Безверыш. Земля (СИ) - Рымин Андрей Олегович

Мальчишка явно хотел сказать: «лучший охотник», но пожалел чувства Вепря. Хотя, слова эти предназначались и не бородатому мунцу. Тут ведь, помимо нас, ещё куча народу. Желающие посмотреть вблизи на чудесного мастера лука обступили нас плотным кругом, и люди всё продолжают и продолжают прибывать.

— А с копьём что? — раздалось из толпы. — Покажи, что умеешь с копьём!

Я нашёл взглядом крикуна. Светловолосый высокий мужчина, голубоглазый, с красивым лицом — соразмерный породистый нос, аккуратные завитые кверху усы, выбритый подбородок. Одет в свободные штаны и в белоснежную рубашку с кружевным воротом. Вышитый золотой нитью камзол, или дома оставлен, или передан на время тренировок слуге.

— А там тоже очередь? — в деланом испуге поинтересовался я.

Шутку оценили. Народ захохотал.

— Обеспечу свободный проход, — пообещал усач. — Мы хотим продолжения.

И люди радостным шумом поддержали благородного, в чём не было сомнений, любителя зрелищ.

— Давай, удиви нас! — подтолкнул меня в спину Вепрь, и мы всей компанией двинулись сквозь расступающуюся толпу к соседней части поля, точно так же, как и тир лучников, утыканной рядами врытых в землю столбов, где можно было пометать копья.

Выбор оружия был здесь довольно богат. Различающиеся по длине и весу палки с насаженными на концы вместо наконечников тупыми болванками, обмотанными поверху тряпками, стояли у деревянной стойки в немалом количестве. Для усиления эффекта я начал с самого маленького копья, какое бы пришлось по руке разве что Китару.

Публика выбор не оценила, разочарованно загудев, но, стоило мне отдать служке приказ — расставлять чурки по дальнему ряду столбов, как тон гула сменился на радостный. Здесь, в отличие от стрельбища, я уже был один — мешаться у мастера под ногами желающих не нашлось — так что весь набор копий был в моём полном распоряжении. Собственно, все они и отправились по очереди к вновь и вновь расставляемым целям за последующие несколько очень шумных минут.

Причём, то, что я не промазал ни разу, вызвало куда меньше восторгов у публики, чем чудовищная сила бросков. Я специально сгонял все узлы к нужным мышцам, чтобы копья не только летели к мишеням с космической скоростью, но и в щепки дробили те чурки, которым везло меньше других.

Когда вызванный эмоциями толпы шум постепенно начал стихать, я ничуть этому не удивился. С каждым моим новым броском на смену бурному восторгу, обуявшему зрителей, всё быстрее и быстрее приходила обалделая оторопь. Люди с выпученными глазами наблюдали за тем, как спустившийся с неба Единый творит чудеса. Треск последней развалившейся напополам чурки прозвучал чуть ли не в абсолютной тишине.

Нет, я не перестарался — всё идёт, как задумано. Моя цена, как бойца, в глазах всех присутствующих умчалась сейчас на такую запредельную высоту, что больше ни у одного короля, принца, князя не возникнет чудовищной по своей глупости мысли о том, что меня вообще можно купить, заманив в свой отряд, под чужое начало. Предводитель у такого великого мастера может быть только один — он сам. Даже не пробуйте звать к себе. Сами идите за мной. За таким чудо-воином не стыдно идти человеку с любой кровью в жилах.

Закончив, я обвёл взглядом зрителей. Где там наш король Эмрихта? Впечатлился моим представлением? Нет, не вижу. Куда он мог деться? Ведь был же на тренировочном поле.

Ах, вон он где… Ближе к улице и домам принимает на ухо какой-то доклад от одного из своих псов. Как невовремя. Неужели, пропустил всё веселье? Нет, часть видел, наверное. Даже с той точки, где он находится, есть какой-никакой обзор. Но не страшно. К третьей части моего представления он должен успеть.

— Есть желающие мне составить компанию в тренировочном бою на мечах? — обратился я к только-только начинающей приходить в себя толпе зрителей.

— На нас не смотри. Мы охотники, — развёл руки Вепрь. — Меч — оружие либо солдата, либо…

Не знаю, как мунец собирался обозвать представителей благородного сословия, но у него хватило ума вовремя остановиться. Впрочем, намёк прозвучал слишком явно.

— Если сударь Дерхан пообещает меня не калечить, я готов рискнуть.

Светловолосый усач оказался смелым не только на язык. И смелость тут не в том, чтобы не побояться боли, которую весьма вероятно придётся испытать противнику такого бойца, как крушивший только что мишени богатырь. Основная проблема в потере достоинства. Знатным особам не к лицу разгромные поражения даже в тренировочных боях.

— Ни в коем случае, уважаемый… Не знаю вашего имени.

— Вальдемар Кингесберг, к вашим услугам, — сопроводил кивок взмахом руки усач. — Имею честь являться одним из сыновей Его Величества Лютера Кингесберга, короля Штольгарда.

Ну вот. Ещё одна венценосная особа.

— Дерхан Козин, к вашим услугам, — отвесил я ответный поклон.

И, немного подумав, добавил:

— Предз.

В сопровождении толпы мы с принцем штольгардским перешли к той части тренировочного поля, где не так давно сразу несколько пар стучало деревянными мечами, а сейчас было пусто. Те люди давно уже бросили своё занятие и присоединились к зрителям моего представления.

— Какое оружие предпочитаете? — деликатно, на «Вы», а не как в прежних выкриках, поинтересовался у меня принц. — Здесь есть аналоги всего, что угодно, от фальчионов и гладиусов до двуручников и палашей.

— Я за классику, Ваше Высочество, — улыбнулся я. — Но немножко умею махать и всем остальным. А, что любите вы?

— Мне по вкусу рапира. Впрочем, можем в процессе менять инвентарь.

Выбор принца неудивителен. Что рапира, что её младшая сестра шпага — благородное оружие знати. Длиннорукий и худощавый он наверняка мастерски по местным меркам владеет названным клинком, которым удобно, и колоть, и рубить.

— Ничего не имею против рапиры, — кивнул я и, швырнув грош мальчишке, приказал: — Тащи нам рапиры, любезный.

Что меня совершенно не удивило, не все тренировочные мечи были здесь деревянными. Тонкой, длинной рапире такой материал совершенно не подходил — с ним просто невозможно добиться соблюдения реального веса оружия. Металлический клинок, совершенно тупой, заканчивался железным же шариком. Рукоять прикрывает широкая гарда. Неплохая поделка.

— Приступим, — скомандовал принц, когда нам раздали оружие, и принял изящную стойку.

Задачи втоптать в грязь противника нет. Травмировать симпатичного мне дворянина не собираюсь тем более. Цель — соблюсти баланс подавляющего преимущества и сохранения достоинства принца. И потому каждый раз перед тем, как провести финальный выпад, я позволял противнику парировать несколько своих ударов и дважды-трижды почти достать меня самого.

Тем не менее бой продлился недолго. Почувствовав в пятый раз за минуту холод железного шарика кожей на горле, Вальдемар Кинесберг картинно бросил свою рапиру на землю и весело произнёс:

— Я сдаюсь. Такой техники я ещё не встречал. Словно с ветром фехтуешь.

— Полно, Ваше Высочество. Вы достойно держались.

— Не скажите, сударь Дерхан. Я для вас слишком лёгкий противник. Попробуйте лучше скрестить клинки с…

Принц обвел перешёптывающуюся толпу зрителей взглядом.

— Вот! — нашёл он того, кого искал и, сделав несколько быстрых шагов к краю огороженной площадки, остановился возле вернувшегося на тренировочное поле короля Эмрихта.

— Ваше Величество, не составите ли компанию сударю Дерхану? Как-никак первый меч квартала здесь вы, а не я.

Почему бы и нет? В поддавки со своим новым знакомым я охотно сыграю. Уступить — нет, конечно, но сплясать со мной танец в минуту-другую длиной королю я позволю.

Но, что он несёт…

— Благодарю за доверие, Ваше Высочество, — холодно произнёс Кэйлор Хайтауэр, — но моё мастерство хорошо лишь в бою с человеком. Тут я не стану и пробовать.

Ло 4

— Тоже считаете, что сам Единый отправил к нам своего небесного воина, дабы продемонстрировать нам нашу слабость, Ваше Величество? — хохотнул принц.