Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

виднелись сезонные декорации: множество тыкв и кукурузных початков, разложенных в преддверии празднования Хеллоуина. Похоже, тут сегодня днем собирались устроить традиционную «сладость или гадость», но сейчас здесь не было видно ни толп детей в соответствующих костюмах, ни вымокших до нитки родителей. Смотрелось все, надо сказать, мрачновато. Место выглядело так, словно предназначалось для присутствия большого количества народа, но мои мягкие шаги казались единственным звуком, не считая шепота дождя.

И все же у меня не возникло чувства, что я здесь один. Фразу «мне казалось, что за мной наблюдают» слышишь постоянно. К тому для этого есть все основания: это очень реальное чувство, не имеющее ничего общего с магией. Развитие инстинктивного ощущения, дающего знать, когда за тобой следит хищник, – основа основ выживания. Если вы когда-нибудь окажетесь в пугающей ситуации и обретете сильное чувство, что за вами следят, крадутся, охотятся, советую отнестись к этому серьезно. Оно не появляется просто так.

Я гулял минут пять, и мой инстинкт постепенно превратился в уверенность. За мной кто-то следовал. Я не мог определить, кто конкретно, – там хватало растений, чтобы скрыть любого, что шел бы за мной, – но я был уверен, что преследователь где-то недалеко.

Возможно, опасения моего брата были небезосновательны.

Лилия не сказала, где конкретно собирается встретиться со мной, а точнее, я не заставил Кота Ситха выложить все детали. Я подосадовал на себя. Мохнатый засранец со спокойной совестью отказал мне в этой важной информации – он просто о ней не упомянул, а я не допросил его с пристрастием. Моя вина. Мне и самому случалось разыгрывать карту зловредного как бы послушания не раз и не два в жизни, но на сей раз ею впервые сыграли против меня.

Да, знаете ли. Неудивительно, что это сводит людей с ума.

Тогда я начал систематически прогуливаться по главной дорожке. Сады здесь были задуманы как группы островов на маленьком озере, соединены мостиками и сгруппированы по темам.

Я нашел Лилию ожидающей меня на крытом мостике, ведущем в японский садик.

Ее длинные тонкие волосы мягкими волнами лежали вдоль спины. Серебристо-белые волосы. Похоже, погода ей тоже не мешала. Одета она была в простенькое зеленое открытое платье до колен, такое, в каких ходят в июле. Свой зеленый свитер пастельного оттенка она перебросила через руку для вящего эффекта. На ее ногах красовались коричневые кожаные сандалии, а их шнурки перекрещивались на лодыжках. Она стояла почти неподвижно, ее глубокие зеленые глаза были сконцентрированы на кругах, которые капли дождя оставляли на поверхности озера.

Не знай я черты Лилии настолько хорошо, чтобы с уверенностью утверждать, что это действительно она, я мог бы поклясться, что смотрю на Аврору, Летнюю Леди, которую я убил на каменном столе.

Прежде чем ступить на мост, я остановился на миг, чтобы осмотреться и действительно напрячь все свои чувства. Чуть дальше, в кустах, что-то шевельнулось и с кошачьей элегантностью прошло мимо меня в полном молчании. Какие-то существа заполнили воду, создавая больше кругов, чем это делал дождь. А на дальней стороне мостика прятались другие существа, закрытые завесой магии, которая не давала мне ничего о них узнать, кроме того, что они там есть.

Я понял, что охранников было как минимум в два раза больше, чем я смог ощутить, не напрягая чувства до предела. Наверняка самые способные и могучие из эскорта Лилии.

Если Лилия хотела расправиться со мной, то ступить на мостик означало загнать себя в ловушку – фантастически удачное место для расстрела. Перила на каждой из сторон, выполненные из легкого тонкого материала, укрыть от пули не могли. Вокруг полным-полно мест, где мог бы залечь снайпер. Захоти Лилия причинить мне вред, когда я окажусь на мостике, возразить ей было бы чертовски трудно.

Но она дала слово, что вреда не причинит. Я попытался взглянуть на происходящее с ее точки зрения: ведь я в конечном счете своего слова не давал, да хоть бы и дал, всегда мог его нарушить. Если бы я намеревался напасть на Лилию, мостик давал ей возможность заблокировать меня на нем и замедлить мои действия настолько, чтобы она и ее люди успели убежать.

Ну и хрен с ним. У меня нет времени на пустые расчеты.

Я сгорбил плечи, уповая на то, что никто не будет расстреливать меня в очередной раз, и, решительно ускоряя шаг, двинулся на мостик.

Лилия не показывала, что заметила меня, до тех пор, пока я не приблизился к ней на десять футов. Тогда она подняла взгляд от поверхности воды, хотя на меня по-прежнему не взглянула.

Ну да, ведь о встрече-то просил я. Я остановился, отвесил ей поклон и сказал:

– Благодарю вас, Летняя Леди, за согласие встретиться со мной.

Она едва заметно склонила голову:

– Сэр Рыцарь…

– Много времени прошло, – заметил я.

– Относительно чего? – спросила она.

– Жизни, я полагаю, – ответил я.

– Много всего произошло, – согласилась она. – Полыхали войны. Рушились империи. – Наконец она повернула голову и посмотрела прямо на меня. – Изменялись друзья.

В свою бытность смертной женщиной Лилия выделялась из общей массы красотой и очарованием. Теперь, когда она стала Летней Леди, красота ее многократно, невероятно возросла, превратившись в то, что казалось лишь отдаленно человеческим, чем-то настолько ощутимым и интенсивным, что она сияла царственной прелестью, словно светом, исходившим из самой кожи. Но это была не та красота, которой отличалась Мэб или Мэйв. Их очарование являлось, по сути, пустотой. Взгляд на них не порождал ничего, кроме желания, жажды, которая кричала о необходимости ее утоления.

Красота Лилии, напротив, являлась огнем, источником света и тепла, чем-то, что порождало глубочайшее чувство удовлетворения. Когда я смотрел на Лилию, то чувствовал, как утихает боль в моем сердце, и внезапно ощутил, что могу дышать свободно – впервые за многие месяцы.

Другая же часть меня так же внезапно наполнила мое сознание жестокой, отчетливой картиной: моя рука, схватившая Лилию за волосы, ее мягкие, нежные губы, прижатые к моим, ее тело, извивающееся под тяжестью моего, когда я придавливаю девушку к земле. Это не являлось простой пустопорожней мыслью вроде видения или фантазии. Это был рабочий сценарий. Коль скоро Лилия являлась бессмертной, я не мог убить ее. Но это не значило, что я не мог бы обладать ею.

На пару секунд я лишился дара речи, сражаясь с этим образом в моем сознании. Потом заставил себя отвернуться и принялся смотреть на поверхность озера. Я перегнулся через перила и вцепился в них руками, слегка обеспокоенный, что, если