Безверыш. Земля (СИ) - Рымин Андрей Олегович

Также я совершил несколько мелких покупок. Ножи, стрелы, небольшие неоперённые дротики. Всё оружие, кроме луков, торговец передаст куда следует. Оно будет нас дожидаться за пределами квартала, в специальном хранилище, где уже лежат мечи Хо, наши старые копья и прочее.

— Кто тут крайний? — спросил Вепрь собравшийся возле тира народ.

По мишеням одновременно стреляет сразу четверо лучников, прерываясь время от времени, чтобы дать пацанам из обслуги поднести новых стрел и выставить выбранные деревянные чурки на указанные столбики. Ребятня за гроши носится туда-сюда с бешеной скоростью, но у каждого лучника в любом случае есть условленные десять минут, так что своей очереди нам дожидаться придётся достаточно долго. Перед нами четырнадцать человек.

— Я готов пропустить вперёд себя сударя Козина, — сделал вежливый жест рукой один из мужчин.

Плоды добытой вчера славы. И мою придуманную фамилию уже знают, и использовать принятое в Предземье обращение «сударь» считают не лишним. Впрочем, знати — а данный субъект без сомнений благородных кровей, раз я его не видел в трактире — здесь приходится ущемлять свою гордость. В той же очереди с простолюдинами стой, если хочешь пострелять в тире. Хотя, наверное, такое столпотворение здесь только сегодня. Народ сбежался на меня посмотреть. Сейчас и другие уступят мне место.

— Аналогично, — поддержал первого человека сосед. — Не тороплюсь.

— Герою вчерашнего поединка всё сегодня вне очереди, — засмеялся один из наших трактирных знакомцев по имени Гектор. — Что, господа, пропускаем Дерхана?

Одобрительный гул подтвердил мою версию. Поглядеть на мою стрельбу здесь желающих больше, чем самим пострелять.

— Благодарю всех. Позвольте, — протиснулся я сквозь расступившихся очередников ко входу в огороженную коробку тира.

Исчерпавшие своё время лучники как раз освобождали площадку. Но пропустили лишь меня одного. Вепрь, как и все остальные, остался снаружи. Народ торопливо растягивался вдоль ограждения, занимая удобные для просмотра места. И не только очередники тира. К стрельбищу со всех концов тренировочного поля спешили и прочие зрители. Всем понравилось вчерашнее представление. Хорошо, будет им второй акт.

Выбрав подходящие стрелы, я занял позицию в центре отделённой от остальной части тира невысоким барьером узкой площадки и подозвал к себе босоногого служку.

— Поставь-ка, любезный, мне самые мелкие на последний ряд, — попросил я мальчишку.

Не буду растягивать удовольствие, постепенно отодвигая мишени подальше. Задача — максимально впечатлить зрителей.

— Последний с этого края? — не понял ребёнок.

— Нет, с дальнего.

— С дальнего… — удивился мальчишка. — Сделаем.

Тратить время на лишнюю беготню тут не требовалось. У противоположного края стрельбища дежурили свои служки. Получивший свой грош паренёк отскочил от меня чуть вперёд и принялся жестами объяснять своему напарнику издали, что требуется сделать. Тот, на удивление, быстро понял задачу, и вот уже выкрашенные в красный цвет прямоугольные чурки, размером в половину ладони, выставляются на самые дальние столбики напротив меня.

Слева и справа от меня происходит всё то же самое, но соседи затребовали мишени побольше, и те ставят поближе. Стрелки косятся на меня. Во взглядах больше неверия, чем восхищения. Это скоро изменится. А вот зрители, обступившие тир, видя сделанный мной выбор целей, восторженно охают в предвкушении зрелища. Им без разницы — попаду я или промажу. Какой не был бы результат, он доставит им удовольствие в любом случае. Собью чурки — герой. Промахнусь — не рассчитавший свои силы позёр, над чьей неудачей будет можно и нужно смеяться.

— Новый лук. Только что купил в лавке, — громко сообщил я соседу. — Надо сделать несколько пристрелочных выстрелов.

Это слова для тех зрителей, кто находится не так далеко и сможет услышать. Немного лукавлю. Пары выстрелов хватит. Наложил на тетиву первую стрелу, взятую из стоящей рядом похожей на ведёрко подставки, натянул лук, прицелился, плавно разжал пальцы.

Неплохое оружие. Затуплённая, но неплохо сбалансированная стрела, прошла всего в паре ладоней от выбранной цели и упала на землю, клюнув ограждающий зону тира с противоположной от стрелков стороны высокий дощатый забор. Публика пока не свистит. Похоже, брошенные мною слова успели дойти по цепочке до самых дальних из зрителей.

— Слабоват, — покрутил я в руках свой лук. — Бывали у меня и получше.

Вот здесь уже лукавлю вдвойне. Оружие мощное. На этой планете лучшего у меня ещё не было. И всё, что интересовало меня, я уже выяснил — хватило одного выстрела. Накладываю на тетиву вторую стрелу. Тут ещё прицелюсь для вида. Натянул лук, замер на пару секунд, разжал пальцы.

Самая левая из пяти моих деревянных чурок под громкий стук клюнувшей её в самый центр стрелы слетела со столба. Народ тут же восторженно ахнул. Не спешите с аплодисментами. Это — только разминка. Для вас. Мне она не нужна.

За следующие пятнадцать секунд я, выхватывая из ведёрка стрелы, поразил, не промахнувшись ни разу, все оставшиеся мишени. Ох и шумно же стало вокруг. Народ хлопал в ладоши, восторженно ахал при каждом очередном попадании, выкрикивал слова поддержки и восхищения. Особенно громко звучали голоса моих соратников, орущих: «Давай, Дерхан!», «Покажи им!», «Красавчик!» и всё в том же духе.

Само собой мои соседи за это время не сделали ни единого выстрела. Отложив луки, как и все, наблюдали за моим выступлением, а, когда я закончил, все трое подошли выразить своё почтение. Цветочки понравились публике. Посмотрим, придутся ли по вкусу ягодки, которыми я собираюсь их теперь угостить.

— Любезный, — подозвал я мальчишку, застывшего, как и другие его босоногие коллеги по цеху, с вытаращенными глазами и открытым ртом. — Повторите, как было.

Приняв на автомате протянутую монетку, мальчишка оторопело затряс головой и помчался сигналить напарнику. Вскорости сбитые чурки заняли свои прежние места, а собранные стрелы отправились кружным путём вдоль границы стрельбища в нашу сторону.

Впрочем, ждать возвращения выпущенных ранее снарядов мне не требовалось. В подставке ещё хватало стрел. Вынув из ведёрка пять штук, я зажал четыре из них между левым плечом и подбородком, немного изогнув шею, а пятую наложил на тетиву.

— Хитро, — присвистнул один из рядом стоящих лучников.

— Колчана же нет, — улыбнулся я.

Соседи так и не приступили к стрельбе. Молча замерли в предвкушении, как и притихшие в большинстве своём зрители. Приступаю.

Выстрел — и не успевает выпущенная стрела долететь до цели, как выхваченная из-под подбородка следующая занимает своё место на тетиве. Натянуть лук — мгновение. Прицелиться и разжать пальцы — доля мгновения.

По секунде на сбитую чурку — неплохой результат, но для местных моя скорострельность — настоящее чудо. Тренировочное поле ревёт. Кроме тира на нём сейчас нет ничего. Все взгляды прикованы к стрельбищу. Море восторга. Аплодисменты не смолкают всё время, потраченное мной на то, чтобы поставить к барьеру лук, пожать руки по очереди трясущих мою ладонь соседей, раскланяться с публикой и бросить изумрудную марку мальчишке-помощнику, разделяющему мой триумф сиянием раскрасневшегося лица.

— Спасибо за поддержку, — ещё раз кивнул я соседям. — Продолжайте теперь без меня. Лук проверен. Меня он устраивает.

Под восторженные возгласы зрителей я покинул тир, попав на выходе в окружение принявшихся хлопать меня по спине соратников.

— Вот, как надо стрелять! Учись, Чоп! — захохотал Клещ.

— Вы дадите мне пару уроков? — с надеждой заглянул мне в глаза сверху вниз Чопарь.

— Не выкай, дубина! — прошипел Вепрь, незаметно пнув дурака локтем в рёбра.

— Это вы ещё Дерхана в настоящем деле не видели, — положил мне руку на плечо, успевший очухаться после своего утреннего конфуза Сепан.

— Это точно, — поддержал его Кит. — Дерхан белку в глаз бьёт. Только его стараниями до лоскута и добрались. Дерхан — лучший… воин, что Земли, что Предземья.