.» Увидев меня с букетом, Лена вскинула брови: – Откуда ты знаешь!

— Что знаю? — удивился я.

— Хм. Тогда по какому поводу цветы? — заметила любимая.

— Потому, что люди будущего должны время от времени дарить цветы тем, кого они любят- объяснил я – Это такой, ещё не открытый, закон исторического материализма.

Лена выставила вперёд ладонь как будто хотела отгородиться от моих слов и я послушно замолчал: – Ты опять несёшь ерунду!

Молчу. Она подошла ко мне и взяла сумку с продуктами. Отвернувшись, сказала: – Я решилась…

— На что? — глупо спросил я. В ответ большие синие глаза и заломленные домиком брови.

Я всё понял и немедленно сказал: – Ура! Ты самая лучшая. Нет: самая, самая!

И поцеловал тёплые губы. А потом, ну что поделать если мой язык – мой враг, сказал: – Наконец-то мы сможем позволить себе полноценное подключение к информ-сети. И, может быть, какой-нибудь старенький автомобиль. А там и до двухкомнатной квартиры недалеко…

Потом мне пришлось долго успокаивать Лену и убеждать, что я очень люблю её. Лена делала вид будто не верит, но, по-моему, она просто хотела послушать как я её уговариваю.

В целях закрепления перемирия в «войне полов» и просто, чтобы отпраздновать грядущее увеличение семьи, мы пошли в ресторан. Наладонник выдал мне веер рекомендаций. Парочка фильтрующих запросов и список сократился до трёх строчек. По неизвестной причине, именно в выбранный нами ресторан и именно сегодня пришло больше людей, чем обычно. Разумеется наладонник никак не мог предугадать случайную флуктуацию числа посетителей. Нам пришлось дольше ожидать заказа. И ведь ничего невозможно поделать с вероятностью случайных флуктуаций статистически обезличенных величин, кроме как с надеждой ожидать рождение интеллекта с прекрасным именем «Москва».

Мы и ждали. Лена рассказывала о своей работе. Я, вполголоса, отругал надоевшее хуже горькой редьки настоящее никак не желающее превращаться в чудесное будущее. Потом обсудили международную политику и погадали о тайнах загадочной Венеры, над которыми прямо в этот момент, быть может, размышляют экипажи обоих «Адонисов». А потом, наконец-то, принесли наш заказ.

Поздно вечером, Лена спросила, доверчиво прижимаясь к моему плечу: – Кого ты хочешь: мальчика или девочку?