Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

Пуаро вскинул брови.

— Это же совершенно ясно, — пробормотал он.

— Вы снова за свое, — проворчал я. — По-вашему, все ясно. А меня заставляете блуждать в тумане.

Пуаро покачал головой.

— Вы сами смеетесь надо мной. Взять хотя бы случай с мадемуазель Флорой. Инспектор удивился, а вы… вы — нет.

— Мне даже и не снилось, что она может оказаться воришкой, — запротестовал я.

— Вполне возможно. Но я наблюдал за вашим лицом, и вы восприняли это не так, как инспектор Рэглан, с потрясением и недоверием.

С минуту или две я размышлял.

— Может быть, вы и правы, — сказал я наконец. — Я все время чувствовал, что Флора что-то скрывает, так что правду, когда она обнаружилась, я ожидал уже подсознательно. Она действительно очень огорчила Рэглана. Бедняга.

— А! Pour ça, oui[206]! Бедняга должен пересмотреть все свои теории. Но благодаря состоянию его умственного хаоса мне удалось убедить его сделать мне небольшую уступку.

— Какую же?

Пуаро вытащил из кармана лист писчей бумаги. На нем было что-то написано. Он прочитал вслух: «В течение нескольких дней полиция разыскивала капитана Ральфа Пэтона, приемного сына доктора Экройда из Фернли Парка, умершего при трагических обстоятельствах в прошлую пятницу. Капитан Пэтон задержан в Ливерпуле при попытке сесть на пароход, отправлявшийся в Америку».

Он снова сложил бумагу.

— Завтра, мой друг, это будет в утренних газетах.

Ошеломленный, я смотрел на него, ничего не понимая.

— Но… но это неправда! Его нет в Ливерпуле!

Пуаро просиял улыбкой.

— У вас очень быстрый ум. Нет, в Ливерпуле его не нашли. Инспектор Рэглан очень неохотно разрешил мне послать это сообщение в прессу, тем более, что я не смог доверить ему суть своей идеи. Но я торжественно заверил его, что после того, как сообщение появится в газетах, последует очень интересный результат. И он согласился при условии, что ответственность я беру полностью на себя.

Я смотрел на него с недоумением. В ответ он только улыбался.

— Это сверх моего понимания, — сказал я, наконец. — Для чего вам это нужно?

— А вы бы воспользовались своими серыми клеточками, — сказал Пуаро серьезно.

Он встал и подошел к верстаку.

— А вы действительно любите механизмы, — сказал он, разглядывая различную металлическую рухлядь — результаты моих трудов.

— У каждого свое хобби.

Я тут же постарался привлечь внимание Пуаро к своему самодельному радиоприемнику. Видя, что он заинтересовался, я показал ему одно или два своих собственных изобретения, — простые вещицы, но полезные в домашнем хозяйстве.

— Вам, несомненно, следовало бы стать по профессии изобретателем, а не врачом, — сказал Пуаро. — Но я слышу — звонят… Это ваша «больная». Пойдемте в приемную.

Однажды меня уже поразили остатки былой красоты лица экономки. На этот раз я был поражен снова. В очень простом черном платье, высокая и стройная, с большими темными глазами и с несвойственным для ее бледных щек румянцем, она, как всегда, держалась независимо. Я представил себе, как потрясающе красива она, наверное, была в юности.

— Доброе утро, мадемуазель, — поздоровался Пуаро. — Садитесь, пожалуйста. Доктор Шеппард был настолько любезен, что разрешил мне воспользоваться его приемной для небольшого разговора с вами.

Мисс Рассел села с обычным для нее самообладанием. Если она и была внутренне встревожена, это никоим образом не проявлялось.

— Странный способ устраивать дела, позволю себе заметить, — сказала она.

— Мисс Рассел, у меня для вас есть новости!

— В самом деле!

— В Ливерпуле арестован Чарльз Кент.

На ее лице не дрогнул ни один мускул. Она только чуть больше открыла глаза и спросила с оттенком вызова.

— Ну и что из этого?

И тут меня осенило… то сходство, которое все время меня преследовало, то знакомое, что было в пренебрежительных манерах Чарльза Кента! Два голоса — один грубый и резкий, а другой мучительно женственный — были до странности похожи по тембру. Теперь я понял, что тот голос за воротами Фернли Парка напоминал мне голос мисс Рассел. Пораженный этим открытием, я посмотрел на Пуаро. Он незаметно кивнул мне.

В ответ на вопрос мисс Рассел Пуаро чисто по-французски выбросил вперед руки:

— Я думал, что, может быть, это вас заинтересует, вот и все, — сказал он мягко.

— Ну, не особенно, — ответила мисс Рассел. — А кто этот Чарльз Кент, между прочим?

— Это человек, мадемуазель, который был в Фернли в ночь убийства.

— В самом деле?

— К счастью, у него есть алиби. Без четверти десять он был в пивной в миле отсюда.

— К счастью для него, — заметила мисс Рассел.

— Но мы все еще не знаем, что он делал в Фернли… к кому он приходил, например.

— Боюсь, что я ничем не смогу помочь вам. Я ничего не слышала. Если это все…

Ока сделала движение, как бы намереваясь встать. Пуаро остановил ее.

— Это еще не все, — сказал он мягко. — Сегодня утром стали известны новые обстоятельства. Теперь выходит, что мистер Экройд был убит не без четверти десять, а раньше. Между 8.50, когда ушел доктор Шеппард и 9.45.

Я видел, как отхлынула кровь от лица экономки, и оно стало мертвенно-бледным. Качнувшись, она подалась вперед.

— Но мисс Экройд говорила… мисс Экройд говорила…

— Мисс Экройд призналась, что лгала. В тот вечер она не была в кабинете вовсе.

— Тогда?

— Тогда выходит, что Чарльз Кент и есть тот человек, которого мы ищем. Он приходил в Фернли и не может объяснить, что он там делал…

— Я могу сказать вам, что он не делал. Он не касался и волоса мистера Экройда… он и не подходил к кабинету. Я говорю вам, что он этого не делал.

Она вся подалась вперед. Наконец, ее железное самообладание было сломлено. Лицо выражало ужас и отчаяние.

— Месье Пуаро! Месье Пуаро! О, верьте мне!

Пуаро встал и подошел к ней. Он успокаивающе похлопал ее по плечу.

— Ну, конечно, конечно, я поверю. Поймите, я должен был заставить вас заговорить.

На какой-то момент у нее вспыхнуло подозрение.

— То, что вы сказали — правда?

— Что Чарльз Кент подозревается в совершении преступления? Да, это правда. Вы одна можете спасти его, рассказав причину его пребывания в Фернли.

— Он приходил ко мне, — тихим голосом поспешно произнесла она. — Я выходила, чтобы встретиться с ним.

— В садовом домике. Да, я знаю.

— Откуда вы знаете?

— Мадемуазель, профессия Эркюля Пуаро в том и состоит, чтобы все знать. Я знаю, что вы отлучались еще раньше в тот вечер, что в садовом домике вы оставили записку с сообщением, в какое время вы там