Сашка - Владимир Зюкин

что плохо, – проговорила Анна, подкинув в печь дрова.

Семёна одолевал зуд. По мере того, как жарче становилось в доме, вши ожесточались и становились злыми, как собаки. И то ли слова дочки заставили вскочить Семёна, то ли это из-за распоясавшихся паразитов, но дед возвратился на кухню. Анна как раз засовывала в печку его грязный пиджак. И тут дед обмяк и успокоился. Раздевшись догола, он влез в корыто, залитое тёплой водой.

– Ну, вот, – сказала бабка, натягивая на старика чистую рубаху. – Стал на человека походить.

– Спасибо, старуха! – по-доброму ответил Рязанцев, прихлёбывая чай с молоком. – Сижу в тепле, и душа радуется.

– Я ведь добра тебе желаю, – сказала, улыбнувшись, Агафья Кирилловна, и подлила старику молоко в чай, – а ты волком на меня смотришь.

– Нет, не найти мне такую старуху, – сказал, хитро щурясь, дед.

43

Погода изменилась. В небе, насыщенном влажными испарениями, замелькал жаворонок – то взмоет вверх, то вниз упадёт, то зависнет в пространстве, порхая крылышками. Трава близ дорог, листва тополей и берёз, картофельные поля – всё сомлело от жары. Давно не было такого знойного августа.

Сашке мучился от жары – то закрывался в кладовке, то забирался в большую железную бочку с водой. А иногда шёл с мальчишками на речку, где плюхался у берега.

Как-то бабка Агафья оставила его одного хозяйничать – Семёна увезли в больницу, а Вовка бегал на улице. Плотно покушав картошки, малыш вышел в сени и подошёл к деревянной кадушке с водой. Отодвинув крышку, он черпнул в ковш воды. Дверь была открыта. Испытывая желание напиться, Сашка увлёкся и не заметил, как появился чужой дядя, с чемоданом в руке. Напившись и зацепив ковш за край кадки, Сашка увидел его. Вздрогнув, он уставился на незнакомца.

– Здорово, карапуз! – сказал тот, и подал Сашке руку.

Сашка почувствовал мягкую ладонь, и увидел на ней ногти блестящие, как будто они вымазаны маслом. Дядя глядел на него из-под косматых черных бровей синими глазами. «Длинноносый», – подумал Сашка, но, обратив внимание на густой, с тонкими прожилками седины чуб, решил, что дядя красивый.

– Здесь Рязанцевы живут? – спросил гость.

– Здесь, – улыбнулся Сашка. Он сам не знал, почему улыбается, но так уж у него получилось.

– Ты Вова Ерёмин?

– Нет, Вовка – мой брат, – ответил Сашка.

– Значит, ты – Саша; а хозяйка где? Мне бы её увидеть.

– Баба придёт, – отвечал малыш, и кивнул дяденьке головой, предлагая идти за ним. – Садись на скамью или на табуретку, только табуретка сильно качается.

– Тогда на скамью.

Незнакомец достал из кармана пахучий платок.

– Душно у вас.

– Зато вода в кадке холодная, хочешь, принесу? – предложил Сашка и, не дождавшись ответа, выскочил в сени и, пыхтя, зачерпнул воды в ковш. Дядя попил и вернул ковш Сашке. Тот допил до дна.

– Много пьёшь, Саша, это вредно, – сказал, покачав головой, гость.

– Вредно? – удивился Сашка. – Да я ещё столько бы выпил, только брюхо полное. – Он приподнял низ рубахи и похлопал себя по животу, не без сожаления добавив: – Не влезет.

Появилась Агафья Кирилловна. Гость поднялся:

– Вы Агафья Кирилловна Рязанцева?

– Ну, я.

Бабка уставилась на гостя.

– Будем знакомы, я Алексей Трофимович Скачков, – сказал гость, протянув ладонь старухе. – Я муж Ксении Семёновны.

Лицо старой Агафьи засветилось.

– Вы от Ксении? – изумившись, выдохнула она. – Жива дочка…

– От неё, – ответил Алексей Трофимович.

– Что же она не приехала – мать ей насолила или дети малые?

Старуха смахнула слезу и заморгала часто.

– Думаю, скоро увидитесь, – ответил гость. – А пока она всем привет передала – и вам и детям.

Как же хотелось старухе высказать гостю всё, что накопилось у неё за годы, спросить, о чём думала дочь, убравшись надолго от детей. «Видно, хорошо жила, раз о нас сейчас лишь вспомнила» – последнее, что подумалось ей, но сказала она другое, вздохнув и голову гордо держа:

– Время трудное пережили, детей подняли, сейчас прожить сможем и без помощи… – Глянула на гостя. – А где же вы проживаете, далеко?

– Далеко, пешком полжизни идти, – сказал Алексей Трофимович.

– Это где же?

– На Севере есть полуостров Таймыр, так вот, там город строится, и растёт он не по дням, а по часам, – увлечённо сказал Алексей Трофимович.

Он положил ладонь Сашке на голову и сказал:

– Лес там, Саша, крохотный, словом, тундра. Там и строится Норильск, где твоя мама живёт и ждёт тебя, хорошего мальчика. – Он улыбнулся, и добавил: – Ну, что, поедем, Саня? Сначала на поезде, потом на пароходе. Поедем?

Сашка слушал дядю, широко открыв рот, и ему казалось, что он может долго-долго слушать этого дядю.

– А когда мы поедем, дядя Лёша? – выпалил он, очнувшись.

– Не торопись, – вмешалась Агафья Кирилловна. – Дай отдохнуть человеку. А вы идите в комнату, полежите, или поспите, а я покушать приготовлю, – вежливо обратилась она к гостю, направляясь к печке.

Гость удалился; но вскоре из комнаты послышалось:

– Мамаша, чемодан откройте, в нём продукты, так вы пустите их в дело.

Услышав это, Сашка подбежал к чемодану и, не обращая внимания на кулак бабулькин, который замаячил, открыл чемодан.

– Баба, чего только нет! – воскликнул.

Он стал извлекать кульки с конфетами, банку свиной тушёнки и банки консервные. Бабушка, стоя рядом, поражалась богатому ассортименту продуктов. А Сашка продолжал доставать из волшебного чемодана сливочное масло, свиной окорок, в синих баночках сгущённое молоко и кофе. Бабка Агафья тут же конфисковала у внука продукты, даже конфеты, оставив ему лишь одну. Сашка хотел было пожаловаться дяде на неслыханный грабёж, но когда переступил порог, то увидел, что тот лежит на дедушкиной койке. Он громко заорал:

– Дядя Лёша, там же много вшей!

Алексей Трофимович вскочил, как ошпаренный, и стал отряхиваться. Бабушка, красная от смущения, начала оправдываться:

– И никаких вшей нет.

Она выпроводила Сашку из комнаты, но тот на ходу промямлил, что недавно поймал сам две жирные, однако, взглянув на грозное лицо бабули, замолчал.

На другой день Алексей Трофимович решил отправляться в путь.

– Могу с собой взять обоих, – сказал он.

– Нет, Вова не захочет покидать нас, – грустно глянув на Сашку, сказала Агафья Кирилловна.

– Тогда нам вдвоём придётся в путь пускаться, – сказал Скачков. – Мне задерживаться нельзя.

Сашка ликовал, наблюдая, как баба собирает его в дорогу. Ему хотелось быстрей отправляться в путь, туда, где растут крохотные ели и строится красивый город. Сборы были быстрыми. Дядя написал что-то в блокноте, потом выложил кучу бумаг, в том числе и деньги. Агафья Кирилловна, склонив голову, тихо всхлипывала. Малыш слез с табуретки и подошёл к ней; сказал:

– Не плачь, бабушка, ты же к нам в гости приедешь?

– Приеду…– вздохнула Агафья Кирилловна.

Сашка сел за стол и смотрел с участием на дядю, который скоро повезёт его к маме.

– Значит, так, Сашок, – сказал дядя Лёша, – едем до Красноярска, дальше на пароходе, это ещё несколько суток – так?

Сашка понимающе кивнул головой.

– В Красноярске долго проторчим: на пароход билеты не взять сразу, – продолжил он рассуждать. – Ничего, хватит денег