Безверыш. Земля (СИ) - Рымин Андрей Олегович

А вот дар боевой лишь один — рука-меч. Или даже скорее — пика-рука. Так назвать тоже можно, ведь длинная штука. Хо при мне тот гахар именно таким даром убил. Когда нужно, рука одарённого превращается в стремительно растущий клинок, вылетающий стрелой из предплечья. Он словно его продолжение. Фехтовать таким сложно — без кисти подвижность не та — но в момент его появления сила колющего удара такая, что никакая шкура не выдержит. Да, что шкура? Камень, дерево, стальная броня — всё насквозь прошивает.

Почти мой незримый меч — длина та же, сажень — но рубить всё, как масло, не в силах. Зато вызвать за день можно аж десять раз. Там оно не на время. Призвал — и держи превращённую в клинок руку такой сколько хочешь. Хоть весь день. Только смысл? Драться ей не удобно. Проколол что хотел — и убрал. Потом можешь ткнуть даром новую цель, когда это потребуется. Хоть на сутки растягивай, хоть за минуту спускай. Именно эту способность Кэйлор и мечтает тоже поднять до двушки. Там, и обе руки, и длина увеличивается, и ещё что-то.

Но тут уже как повезёт. Мало того, что на его три места в очереди должна красная нора выпасть, так ещё и дар, который улучшится, выбрать нельзя. Что-то из своих небоевых единичек поднимет до двушки, и ничего тут не сделаешь. Король потому и не хочет лезть в норы отличных от красного с чёрным цветов, что увеличение числа малополезных даров уменьшает шанс усиления ценной способности.

И тут, как выяснилось, многие свои цвета ждут. Кому-то только сложные подавай, а кто-то и в бурую лезть не рискнёт. Впервые в Бездну большинство очередников-бездарей желает попасть через белую или на худой конец жёлтую нору. Ведь Бездна — это не только дары, но и смерть. Король говорит, каждый третий примерно не возвращается из своей первой норы, да и дальше удача не всем улыбается. Всё зависит от цвета прохода. Но то и понятно.

Помню, в граде та чёрная нора, из которой я вынес клинки, сожрала просто кучу народа. Кабы не Ло, не вернулся бы и я из неё. Испытания в Бездне встречаются просто чудовищно сложные. Даже здесь, где пришедшие за дарами в Ковчег почти все по триадам имеют под четыре сотни долей, и то до конца оборота доживает две трети от очереди.

И первые в этом году жизни Бездна уже забрала. За вторую седмицу нашего здесь пребывания один сгинул из трёх, кто лез в норы по очереди, и за следующую тоже один, но уже из пяти. Второй чёрную не закрыл, первый бурую. Остальным испытания легче достались — те справились. Но и взятые дары — ерунда. Интересных для нас нет, как нет и достойных принятия в отряд кандидатов.

Но сегодня все лишние мысли долой. Минут десять по городу, потом мост, подземная дорога — и нас встретит лес. Отдохнули и хватит. Идём на охоту. Час назад нам доставили весть — найден первый хозяин. Что за зверь неизвестно. Знаем только направление и примерное расстояние. До логова семь десятков вёрст от границ лоскута. Сегодня подберёмся поближе. Завтра уже будем брать.

Если в городе нас сопровождает чуть ли не целая армия — как-никак, аж семерых вооружённых до зубов заблудших ведут — то уже в сам поход с нами отправится только десяток солдат под предводительством бойного. Это не охрана. Их задача не нам помочь, коли что, а проконтролировать честность раздела добычи. Вскрывать тушу, если зверя удастся убить, мы обязаны только у них на глазах.

Мы не против. Служивые нам ничуть не мешают. Троерост у всех поднят серьёзно — скорость отряда не снизят. Тем более, что они налегке — только недлинные пики и короткие мечи-гладиусы. У нас груза побольше. Кроме копий, ножей, топоров, мечей, луков, арбалетов и самострелов — тут, кому что больше по нраву и по руке — тянем полные рюкзаки всякой всячины, вроде верёвок, сетей, факелов, склянок с горючим маслом, снеди, порошков, зелий и прочего. Мало ли, что пригодится?

Но сильнее всех загружен колдун. Даже рядом с пудовыми секирами Вепря и Сёпы, которыми те только на даре и могут нормально орудовать, его громадная алебарда с чудным названием «полэкс» выглядит настоящим чудовищем. За сажень длиной. Вся железная целиком — даже толстое древко блестит сталью. Тяжеленная жуть. Брал у колдуна подержать, как и все — любопытно же. Йока с два с такой дурой кто-то кроме самого Ло управится.

Поднять-то не сложно, а вот махать ловко — это уже никакого троероста не хватит. На навершии там с одной стороны топор, с другой мощный клюв, как у ворона, а вверх смотрит штырём наконечник в два локтя длиной. Вепрь сразу же этому чудищу имя придумал. Ло не против. Теперь эта тяжеленная дура «Зверобойкой» зовётся.

Под землёй прошли. Лес, куда пару дней назад принесло лоскут, полон зверя, как и прочие леса на Земле. Но дорогой серьёзно никто не тревожит. Раз попался матёрый медведь, дважды муфры бросались с ветвей. Тут без дара управились. Дары нужно беречь. Вдруг, сегодня придётся с хозяином биться? Вдруг, сам выйдет навстречу?

Но такого расклада стараемся избежать всеми силами. Тридцать вёрст одолев, не торопимся больше. Только зверя вокруг стало меньше, так сразу же лагерем встали. Переночуем в окрестностях логова, на заходя глубоко во владения древнего зверя, и с утра уже двинемся дальше, оставив здесь живчиков. За ними потом Клещ смотается.

Ему же и в разведку идти. Как тогда с кабаном, Вепрь хочет заранее выяснить, что за зверь нас ждёт — что умеет, чем страшен, в чём главная сила хозяина? Здесь, в походе, за старшего нашей ватаги Хайдар. Хотя, очень я сомневаюсь, что Ло не вмешается, если решит, что Вепрь не то что-то делает. Пока поводов нет, но всё важное завтра начнётся.

Спим без костров. На границе хозяйских земель с ними будет опаснее. Вдруг, огнём привлечём раньше времени? А зверя тут мало. Порошком, отбивающим запах, одежду натёрли. Им же просыпали всю округу стоянки. Завтра, когда пойдём дальше, ещё и зелья, что то же самое делают, выпьем. У нас, и того, и того неплохие запасы. Затарились знатно.

И утро встречаем в спокойствии. Ночь прошла тихо. Пришла пора настоящей охотой заняться.

— Ну, кто там?

Вопрос Вепря адресован Клещу. Наш шустрый разведчик только что выскочил на поляну у огромного дуба, где мы его ждали.

— Не знаю, — выдохнул запыхавшийся, что для него было странно, низкорослый охотник.

— Не нашёл что ли?

— Нашёл. Там он.

— Тогда что…

— Жрёт, зараза. Поймал кабана. Вёрст пятнадцать отсюда примерно.

— Ты нормально давай объясняй, — разозлился Вепрь. — Если нашёл, то что значит «не знаю»? Что за зверь?

— Волк, наверное, — неуверенно пробормотал Клещ. — Или родич его какой. По следам сужу только. Но ты знаешь, как хозяев годы меняют. Лапы там могли измениться неслабо. Крупный точно. У ручья, где он пьёт, настоящие ямищи. Пудов триста в нём точно.

— Не пощупал серпами?

Клещ и здесь, на Земле, ходит с прежним оружием. Не с тем же самым, конечно. Новое точно такое же у кузнецов заказал.

— Как? Сказал же: не видел его. Он невидимый, падла. С туши кабаньей куски пропадают. Откусит — и нет их.

— Так вот оно что…

— Ну и дар… — протянул обалдевший, как и все мы, Сепан. — Как такого бить будем?

— На ощупь, — хмыкнул Вепрь невесело.

— На звук! — вспомнил я какой чуткий у колдуна слух. — Ло услышит его. Правда же?

Все немедленно повернулись к колдуну.

— Слишком сложно, — покачал головой тот. — Лучше мы его пометим.

— Это как? — недоверчиво прищурился Вепрь. — Краской что ли облить?

— Краска тоже скорее всего станет невидимой. Да и нет у нас её. А вот…

— Стрела! — неожиданно понял я.

— Стрела может и не пробить шкуру, — не согласился Чопарь. — У хозяев обычно та прочная больно.

— Копьё точно пробьёт, — поправил мою догадку колдун. — Если я метну — точно. По нему уже и будем за зверем следить. Оно вряд ли исчезнет.

Я сразу же представил себе летающее по воздуху копьё и нас, прыгающих вокруг. Будет сложно, конечно. Но так всяко лучше, чем совсем не знать, где находится зверь-невидимка в конкретный момент.