Улыбнись мне, Артур Эдинброг - Антонина Крейн

Он — тот, кто может нас спасти. Но не все верят в это. Некоторые злятся, шепчутся, что мы — готовые идти за ним — чокнутые фанатики и мечтатели в розовых очках. И таких большинство, к сожалению. Когда всё это только выяснилось, были такие дебаты, Вилка! Да что дебаты: потасовки. Настоящие бунты. После этого газетам запретили писать обо всём этом, но тут, в Форване, мы, конечно, каждый день видим Эдинброга и не можем не надеяться на то, что он сумеет нас спасти в марте.

— В марте? — переспросила я. — Притом что апокалипсис наступит в апреле, как я понимаю? А почему бы сейчас этим не заняться? Зачем ждать, пока часики покажут десять секунд до взрыва, как в плохом боевике?

— Как в плохом чём?.. — рассеянно спросила Мэгги, но не стала дожидаться ответа и пожала плечами: — Он пока не готов. Только в дурацких сказках неопытные «избранные» спасают мир каким-то совершенно левым образом. Сейчас Артур — всего лишь студент. Пока есть время, он будет тратить его на то, чтобы нарастить свои знания и навыки. Заметила, что он каждый день куда-то уходит, пока все наслаждаются отдыхом? Учится. Тренируется. Он даже из своей комнаты сделал отдельный телепорт в кабинет, в котором работает чаще всего — ты, наверное, видела… Лучше не ходи туда: там опасные приборы, убиться на раз-два можно.

Я не стала хвастаться тем, что уже сходила и выжила (так себе достижение), просто продолжала внимательно слушать.

— Король сказал: пусть Артур окончит Форван, пусть экзаменаторы признают, что он обладает необходимой квалификацией, и тогда я допущу его к бумагам в Антрацитовой библиотеке. И он не выйдет оттуда, пока не вызубрит подправленное плетение. А вызубрит — попробует вновь закрыть порталы. Вот, собственно, и всё, — Мэгги пожала плечами.

Я покачала головой, не спеша отвечать.

Мне нужно было переварить эту информацию. Лёгкий ветер плясал по балкону, качая розы и играя с нашими тогами, за окном шумела вечеринка, принявшая совсем разухабистый характер. Под нами простирался Форван — ночной, безмолвный, совсем не похожий на мир в ожидании конца…

— Как-то это странно, — произнесла я наконец, — доверять судьбу мира одному человеку. Что, если Артур ошибется так же, как его отец?

Мэгги кивнула:

— Конечно, такое может случиться. Тогда всех, начиная с королевской семьи и членов правительства, поведут в другие миры — у нас в столице есть большой телепорт для этого. Его начали строить уже очень давно, завершили в этом году, и теперь дотошно тестируют. Но, конечно же, мощи телепорта хватит лишь на часть населения, — она безнадежно махнула рукой. — Кто останется — а таких окажется большинство, — будет доживать, как получится. Собственно, поэтому люди и разделились на два лагеря. Тех, кто верит в Артура, и тех, кто подозревает, что он нас добьёт. И думает, что лучше бы застрелить его, как воплощение ложной, бесящей надежды, и просто. смириться. А потом попробовать как-то выжить самим. Без дополнительного риска в лице Эдинброга.

Я помолчала.

Как Артур мог не рассказать мне обо всём этом?

Прекрасный пейзаж, расстилавшийся перед нами, теперь казался мне горестным, заранее оплакивающим свою глупую скорую смерть.

Я вздохнула:

— А сам Артур что думает на этот счёт?

— Понятия не имею. Он не любит говорить на эту тему.

Я хотела расспросить её ещё, но тут из комнаты к нам шагнул Борис, «поражённый в самое сердце нашим нежеланием проводить время в его обществе». Землянин толкнул монолог на тему нашей жестокости, и он получился настолько напористым и настолько выгодно отличался от тоски, разлитой по балкону, — живым, он был настолько живым!.. — что мы с Мэгги позволили подхватить нас под локотки и утащить обратно в комнату. Уже мерещившийся мне шорох песка в Часах Судного Дня утих, подарив невиданное облегчение.

— Безобразие, говорю я, полнейшее безобразие! — шутливо ругал нас Бор. — Уж полночь миновала, а мы ещё не пляшем!

Я сначала рассмеялась той физиономии, которую он скорчил, а потом вдруг спохватилась.

— В смысле, «полночь миновала»? Ты серьёзно?!

Только сейчас я сообразила, что в апартаментах Бора не было часов. Нигде. Как в грёбаном казино или торговом центре.

— Да. Терпеть не могу все эти ускользающие секунды, — отмахнулся Бор. — Только в полночь и полдень у меня на стене зажигаются зачарованные надписи «12 AM» и «12 PM», чтобы я совсем уж не терялся во времени.

Я выругалась. После полуночи я должна быть в комнате, а значит…

— Мне надо бежать! — ахнула я, кидаясь к дверям.

— Куда! Комендантский час! — переполошилась Мэгги.

Но я уже ничего не слышала. Я выбежала в коридор и рванула туда, где был портал-цветок. Я добежала до лотоса: он вёл на первый этаж. Мне надо будет телепортироваться туда, а потом оттуда к нам на десятый. Я вскочила на бортик бассейна, потом шлепнулась в центр цветка…

И тотчас из темноты коридора на меня прыгнул Борис, выбежавший, оказывается, вслед за мной. Он чуть не сшиб меня с ног — если бы не закрывающиеся уже лепестки, я бы точно выпала из портала. А так — лотос сжал нас, как двух пассажиров метро в час пик, не позволяя ни вдохнуть, ни шевельнуться.

— Какого чёрта?! — возмутилась я. Голос был глухой, ибо меня слегонца расплющило о мощную грудь Отченаша.

— Спасаю тебя, дурёха!! — взревел тот. — По первому этажу университета нельзя бродить после полуночи. Ночь — время ангелов.

— В смысле? — не поняла я.

— Долбаные статуи в коридорах. Оживают и жрут всё, что движется, — буркнул Бор. — Обычно крыс, но человеку будут очень рады. Такая вот ночная охрана от незваных гостей.

Не успела я подумать, что это чем-то напоминает мне сериал «Доктор Кто», как телепортация завершилась: лепестки цветка стали раскрываться.

— Вышли из лотоса — и сразу обратно, чтобы перезапустить телепорт! Надо вернуться на защищённые этажи! — приказал Бор, таща меня за руку.

Но план его не удался. Едва мы соскочили на бортик бассейна, как сзади раздался странный мраморный скрип… Я обернулась. Возле лотоса стоял каменный ангел.

И улыбался, наклонив голову набок.

— Ёптыть! БЕЖИМ! — гаркнул Борис, дёргая меня за руку так, что, казалось, сейчас из сустава её вырвет.

АНГЕЛЬСКОЕ ДЕЛО

18

Мы рванули вперёд по холлу первого этажа.

Слабая ночная подсветка не столько рассеивала тьму, сколько нагоняла жути. Босые ступни звонко шлёпали по полу. Тоги-простыни трепетали: мы имели все шансы закончить эту гонку в стиле ню.

Борис энергично тащил меня вперёд. Я только тихо попискивала, пытаясь за ним угнаться. Позади была тишина. Обманчивая, как