Фонтан - Хэй Дэвид Скотт

— Мне нужен этот заказ.

— Ты вроде сделала пару моделей для «Лаксмиз».

— Сейчас они в основном работают по моделям Хигби.

— Хе.

— Мне нужен этот заказ. Ведь мои работы не выставляются по всей стране.

Молчание,

— Алло!

— Я помню, как делал мебель. Тяжелый труд. Он не вешает трубку.

Молчание.

— Мне нужен этот заказ, Би.

Молчание.

— Пожалуйста.

Молчание.

Про себя: «Господи, какой холодный пластырь». А потом тишина. Ни гудков, ничего.

Тишина, мертвая и зловещая, как черная дыра.

Китайская еда (конец)

Кувалда закуривает косяк с травкой и табаком «Америкэн спирит». Царапина над глазом подсохла, но ноет. Женщина прохлаждается в имзовском{27}шезлонге с банкеткой, который нашла в проулке между домами на северном берегу и, заново обтянув воловьей кожей, подарила Эктору на день рождения. Надо будет купить ему новый вентилятор. Дохлый номер.

Она не может поверить, что все так складывается. Кресло. Клиентка эта. Но, как сказала Кувалда Би, она немного несосредоточенная. И теперь она начинает просто принимать тот факт, что жизнь ее вышла из-под контроля, и худшее, что может сделать Бет, проклятая дура Бет, — это накричать на нее. Ну или иск подать. Но не сегодня, к тому же Кувалда знает, что у нее нечего взять ввиду отсутствия имущества. Ну, не совсем так, думает она, представляя свое святилище, свою настоящую мастерскую, ценные инструменты и станки, которые будут проданы с аукциона за бесценок[24].

Тем не менее у Кувалды есть репутация, которую нужно поддерживать, и в ее омраченном сознании пробивается новое сияние славы, которое, возможно, еще разгорится.

Кувалда вскрывает банку «Ред булл» и выпивает ее. Сладкий лекарственный привкус активизирует ее вкусовые рецепторы. Она смотрит на банку.

Все то уменьшается, то увеличивается. Что случилось с миром?

«Я просто посижу здесь, в объятиях „имза“, — думает она. — Задрав ноги. Попивая „булл“ и покуривая, ред“». Она смотрит на свои модели стульев. На собственные творения, а не на дерьмовую подделку под Хигби.

Это кресло меня доконает.

Кувалда опрокидывает банку и выливает содержимое себе в нос. Она под кайфом, вы понимаете. Стучит пятками по банкетке и наклоняется вперед, отфыркиваясь и кашляя.

Так умирать не годится.

Лунной походкой Кувалда подходит к столу. У нее ноги кенгуру. В буквальном смысле. И, вместо того чтобы подавить это ощущение, она проходит кастинг в мюзикл «Министерство дурацких походок»{28}. Потом откупоривает свою бутылку с логотипом «Гребаное искусство» и отхлебывает воду, избавляясь от соплей и песчинок, царапающих глотку. Делает еще одну затяжку и задерживает дым во рту.

— Кенгуру, — произносит она, и дым струится у нее изо рта. — Кен-гу-ру.

Какое потрясающее слово! Кувалда снова подпрыгивает к «имзу», чуть не касаясь головой прозрачного шестиметрового потолка. У нее урчит в животе, и она вдруг вспоминает: у Эктора в минихолодильнике есть остатки китайской еды.

Коробочка холодного жареного риса с креветками, подходящая последняя трапеза перед ураганом «Бет».

Аллилуйя, мистер Коэн. Воистину, аллилуйя.

Бет стоит, выпятив бедро и скрестив руки, сдвинувшие ее маленькие грудки.

— Вечеринка отложена примерно на неделю, — сообщает она. — Вместо отпуска Джеки придется ехать в командировку. Ненавижу ее командировки. Господи, как здесь темно… Так что к тому времени мне понадобится кресло. — И Бет стучит пальцем по вырванной из журнала странице с фотографией кресла Хигби.

Кувалда зеркалит позу Бет и время от времени задумчиво постукивает по подбородку. Поглощая холодный глутамат натрия.

— Может, мы попросим Биту сделать вам кресло? Держу пари, она справится лучше, чем кто бы то ни было. Вы ведь о ней слышали, да?

— Боже, да, — отвечает Бет. — Я знаю, что она супер, но ее контактов ни у кого нет. Я даже звонила в газету и тому критику.

Она делает паузу и представляет, каково было бы заполучить подделку под Хигби, разработанную Битой, раньше, чем все ее подруги. Жизель точно обделается от зависти.

Кувалда легко прочитывает эти мысли в бегущей строке над головой Бет.

Бегущая строка тает, а Бет, очнувшись, холодно обращается к Кувалде:

— Даю вам последний шанс. — И подчеркивает каждое слово взмахом короткого пальца перед Кувалдиным носом.

Иным стервам здорово доставалось от Кувалды и за меньшее, но сейчас Кувалда лишь таращится на Бет, мысленно отмечая, что на той шмотки нейтральных, мягких, приглушенных цветов, какие носят актрисы в рекламе ковров.

— И не забудьте этикетку Хигби, — говорит Бет, поправляя волосы. — Жизель, эта сучка, будет ее искать.

Кувалда оглядывается в поисках аудитории, на которую явно работает Бет.

— Не буду я подделывать этикетку Хигби, — говорит Кувалда, а сама думает: «Рис просто объедение».

— Что?

— Не буду подделывать этикетку Хигби. — Вместе со словом «подделывать» из ее рта вырываются рисинки и кусочки зеленого лука.

— Послушай, гадина, ты же обналичила чек.

— Кошка драная, — отвечает Кувалда, отправляя в рот еще одну ложку слипшегося жареного риса с креветками.

Бет нюхает воздух. Затем дреды Кувалды.

— Да ты под кайфом!

— И все равно не стоило обзывать меня…

— Я чувствую запах.

— Нет, я…

— Мисс Уокер! Я чувствую по запаху, — говорит Бет, высоко поднимая руки и громко хлопая ими по бедрам, словно звезда местного театрика, снявшаяся в одной местной рекламе ковров. — Неудивительно, что у вас не хватает пальцев. — Бет наклоняется, вторгаясь в личное пространство Кувалды, и хотя следующее слово она употребляет совершенно напрасно, это единственное, что приходит ей на ум, чтобы поставить точку в своем заявлении. — Халтурщица!

Все вокруг замедляется. Как в тот момент, когда тело мамаши с ПМС, жонглирующей мобильным телефоном и одновременно пытающейся раздать оголодавшим, ревущим, проигравшим маленьким футболистам пакеты с гамбургерами, подается вперед, чтобы затормозить перед знаком «Стоп». Кувалда видит все как в замедленной съемке. Даже пухлые губы Бет, намазанные плампером, даже новомодную «искусственную волну», стоящую на столе.

Отчет о состоянии дел: деньги ИХФ придется вернуть. Кувалда могла бы взять эти деньги и сбежать. Но она ненавидит паковать вещи, и у нее нет машины.

Производство ее моделей мебели привело к судебному иску, по которому она даже не может оплатить регистрационную пошлину.

Задаток за кресло она потратила, его остатки ушли на косяк, «Ред булл» и несвежую китайскую еду у нее в руках.

Росс Робардс в городе и снимает специальный выпуск к тридцатилетию своей деятельности. Его крупной производственной компанией управляют бывшие стажеры. Она могла оказаться среди них. Еще в 1983 году.

Джаспер П. Дакворт раскручивает шедевр покойного десятилетнего школьника-вундеркинда. «Фото будет опубликовано позднее!»

Бита, превозносимая почитателями — сопливыми, ироничными, саркастичными главами трастовых фондов, — старуха, претендует на грант Макар-тура[25] [26]. Оригинальные футболки с ручной вышивкой «Бита» стоят сотни долларов и раскупаются как горячие пирожки. МСИ бойко торгует майками, календарями, магнитиками и часами с «Миграцией». Тот самый МСИ, где она подрабатывает внештатным сантехником.

И наконец, все деньги ИХФ она тоже потратила. Все семьдесят пять тысяч[27].