Над картой Родины - Николай Михайлов

Енисей, самая многоводная из рек Советского Союза, вливает в Северный Ледовитый океан 17 400 кубических метров воды в секунду. Лена и Обь отстают не намного.

У этой главной покатости нашей страны есть два важных исключения.

Великая Русская равнина в отличие от Сибири не имеет общего уклона на север, потому что в середине приподнята — как раз там, где обилие осадков. И эти срединные поднятия сами порождают крупные реки, которые отсюда растекаются звездой. На север идут Северная Двина и Онега, на запад Нева и Западная Двина, которую в Латвии называют Даугавой, на юг текут Днепр, Дон и Волга.

Три большие реки, стекающие с Уральских гор, пристраиваются к этой «звезде»: Печора, равняясь на Северную Двину, поворачивает к северу, Урал, сопутствуя Волге, течет к югу, а Кама просто впадает в Волгу и добавляет ей столько воды, что Волга, самая большая река Европы, доносит до Каспия 8 000 кубических метров воды в секунду.

Так на карте Советского Союза к западу от речной «решетки» Сибири ложится речная «звезда» Русской равнины.

А за Байкалом общая покатость к северу сломлена другой покатостью — к востоку. Там склон обращен к Тихому океану и по этому склоку стекает Амур.

В СССР — самая большая и разветвленная речная сеть в мире.

У рек — разный облик. Одни из них, такие, как Обь, пересекают равнины и текут спокойно; другие, как Ангара или Катунь, кипят на порогах. Волга выходит из берегов весной, когда тают снега на полях, а Амур на малоснежном Дальнем Востоке разливается летом от сильных дождей. Колыма на севере сковывается льдом на восемь месяцев, а Рион в теплой Грузии не замерзает вовсе…

Сколько же рек в нашей стране? Подсчитать, конечно, можно, но неизвестно, где остановиться, когда дело дойдет до подсчета самых тонких и коротких волосков. В СССР 100 тысяч рек, бассейн которых не менее ста квадратных километров. А если включить бассейны с площадью не менее десяти квадратных километров, то число рек, наверное, удесятерится и достигнет миллиона. В бассейне одного лишь Дона 15 тысяч рек с именами.

Там, где на пути стока лежат котловины, налились озера. Их много, они сильно друг от друга отличаются, даже по, внешнему виду: озеро Ладожское — с коричневато-зеленым оттенком, Белое — белесоватое, Телецкое — зеленое, озеро Ильмень — желтоватое, Балхаш — голубоватое, Зайсан — зеленовато-бурое, Иссык-Куль — синевато-зеленое, Байкал — темно-синее…

Больше всего озер на северо-западе. Одни из них, вроде многих озер Валдайской возвышенности, подпружены моренами ледника, который был здесь и стаял; другие, вроде Онежского озера и мелких, как бисер, карельских озер, накопились во впадинах и трещинах земной коры, впоследствии перепаханных ледником.

Немало озер на равнинах юга — от таких пигмеев, как, скажем, Майнакское озеро на Евпаторийском курорте, до таких озер-гигантов, как Арал, которое до того велико, что называется морем. Бессточные озера сухого юга засолены, но по-разному — вода Аральского моря в три раза, менее солона, чем в океане, а озера под Евпаторией так насыщены солью, что в них тебя так и выталкивает вверх, когда купаешься.

Налились озера и в морщинах гор — от знаменитого своей красотой алма-атинского озера Иссык, которое можно переплыть в лодке за несколько минут, и до огромного Байкала, который многоводнее Балтийского моря и глубже всех озер земного шара (1 741 метр).

И есть озера искусственные — от множества мелких водоемов на перегороженных степных речках и балках до «Рыбинского моря», которое так велико, что ветер разводит на нем волну высотой до трех метров.

В Советском Союзе больше озер, чем в любой другой стране, — четверть миллиона, не считая самых мелких. На подробной карте Карело-Финской республики их сорок с лишним тысяч — будто чернильные точки на бумаге, когда перо зацепится и брызнет.

Вода несет с собою жизнь.

В питье и пище людям нужно от двух с половиной до четырех литров воды в сутки, а общее потребление на человека в наиболее благоустроенных городских домах превышает двести литров в сутки. Вот почему для коммунального хозяйства вода — предмет больших забот. Этих цифр достаточно, чтобы понять значение канала, приведшего волжскую воду в многомиллионную Москву.

Нужна вода и заводам. Без 1 500 тонн воды не выплавить тонну алюминия. Без 750 граммов воды не выработать простого кирпича. Магнитогорский завод один потребляет не меньше воды, чем весь Ленинград. Заводам и городам Донбасса нужно так много воды, что приходится рыть канал длиной 125 километров от Северского (Северного) Донца по направлению к городу Сталино, строить на канале большие водохранилища. Чтобы вдоволь напоить Иваново, река Уводь, на которой стоит этот город, скоро будет соединена с Волгой каналом длиной 73 километра.

Нет без воды и сельского хозяйства. Чтобы вырастить тонну зерна, пшеничное поле должно испарить воды до полутысячи тонн.

В засушливых краях растения не могут воспринять обильную энергию солнца из-за недостатка воды. На дождь надежды нет — о влаге для полей должен заботиться сам человек. И он поправляет природу. Хлопковые оазисы Средней Азии дают урожай потому, что на них с помощью каналов в общей сложности выливают больше воды, чем несет такая крупная река, как Сыр-Дарья.

Плохо, что у нас карта температур, как мы уже видели, расходится с картой осадков: дождей не хватает именно там, где они из-за жары всего нужнее. Но зато хорошо, что сухие места лежат у нас там, куда стекает много рек, — на Великой Русской равнине с севера, а в азиатской части страны — с юга В зону засухи несут свою воду Днепр, Дон, Волга, Теджен, Мургаб, Аму-Дарья, Зеравшан, Сыр-Дарья, Чу, Или… Их-то воду и поднимают на поля.

Больше других дают влаги оросительным каналам среднеазиатские реки, а полноводны они во-время — летом, когда сходят горные снега и тают ледники.

В воде рек обитают рыбы — от снетка длиной меньше мизинца до амурской калуги ростом с акулу. В нашей стране десятая часть выловленной рыбы приходится на реки и озера.

Вода несет на себе суда. В речной сети, пронизывающей Советскую страну, свыше полумиллиона километров пригодны для судоходства и сплава. Большинство крупных рек при этом течет скорее по долготе, чем по широте, и связывает разные природные зоны с им присущими грузами — прежде всего лесистый север с хлебным югом.

Полмиллиона километров — это в четыре раза больше, чем вся наша рельсовая сеть.

Но рельсы можно проложить куда угодно, а направление рек задано природой, и чтобы его исправить, надо рыть каналы.

По рельсам можно двигаться в любое время года, а по рекам — нет. В нашей континентальной стране почти все реки замерзают, и надолго: Волга у Астрахани на 3 месяца, Северная Двина у Архангельска на целых полгода. Лена в низовьях покрывается льдом огромной толщины, Шилка у Сретенска в суровые зимы промерзает до дна.

Сбросив половодьем талую зимнюю влагу, реки сильно мелеют. Ока у Калуги в иные весны поднимается почти на 19 метров, а потом мель на перекатах скребет днище судов.

Нужно исправить природу, чтобы эти помехи устранить. И мы исправляем ее.

Вода несет энергию. Реки текут, движимые земным тяготением, и давят, лижут, точат, сносят. Они пропиливают ущелья, углубляют и расширяют долины, нагромождают береговые валы. Аму-Дарья, в сто раз более мутная, чем Волга, выносит с гор на своей спине свыше 200 миллионов тонн «твердого стока» в год.

О Киваче, водопаде на карельской реке Суне, Державин сложил стих: «алмазна сыплется гора…» За одну секунду немногим менее 75 кубических метров воды, оглашая ревом лес, падало на 11 метров, при сплаве бревна разбивались в щепы.

Но теперь Кивач стал меньше — часть вод реки Суны отведена для гидростанции.

Мы все полнее овладеваем энергией рек.

Мощность потока определяется известной формулой:

Q означает, сколько кубометров воды падает за одну секунду, а H — высоту падения в метрах. Значит, мощность гидростанций тем больше, чем водоноснее река и чем круче уклон ее русла.

У крупных рек на равнине течение пологое, H — небольшое; чтобы его увеличить нужно затратиться на высокую и длинную плотину. Зато Q велико.

Горные же реки из-за малой площади водосбора, как правило, не так многоводны, у них Q отстает. Зато H большое.

Волга — пример многоводной равнинной реки. Ценой постройки плотин мы получаем там много энергии. Пример крутого горного потока — грузинская Храми. Короткая, некрупная, она с сильным напором обрушивается на турбины по трубе с высоты почти в половину километра. Вода Большой Алмаатинки падает на турбины одной из гидростанций с высоты 600 метров.

А самое лучшее, когда река и водой обильна и течет с большим уклоном. Тогда Q и Н стóят друг друга. Пример — Ангара. У Волги сток в два раза больше, зато уклон в три раза меньше.