Нож сновидений - Роберт Джордан

Мэт обглодал остатки мяса с задней кроличьей лапы и бросил косточку под ноги. Лопин тотчас бросился за ней, от ужаса поглаживая бороду, и положил ее в яму, которую они с Неримом вырыли. Лесные животные все равно раскопают ее уже через полчаса после их отъезда. Мэт собрался было вытереть руки о штаны, но Туон, которая сидела напротив него по ту сторону костерка и аккуратно доедала ножку куропатки, одарила его строгим взором, выгнула брови и, шевельнув пальцами свободной руки в сторону Селусии, трудившейся над второй половиной куропатки. Пышногрудая женщина ничего не сказала, но громко фыркнула. Очень громко. Встретив пристальный взгляд Туон, он нарочно вытер руки о штаны. Кончено, можно было бы сходить к ручейку, где мыли руки Айз Седай, но с другой стороны, к моменту прибытия в Муранди вся их одежда едва ли будет сверкать первозданной чистотой. Кроме того, эта женщина вечно называет его Игрушкой, так что лучше воспользоваться случаем и показать, что никакая он не игрушка. Туон покачала головой и снова шевельнула пальцами. На этот раз Селусия засмеялась, и Мэт почувствовал, как краска хлынула к щекам. Он без особого труда мог представить, что же она такого сказала, и не испытывал ни малейшего желания это услышать.

Сеталль, сидевшая на другом конце его бревна, судя по всему, решила, что это все же необходимо донести до его ушей. Договор, заключенный им с бывшей Айз Седай, не изменил ее отношения ни на йоту.

– Возможно, она сказала, что все мужчины – свиньи, – проговорила женщина, не поднимая глаз от пялец, – или только ты свинья. – У ее темно-серого платья для верховой езды был высокий воротник, но она все равно надела узкое ожерелье с брачным кинжалом. – А быть может, что ты невоспитанный деревенщина с грязными ушами и соломой в волосах. Или же…

– Думаю, я понял ход ваших мыслей, – процедил он сквозь зубы. Туон хихикнула, но в следующую секунду ее лицо снова превратилось в неумолимую маску палача.

Мэт извлек из кармана отделанную серебром трубку и кисет из козлиной кожи и, набив чашку трубки табаком, снял крышку с коробки чиркалок. Каждый раз он зачарованно наблюдал, как в тот момент, когда проводишь красно-белой палочкой по шероховатой поверхности коробочки, в разные стороны разлетаются жгучие брызги и рождается пламя. Он подождал, пока прогорит вся сера, и только после этого раскурил трубку. Ему хватило одного раза, когда вместе с ароматным дымом он втянул в себя едкий серный запах. Мэт бросил догорающую палочку на землю и наступил на нее сапогом. Земля была еще влажной после вчерашнего дождя, но в лесу лучше с огнем не баловаться. В Двуречье лесные пожары прибегали тушить люди со всей округи. И даже в таком случае выгорали огромные лесные массивы.

– Не стоит так бездумно расходовать чиркалки, – сказала Алудра, оторвав взгляд от маленькой доски для игры в камни, установленной на соседнем пне. Том, поглаживая свои длинные белые усы, внимательно изучал сетку поля. Он редко проигрывал в камни, но с тех пор, как они покинули цирк, женщина сумела выиграть у него две партии. Две из дюжины или даже больше, но Том чрезвычайно пристально следил за каждым, кто выигрывал у него хотя бы одну. Она отбросила свои украшенные бусинками косички за спину:

– Чтобы сделать еще таких мне потребуется провести пару дней на одном месте. Мужчины всегда придумают, как бы прибавить женщине работы, верно?

Мэт выдохнул дым, и если не с наслаждением, то с определенной долей удовольствия. Женщины! На них приятно смотреть, и приятно быть с ними рядом. Пока они не начинают искать способы втереть тебе в шкуру соль. Шесть раз в одну сторону, шесть раз в другую. Так и есть.

Большая часть их отряда уже покончила с едой. Еще две едва тронутые куропатки и один кролик висели на вертеле над костром, – это предполагается завернуть в салфетку и взять с собой. Утренняя охота выдалась удачной, но кто знает, повезет ли им так же вечером, а сушеный хлеб и бобы едва ли можно называть достойным ужином. Те, кто завершил трапезу, теперь занимались своими делами, а Краснорукие проверяли стреноженных вьючных лошадей. Животных было около шестидесяти, так что их разделили на четыре группы. Приобрести такое количество лошадей в Мадерине – удовольствие не из дешевых. Однако Люка тотчас помчался в город, чтобы лично заняться скупкой, едва только прослышал о гибели купца. Ради того, чтобы избавится от Мэта, он был почти готов – почти, но не совсем, – отдать тех вьючных лошадей, что принадлежали цирку. В основном тяжеловозы были нагружены причиндалами и инструментами Алудры. В свою очередь, Люка заполучил себе в карман большую часть золота Мэта. На прощание Мэт вручил увесистый кошель Петра и Кларин, но это был чисто дружеский жест. Он хотел помочь им приобрести ту гостиницу, о которой они мечтали, чуть пораньше. Того, что осталось у него в седельных сумках вполне хватало на то, чтобы ни в чем себе не отказывать по прибытию в Муранди, и тем более что пополнить свой запас он мог в любой таверне, где играли в кости.

Лильвин, чью грудь стягивала перевязь, на которой висел изогнутый меч, и Домон, способный похвастаться коротким мечом и обшитой металлом дубинкой, тоже сидели на бревне и болтали с Джуилином и Аматерой. Лильвин – Мэту пришлось смириться с этим именем, потому как, похоже, это единственное имя, которое женщина переваривала, – приняла решение больше не избегать общества Туон и Селусии и не опускать глаза при встречи, однако было ясно, что это стоит ей огромных усилий. Джуилин подвернул манжеты своей куртки – верный признак того, что он считал окружающих друзьями, или, по крайней мере, людьми, которым можно доверять. Бывшая Панарх Тарабона продолжала цепляться за руку Ловца Воров, но уже смотрела в глаза Лильвин практически без дрожи. Наоборот, она часто пристально наблюдала за ней едва ли не с благоговением.

Сидя, скрестив ноги, прямо на земле и не обращая внимания на сырость, Ноэл играл с Олвером в «змей и лисиц» и вещал что-то абсолютно неправдоподобное о землях, лежащих за Аийльской Пустыней. Будто бы там существует прибрежный город, который чужеземцам позволено покидать только на корабле, а жителям и вовсе запрещено уезжать из него любыми способами. Мэту очень хотелось, чтобы они нашли себе какую-нибудь другую игру. Каждый раз, когда они доставали этот красный лоскут с начерченной на нем паутиной, он вспоминал об обещании, данном Тому, и о том, что у него в голове засели проклятые Илфин, а быть может и распроклятые Элфин тоже. От ручья вернулись Айз Седай, и Джолин остановилась переговорить с Блериком и Феном. Бетамин и Сита, следовавшие за ней по пятам, топтались на месте, пока Зеленая жестом не отправила их к бревну, на разные концы которого, отгородившись друг от друга сучками и веткам, уселись Теслин и Эдесина, тотчас погрузившись в маленькие книжечки, извлеченные из поясных кошелей. И Бетамин и Сита встали позади Эдесины.