Как повергнуть герцога (СИ) - Данмор Эви

Аннабель на мгновение потеряла дар речи. Лёжа с больной головой на огромной кровати и опираясь на гору подушек, её совершенно не интересовал великосветский бал.

— Я уеду с вами, всё просто, — сказала она.

— Нет, — хором возразили подруги.

Аннабель сердито на них посмотрела.

— "И ты, Брут?"

— Вне всякого сомнения, доктор Бервальд заботится только о твоём благополучии, — мягко сказала Хэтти.

Доктор Бервальд понятия не имел о заданиях Дженкинса, об учениках и о том, что её ждут в Чорливуде. Как только она сможет встать с постели, то сразу же попросит Монтгомери приготовить для неё карету.

— Я попросила тётушку остаться здесь в качестве компаньонки, — сказала Хэтти. — Она с радостью согласилась.

Великолепно. Аннабель уставилась на бархатный балдахин. Она не могла припомнить, когда в последний раз так зависела от помощи других людей. Всё это крайне возмущало.

Хотя, возможно, не всё.

В её распоряжении были книги.

И еда. Кухня посылала столько еды, что Аннабель с трудом с ней справлялась. Вчера ей подали вкуснейшее рагу, с солидными кусочками курицы в бульоне и горячими булочками в качестве гарнира. Она съела всё до последней крошки. Вместе с завтраком принесли целое блюдо свежих экзотических фруктов: апельсины, виноград и груши, покрытые густым слоем золотистого заварного крема. Их она тоже с удовольствием съела.

Катриона придвинула стул поближе к кровати.

— Хочешь, я почитаю тебе "Преступление и наказание"?

Со стороны туалетного столика послышался стон.

— Мы не можем взять книгу повеселее, например, что-нибудь из Джейн Остин? — спросила Хэтти. — Клянусь, чтобы уследить за перипетиями сюжета, мне придётся составить генеалогическое древо. И почему один и тот же персонаж должен называться тремя совершенно разными именами?

— Сомневаюсь, что герцог располагает женскими романами, Хэтти, — мягко заметила Аннабель.

— А что насчёт прелестного сонета лорда Томлинсона? Мы можем услышать его ещё раз?

Аннабель посмотрела на кипу записок с добрыми пожеланиями на ночном столике. Вместо того чтобы послать цветы, дюжина молодых джентльменов, гостивших в Клермонте, попытались превзойти друг друга в поэзии. А Перегрин передал ещё и колоду карт, в которые, судя по всему, можно играть одному. Аннабель потянулась за сонетом Джеймса Томлинсона. Его пятистопный ямб немного хромал, но Хэтти находила это очаровательным. Томлинсон оказался бы в её списке завидных женихов, если бы обладал титулом.

Монтгомери даже не сподобился ответить на её благодарственную записку. Конечно, у него для этого не было никаких причин, и всё же она ловила себя на том, что прислушивается к шагам прислуги, когда та приносила еду. Ей-богу, Аннабель покинет эту кровать и Клермонт, как только сможет встать на ноги.

В эту ночь она спала беспокойно, боясь, что ей опять приснится падение в бездну. Когда Аннабель открыла глаза, безмолвная тишина и кромешная тьма свидетельствовали о том, что время было далеко за полночь. Но в комнате кто-то находился.

Аннабель зажгла лампу рядом с кроватью непослушными спросонья пальцами.

На ночном столике лежала новая книга, а поверх неё ещё одна записка в изысканном конверте.

Она спокойно и неторопливо его вскрыла.

Почерк отличался от почерка в предыдущей записке, он был чётким и уверенным.

Аннабель пробежалась глазами по строчкам.

"Мисс Арчер!

Мне сообщили, что вам нравятся произведения Джейн Остин".

Она резко вскинула голову. Чёрт бы побрал, Хэтти. Что подумает Монтгомери о такой неуёмной жажде чтения разноплановой литературы?

"У нас в библиотеке есть несколько её романов. Случайным образом я выбрал "Гордость и предубеждение". Не стесняйтесь посылать за новыми книгами.

М".

Она озадаченно рассмеялась. "Гордость и предубеждение". Теперь не оставалось сомнений, что они играют в какую-то игру. С названиями книг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аннабель коснулась пальцем буквы "М", так уверенно выведенной чёрными чернилами.

"Он очень высокомерен, а тебе не нравится такой тип мужчин."

Не стоит об этом забывать, пока она находится в этой золотой клетке, где еда появляется по звонку колокольчика, а в библиотеках имеется звёздное небо.

И всё же беспокойство, которое одолевало её весь день, улеглось. Её тело расслабилось, как только она погасила лампу, и Аннабель провалилась в сладкий сон.

С самого утра день Себастьяна проходил крайне продуктивно. Так случалось, когда ему не нужно было развлекать непрошеных гостей. Он прочитал отчёты по всем поместьям, принял решение о новом способе орошения северных земельных владений и закончил черновой вариант последнего этапа кампании тори. Ему необходимо заручиться согласием королевы, потому что Дизраэли будет точно возражать. Но поскольку Себастьян только что выписал чек на самый грандиозный во всей Англии фейерверк, то полагал, что её величество ему уступит.

В дверь тихо поскреблись, и в кабинет проскользнул Рэмси.

— Ваша светлость, устроители бала внесли ещё одно предложение по оформлению.

Себастьян бросил на слугу скептический взгляд.

— У меня нет времени утверждать детали оформления.

— Вы правы, но дело в одной конкретной детали…

— Что за деталь?

— Северный олень.

— Живой олень?

— Да, ваша светлость, — совершенно невозмутимо ответил камердинер.

— В бальном зале?

— Да. Судя по всему, они пользуются большой популярностью у гостей.

Он потёр виски.

— Рэмси, неужели ты мог подумать, что я одобрю появление на паркете бального зала стада парнокопытных животных в угоду толпе?

— Нет, ваша светлость.

— Тогда можешь меня больше не беспокоить.

— Да, ваша светлость.

Себастьян окинул взглядом аккуратные стопки бумаг на столе.

— Для меня приходила какая-нибудь корреспонденция?

— Сегодня утром я, как обычно, положил всё на ваш стол, — ответил Рэмси.

Об этом он был в курсе. Ему пришла записка от Кэролайн, леди Лингем, в которой она просила его взять с собой мисс Арчер на ежегодный рождественский ужин двадцать четвёртого декабря. Весть о его гостье разнеслась по окрестностям со скоростью звука, и, естественно, Кэролайн взяла её на заметку.

— Ты уверен, что с тех пор больше ничего не приходило?

Рэмси понимал, что удивляться настойчивости хозяина лучше не стоит.

— Нет, но если вы имеете в виду конкретного отправителя, я могу навести справки…

Он покачал головой.

— Нет. Скажи конюху, чтобы приготовил мою лошадь.

По просьбе Аннабель кресло пододвинули ближе к окну. Горизонт уже окрасился в розовые тона, но было ещё достаточно светло, чтобы прочесть письмо от Люси, которое пришло во время её дневного сна.

"Дорогая Аннабель!

Мне жаль, что ты заболела, если только это не хитроумный предлог остаться в тылу врага, в таком случае я выражаю признательность твоей преданность нашему делу.

У меня не осталось надежды, что нам удастся перетянуть М на нашу сторону. Недавно я узнала из своих секретных источников, что королева обещала вернуть ему родовое поместье в случае, если он поможет выиграть выборы. Сдаётся мне, он перевернёт небо и землю, чтобы удержать Дизраэли у власти. Поэтому нам нужно быстро продвигаться на других фронтах. Я слышала, что отделение суфражисток в Манчестере планирует большую демонстрацию на Парламентской площади во время предвыборного съезда тори в январе. В настоящее время я координирую наши действия с лондонским отделением Миллисент Фосет, чтобы к нему присоединиться. Я твёрдо верю, что мы должны сплотиться и мобилизовать все суфражистские отделения по всей Англии. Наша сила в количестве. Однако это остаётся секретом, поэтому я вынуждена попросить тебя не распространяться на эту тему. Что касается…"

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})