Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

из них была замужем за капитаном Фоллиоттом. Это ее я видел в прошлое воскресенье, и причина ее замешательства теперь была вполне понятной. Решив зарабатывать себе на жизнь, но не желая быть гувернанткой — единственная профессия, доступная девушке без образования — Урсула предпочла работу горничной. Получив рекомендации от своей сестры, она решила работать по-настоящему. В Фернли, несмотря на ее отчужденность, вызвавшую, как мы уже видели, некоторые толки, свои обязанности она выполняла успешно — быстро, со знанием дела и умело. «Мне очень нравится моя работа, — объясняла она, — и свободного времени у меня было много». А потом встреча с Ральфом и любовь, которая завершилась тайным браком. Ральф вынудил ее к этому браку в какой-то степени против ее воли. Он заявил, что отчим не захочет и слушать о его женитьбе на девушке без средств. Лучше жениться тайно и сообщить ему об этом позже в более благоприятную минуту.

Дело было сделано, и Урсула Борн стала Урсулой Пэтон. Ральф заявил, что намеревается выплатить свои долги, найти работу, а потом, когда он будет в состоянии содержать ее и будет независим от своего отчима, они сообщат ему эту новость.

Но для людей, подобных Ральфу, перевернуть новую страницу легче теоретически, чем практически. Он надеялся, что пока отчим не знает о его женитьбе, его можно уговорить выплатить долги, и он снова станет на ноги. Но когда Роджер Экройд узнал общую сумму долгов, он так разъярился, что отказался платить вовсе. Прошло несколько месяцев, и Ральф был вызван в Фернли. Роджер Экройд не стал церемониться. Он от всей души хотел, чтобы Ральф женился на Флоре и без обиняков объяснил это молодому человеку.

Вот здесь-то и проявилось врожденное слабоволие Ральфа. Как и всегда, он ухватился за возможность легко и быстро разрешить проблему. Насколько я мог понять, ни Флора, ни Ральф не претендовали на любовь. С обеих сторон это было чисто деловое соглашение. Роджер Экройд диктовал свои желания — они с ними согласились. Перед Флорой открывалась возможность получить свободу и деньги, ее горизонт расширялся. Что же касается Ральфа, то он вел совсем другую игру, конечно. Его денежные дела были крайне плохи, и он ухватился за эту возможность. Долги его будут уплачены. Он сможет начать все снова с незапятнанной репутацией. Не в его натуре было смотреть трезво на будущее, но как я себе представляю, у него были какие-то неопределенные планы расстроить помолвку с Флорой в подходящий момент. И Флора, и он считали непременным условием, что о помолвке объявляться пока не будет. От Урсулы все это он старался скрыть, так как чувствовал, что она со своим характером, сильным и решительным, и со свойственным ей отвращением к двуличию, не одобрит подобного поведения.

Потом наступил решающий момент, когда Роджер Экройд, всегда своевольный и властный, решил объявить о помолвке. Ральфу о своем намерении он не сказал ни слова, а предупредил лишь Флору, которая отнеслась к этому весьма равнодушно и не стала возражать. На Урсулу эта новость произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Она вызвала Ральфа, и он поспешил приехать из города. Они встретились в лесу, где часть их разговора была подслушана моей сестрой. Ральф умолял Урсулу потерпеть еще немного, но она решила ничего больше не скрывать. Она расскажет мистеру Экройду правду без дальнейших отлагательств. Муж и жена расстались, поссорившись.

Урсула, твердая в своем намерении, в тот же день зашла к мистеру Экройду и открыла ему правду.

Их разговор был очень бурным, он был бы еще острее, если бы Роджера Экройда к тому времени уже не мучили свои собственные заботы. И тем не менее, положение было весьма скверным. Экройд был не из тех, кто мог простить совершенный над ним обман. Его гнев был направлен главным образом на Ральфа, но и Урсула получила свою долю: Экройд считал, что она преднамеренно постаралась «опутать» приемного сына очень богатого человека. С обеих сторон были сказаны непростительные вещи.

В тот же вечер Урсула назначила Ральфу встречу в садовом домике, и они встретились там, для чего Урсуле пришлось незаметно выскользнуть из дома через боковую дверь. Их разговор состоял из взаимных упреков. Ральф обвинял Урсулу в том, что она своим поспешным признанием непоправимо разрушила все его планы. Урсула упрекала мужа в двуличии. Наконец, они расстались. Немногим больше, чем через полчаса Роджера Экройда нашли убитым. С того вечера Урсула не видела Ральфа и не получала от него никаких известий.

По мере того, как раскрывалась эта история, я все яснее понимал, насколько убийственны ее факты. Будь Экройд живым, едва ли завещание осталось бы неизмененным. Я слишком хорошо его знал, чтобы не понимать, что первые его мысли были именно об этом. Его смерть пришла в самое подходящее для Ральфа и Урсулы Пэтон время. И не было ничего удивительного в том, что девушка молчала и так последовательно играла свою роль.

Мои размышления были прерваны. Заговорил Пуаро и по мрачному тону его голоса я понял, что и он ясно представлял себе смысл сложившегося положения.

— Мадемуазель, я должен задать вам один вопрос, а вы должны правдиво на него ответить, потому что от него может зависеть все. В котором часу вы расстались с капитаном Пэтоном в садовом домике? Только подумайте, чтобы ваш ответ был очень точным.

Девушка усмехнулась. Это была поистине горькая усмешка.

— Вы считаете, что я об этом не думала? Я все время думаю об этом. Была как раз половина десятого, когда я вышла, чтобы встретиться с ним. Майор Блант ходил по террасе, и чтобы он меня не увидел, я пошла через кусты. Когда я подошла к домику было, наверное, без двадцати семи минут десять. Ральф ожидал меня. Я была с ним десять минут, не больше, так как когда я вернулась в дом, было без четверти десять.

Теперь я понимал настойчивость, с которой она недавно задавала мне вопрос, подтверждалось ли то, что Экройд был убит после 9.45, а не раньше.

Та же мысль чувствовалась в следующем вопросе, который задал Пуаро.

— Кто первым ушел из садового домика?

— Я.

— Ральф Пэтон остался в домике?

— Да… но вы ведь не думаете…

— Мадемуазель, неважно, что я думаю. Что вы делали, когда вернулись в дом?

— Я пошла в свою комнату.

— И до какого времени вы там были?

— Приблизительно до десяти часов.

— Кто-нибудь может подтвердить это?

— Подтвердить? Что я была у себя в комнате, вы хотите сказать? О! Нет. Но в