Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, видел.
— Ужасно, — миссис Экройд закрыла глаза и содрогнулась. — Джоффри Реймонд был страшно взволнован. Позвонил в Ливерпуль. Но из полиции ему ничего не ответили. Фактически они сказали, что не арестовывали Ральфа вовсе. Мистер Реймонд утверждает, что все это ошибка… как это называется?.. газетная «утка». Я запретила говорить об этом перед слугами. Какой позор! Представьте себе, если бы Флора действительно вышла за него.
С выражением душевной боли миссис Экройд закрыла глаза. А я стал думать, как бы поскорее передать приглашение Пуаро.
Но прежде, чем я успел произнести хоть слово, миссис Экройд заговорила снова.
— Вы были здесь вчера с этим ужасным инспектором Рэгланом? Животное… он так застращал Флору, что она вынуждена была сказать, что это она взяла деньги из комнаты Роджера. На самом деле все было очень просто. Дорогое дитя хотело одолжить несколько фунтов, но не пожелало беспокоить своего дядю, тем более, что он строго приказал не тревожить его. Зная, где он хранит деньги, она пошла туда и взяла, сколько ей требовалось.
— Так объяснила сама Флора? — спросил я.
— Мой дорогой доктор, вы же знаете, какие сейчас девушки. Они так легко поддаются внушению. Вы, конечно, все знаете о гипнозе и прочих подобных вещах. Инспектор кричит на нее, снова и снова повторяет слово «украла», и у бедной девочки наступает торможение… или это… комплекс? — я всегда путаю эти два слова — и она начинает думать, что и на самом деле украла деньги. Я сразу поняла, как это было. Но нет худа без добра. Это недоразумение в какой-то степени свело их вместе — Гектора и Флору, я имею в виду. Мне и раньше Флора доставила немало хлопот. Представьте себе, одно время я стала замечать между нею и молодым Реймондом определенное взаимопонимание. Подумать только! — с ужасом в голосе воскликнула миссис Экройд. — Личный секретарь, фактически без всяких средств.
— Это было бы для вас жестоким ударом, — сказал я. — А теперь, миссис Экройд, у меня к вам поручение от месье Эркюля Пуаро.
— Ко мне? — встревожилась миссис Экройд.
Я поспешил успокоить ее и объяснил, в чем дело.
— Конечно, — оказала она нерешительно, — я полагаю, что нам нужно прийти, если месье Пуаро желает этого. Но для чего все это? Я хотела бы знать заранее.
Я чистосердечно заверил даму, что сам знаю не больше, чем она.
— Очень хорошо, — сказала, наконец, довольно неохотно миссис Экройд, — я скажу остальным, и в девять мы будем.
Вслед за тем я ушел и встретился с Пуаро в условленном месте.
— Боюсь, что я был больше четверти часа, — заметил я. — Но когда эта уважаемая дама начинает говорить, очень трудно ввернуть словечко.
— Не имеет значения, — сказал Пуаро. — Я хорошо развлекся. Этот парк великолепен.
Мы отправились домой. Когда мы пришли, к нашему величайшему удивлению Каролина, очевидно следившая из окна за нашим возвращением, сама открыла нам дверь. Она приложила к губам палец. Лицо ее было взволнованным и важным.
— Урсула Борн, — сказала она, — горничная из Фернли. Она здесь. Я отвела ее в столовую. Она в ужасном состоянии, бедняжка. Говорит, что немедленно должна видеть месье Пуаро. Я сделала все, что могла. Принесла ей чашку горячего чая. Очень трогает, когда видишь человека в таком состоянии.
— В столовой? — спросил Пуаро.
— Сюда, — сказал я и распахнул дверь.
Урсула Борн сидела возле стола. Руки ее были протянуты вперед; было видно, что она только что отняла от них голову. Глаза были красными от слез.
— Урсула Борн, — сказал я тихо.
Но Пуаро, протянув руки, прошел вперед.
— Нет, — сказал он, — я думаю, что это не совсем точно. Это не Урсула Борн, не так ли, дитя мое? Это Урсула Пэтон. Миссис Ральф Пэтон.
Глава 22
Рассказ Урсулы
Минуту или две девушка безмолвно смотрела на Пуаро. Потом, не в силах больше сдерживаться, молча кивнула и разразилась рыданиями.
Каролина бросилась мимо меня и, обняв девушку, поглаживала ее по плечу.
— Ничего, ничего, дорогая, — говорила она мягко, — все будет хорошо. Вот увидите — все будет хорошо.
В Каролине очень много доброты, хотя она и скрыта за любопытством и склонностью посплетничать. А сейчас при виде горя девушки у нее пропал интерес даже к открытию Пуаро.
Вскоре Урсула выпрямилась и вытерла слезы.
— Это слабость. Очень глупо с моей стороны, — сказала она.
— Нет, нет, дитя мое, — сказал Пуаро с участием. — Мы понимаем все напряжение этой недели.
— Это, наверное, было очень тяжелое испытание, — сказал я.
— И потом обнаружить, что вам все известно, — продолжала Урсула. — Как вы узнали? Вам сказал Ральф?
Пуаро покачал головой.
— Вы знаете, что привело меня к вам, — продолжала девушка, — вот это… — она протянула смятый кусок газеты, и я узнал сообщение, составленное Пуаро. — Здесь сказано, что Ральф арестован. Значит, все бесполезно. Мне незачем больше притворяться.
— Газетные сообщения не всегда бывают правдивыми, мадемуазель, — пробормотал Пуаро, к его чести — с пристыженным видом. — Но все равно вы хорошо сделаете, если чистосердечно обо всем расскажете. Что нам сейчас нужно — это правда.
Глядя на него с неодобрением, девушка колебалась.
— Вы мне не верите, — сказал мягко Пуаро. — И, тем не менее, вы пришли ко мне, не так ли? Для чего?
— Потому что я не верю, что Ральф сделал это, — сказала девушка очень тихо. — И я думаю, что вы умный и найдете правду. И…
— Что?
— Я думаю, что вы добрый.
Пуаро несколько раз кивнул головой.
— Это очень хорошо… да, это очень хорошо. Послушайте, я искренне верю, что ваш муж невиновен… но дела оборачиваются скверно. Если мне предстоит спасать его, я должен знать все, даже если будет казаться, что факты против него.
— Как хорошо вы все понимаете, — сказала Урсула.
— Так что вы расскажете мне всю вашу историю, не так ли? С самого начала.
— Надеюсь, вы не собираетесь меня выставить, — сказала Каролина, усаживаясь поудобнее в кресле. — Я хочу знать одно, — продолжала она, — почему это дитя выдавало себя за служанку?
— Выдавало? — спросил я.
— Вот именно. Для чего вы это делали, дитя мое? Ради пари?
— Ради заработка, — сказала Урсула холодно.
И осмелев, она начала рассказывать свою историю, свободное изложение которой я привожу ниже.
Урсула Борн происходила из знатной, но обедневшей ирландской семьи, состоявшей из семи человек. После смерти отца большинство сестер разошлись по свету, чтобы самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Старшая
