Неверный муж (СИ) - Коваль Лина

С Евой всегда тихо.

Да, спокойно. На части не рвёт. Её никогда не хочется прикончить, встряхнуть, прочистить мозги, выбить из нее дурь.

Как из некоторых, к примеру.

Без помощи лифта поднимаюсь на свой этаж. Привычка со времён реабилитации. Ноге надо давать умеренную нагрузку.

Дома снимаю пиджак и обувь.

Здесь тихо и пахнет Евой. У моей супруги легкие ненавязчивые духи. Они не приторны, вполне приятны. Настолько, чтобы наслаждаться сладким ароматом, но не нырять в него с головой.

И практически никогда в нашем доме не пахнет едой.

Ева много готовила для первого мужа и его семьи. Когда призналась, что беспрестанно его вспоминает, размешивая спагетти, запретил ей проводить время на кухне. Просто-напросто, чтобы не причинять ей боль.

Зачем издеваться над собой, если существуют рестораны и доставки.

В спальне горит приглушенный свет, еле слышно отворяю дверь и наблюдаю, как Ева, согнувшись над телефоном, клацает пальцем по экрану.

- Привет, - говорю, проходя в гардероб.

- Привет, - скоропалительно прячет гаджет и отзывается.

Усмехаюсь, смотрясь в зеркало, и сбрасываю мятую рубашку. Я весь пропах Викой, не смог переодеться там, на квартире. Потому что подольше хочу поносить этот аромат на себе, проникнуться, вообразить, что он со мной навсегда. Утонуть в нём.

- Как прошел день? – спрашиваю тихо, возвращаясь в спальню.

- Хорошо, - чуть улыбнувшись выговаривает Ева. – Сделать тебе массаж, любимый?!

Тепло целую подставленную щеку. Ева постоянно меня так называет. Любимый. Иногда ловлю себя на мысли, что она словно сама жаждет в это поверить.

- Нет, спасибо, сегодня легче, - мажу взглядом по уродливым шрамам на ноге и руке.

- Мы с Викой обедали. В ресторане.

- Я знаю, - отвечаю хладнокровно. Не хочу ей лгать. До правды, конечно, тоже далеко, но всё же.

- Да? – удивленно выгибает тонкие брови. – Откуда?

- Встретились.

Розовые губы поджимаются, и жена тяжело вздыхает.

- Я лишнего ей наговорила... Про Керима.

Молча беру из комода полотенце и чистое белье.

- Как он, кстати? – киваю на телефон, размещенный на прикроватной тумбочке экраном вниз.

Ева озадаченно потирает носик. Волнуется. Затем подхватывается с постели и практически сшибает меня с места.

Крепко обнимает, скрещивая руки на спине. Ластится.

- Прости меня, прости. Я так тебя люблю. Люблю, - бесконечное количество раз повторяет. – Так люблю.

- Успокойся, - указываю, поглаживая тонкую талию. – Я в ванную. Сейчас вернусь.

Мягко отстраняюсь.

Зайдя в душевую кабину, врубаю воду и опираюсь на прохладный кафель рукой.

Блд.

Если бы не вернулся в этот город, так бы и протянул всю жизнь.

Я ведь искренне остановился на Еве. Добрая, искренняя, какая-то забитая что ли. Хотелось оберегать, холить и лелеять.

Мужиком себя с ней почувствовал.

Немного двинутая на детях. Но это триггер из прошлого. Я все понимаю.

Если бы к бывшему вернулась – принял. Ева… славная.

Но точно, так оно и есть – в жизни каждого мужчины существует только одна большая любовь. Одна женщина… Особенная. Своя. И с ней ты в данный момент, или судьба вас развела – совсем ничего не значит.

Каждый новый миг своей бесполезной жизни ты будешь обречен вспоминать именно ту женщину. Особенную. В день свадьбы, на работе или когда заходишь в метро. Во время секса. Даже в ду́ше, как в настоящий момент.

Только она.

Ополоснувшись, выключаю воду. Наспех обтираюсь полотенцем и натягиваю трусы.

- Я узнала эти духи, - шепчет Ева, устраиваясь на моей груди, когда растягиваюсь рядом с ней. – Это она, да?

- Ты про что?

- Из-за неё это всё? – спрашивает с интересом, но без надлома.

Усаживается на кровати и складывает ноги по-турецки.

- Ложись, - говорю негромко.

- Расскажи мне. Ты… её любишь?!

Кусает губы. Нервничает, но не корчится от боли.

Это не Ника, моя первая девушка, которая тоже фактически любила абсолютно не меня. Асебярядом со мной. И когда ревела при прощании. Рыдалане по мне. А по сказке, которую сложила в своей голове.

Ева сказки не складывала, потому что я в этой истории далеко не главный герой.

- Любишь её? – повторяет вопрос.

- А ты… его любишь? – задаю ответный, стремясь уловить отзвуки своих эмоций. Там есть что-то животное, первобытное. Из разряда того, что эта девочка – Андреева, и я не позволю её обижать.

Но колотить в стену и убивать костяшки на руке не хочется. И под машину шагать тоже.

- Я тебя люблю, Матвей, - истерично качает головой Ева и вновь падает мне на грудь. – Люблю и уважаю. Ты лучший человек на свете. Я больше не буду ему отвечать. Обещаю.

- Ева…

- Больше не буду. И телефон его заблокирую.

- Ева… Шшш… Угомонись.

Её слезы капают на мою кожу и слегка охлаждают её.

- Скажи, когда следующий приём у доктора? – справляюсь, как стихает.

- Через месяц ровно. Нужно будет анализы сдать, чтобы скорректировать дозировку препаратов.

- Хочешь к маме съездить? – предлагаю, скосив на жену внимательный взгляд.

Потухшие глаза тут же вспыхивают ярким солнцем.

- А можно?

- Конечно, можно. Завтра же возьмём тебе билет.

Глава 23. Матвей.

Спустя две недели.

Снова не пришла.

Она опять не пришла.

В первую среду я и не надеялся, что порадует.

Слишком живы и болезненны были воспоминания.

Сегодня… думал появится, но, по всей видимости, еще недостаточно соскучилась.

Я могу быть жёстким. Могу заставить её. Могу сделать так, что придет как миленькая. Только можно ли быть еще большим мудаком, чем я для нее являюсь? По шкале мудачества я пробил потолок и стремлюсь уверенно ввысь.

Вот уже неделю не возвращаюсь домой.

С прошлой среды так и живу здесь. Это квартира будто бы… напоминание о Вике.

Ева улетела к маме, в Москву. Периодически звонит, присылает фотографии и видео.

Расцвела, щечки зарумянились.

Может дело вообще во мне? Я выжигаю все хорошее в людях и им становится физически плохо рядом?

Мама, Вика, Ева…

Сбрасываю рубашку, ослабляю ремень на брюках и сваливаюсь на кровать.

Телефон разрывается от входящего звонка. На секунду успеваю понадеяться, что этоона, но на экране фотография Мавроди.

- Привет, Кир, - отвечаю на видеозвонок, закинув руку за голову.

- Хай, Мот. Что-то ты совсем осунулся. Жена не кормит?

Усмехаюсь.

- Нормально всё. Ты еще не соскучился по борщу с водкой?

- Здесь с русской кухней порядок, - лыбится. – Я к тебе по делу.

- Валяй, - киваю.

- Проверишь её?

Лицо Мавроди становится напряженным. Скулы поигрывают от злости, а в глазах вижу свое отражение.

Безысходность и отчаяние.

- Без проблем, - отвечаю, не задумываясь. – Не отвечает на сообщения?

Третий год Кирилл страдает по бывшей балетнице. Лиля сначала долго отшивала его, потом вроде дала согласие встречаться, но в итоге изменила Мавроди со своим бывшим. Еще и забеременела от него.

Это и послужило причиной того, что мой друг свалил за бугор.

- Есть информация, что упырь рукоприкладствует. Проверь, а?!

- Мне несложно, - отзываюсь. – Слушай, может, вернешься?

Кирилл в целом выглядит превосходно, но только не для меня.

Мы дружим со школы, и я отлично знаю этот размытый взгляд.

- От себя не убежишь, Кир. Мне тоже казалось, что станет легче, когда укатил. Люди уезжают за тысячи километров в надежде, что оставят за собой все проблемы. Только вот не получается так.

- Ты чё типа в психотерапию погрузился? – скалит зубы.

- Мне тоже было херово.

- Не сравнивай, блд, - повышает он голос и цедит. – Вика не трахалась направо и налево. Когда ты в аварию попал, она рыдала так, что крысы в нашей с тобой конуре сдохли…

Осекается на полуслове, будто наговорил лишнего. Чертыхается и отворачивается от камеры.