Странница - Шарон Крич

— Что? Где?

— Видите, вон там темная штуковина возвышается? Мы долго вглядывались в «темную штуковину», пока не поняли, что это всего лишь низко висящее облако.

— Эй, на палубе! Вижу! — крикнул Коди спустя полчаса.

— Где?

— Вижу огни — вон там!

— Ты имеешь в виду огни проплывающих яхт?

— Наверное, я ошибся, — согласился Коди.

И вот перед самым рассветом мы увидели темное возвышение над серо-голубыми облаками.

— Эй, на палубе! Вижу землю! — радостно кричал Коди.

Мы ясно различали гору. Земля. Ура, видим землю!

— О, гора, моя прекрасная гора! — распевал Коди. Земля, земля, земля! О, благословенная земля!

О, родная, милая земля!

Мы разбудили остальных и несколько часов плыли вдоль южной оконечности Ирландии. Какое облегчение держать курс вдоль берега, а не идти по компасу в океане! О, милая земля!

Дядя Док был в прекрасной форме. Взобравшись на ограждение, он читал стихи. Он сказал, что это из «Сказания о Старом Мореходе»:

О, счастье! Словно бы во снеМаяк и кирху на холмеЯ вижу; и зовет меняОтчизна милая моя!

Я даже попросила его прочитать стихи снова, чтобы я могла записать их, и он сказал, что кирха — это церковь. Удивительно, но именно с того места, где мы находились, мы видели на берегу и маяк, и церковь.

Мы продекламировали стихотворение все вместе с дядей Доком, и, когда закончили, Коди добавил: «О, Розали!»

— Почему ты это сказал? — удивился дядя Док.

— Не знаю. Просто она подходит к стихам, — ответил Коди.

Мы продвигаемся вдоль юго-западного побережья и уже приближаемся к Кроссхэвену. Дует легкий ветер, солнце сияет вовсю, освещая прибрежные скалы и кудрявую зелень полей Ирландии. Мы проплывали мимо старинных замков и ферм, пасущихся коров и снующих маленьких автомобилей. Мне так хотелось надуть резиновую лодку и причалить к берегу.

Но внизу в каюте разгорелся нешуточный спор между дядей Стю и дядей Мо. Они немало пошумели и покричали друг на друга.

62. Земля

Мы на суше! Мы живы, и мы на земле!

Когда мы впервые увидели землю, настоящую землю с зелеными деревьями и разъезжающими машинами, я думал, что у меня начались галлюцинации.

Но мы не сразу последовали в гавань, потому что между отцом и дядей Стю произошла ужасная, нешуточная ссора. Все началось с того, что дядя Стю спросил, кто будет улаживать вопрос с ремонтом «Странницы». Тогда остальные смогут арендовать машину и поехать к Бомпи, а не ожидать окончания ремонтных работ, прежде чем отправиться в Англию.

В разгар препирательств по этому поводу они вдруг заспорили о том, кто из взрослых останется с яхтой, а потом дядя Стю сказал, что Софи тоже останется, нечего ей ездить к Бомпи! Брайан согласился с ним. Тут вниз спустилась Софи и заявила:

— Я поеду к Бомпи, и нечего спорить.

Что за неприятности.

Мы попытались позвонить маме, но телефон не отвечал. Тогда Софи позвонила своим родителям и тоже не получила ответа. Тогда дядя Стю позвонил жене и услышал автоответчик, поэтому мы оставили сообщение о нашем прибытии. Я не мог поверить, что никого не оказалось дома! Мне казалось, все сидят и ждут у телефона нашего звонка, но дядя Док сказал, что никто точно не знает, когда именно мы достигнем земли. Это могло произойти и три дня назад, и на следующей неделе. Наверное, он прав.

Но как было бы приятно услышать знакомый голос, поздравляющий нас с прибытием!

Софи немного испугалась.

— Куда все подевались? — продолжала она твердить.

Сейчас мы ковыляем по берегу, пытаясь заново научиться ходить по твердой земле, а мой отец отправился нанимать машину для отъезда в Англию, хоть мы так и не решили, кто из нас поедет.

Но зато мы на суше! И мы живы!

63. Взрыв эмоций

Я не собиралась продолжать свой дневник после прибытия на землю, а вот Коди все еще ведет свой «непутёвый» дневник. Говорит, что путешествие еще не закончено.

Вчера после полудня, поставив «Странницу» в док, мы высыпали на сушу, и это было так непривычно. Мы выглядели глупо с нашей походкой вразвалку, словно земля раскачивалась под ногами и мы не могли стоять прямо. Впервые у меня началась морская болезнь, и где же? На суше!

Мы пошли в паб и заказали всевозможные кушанья — большие тарелки с мясом, плавающим в подливке, пышный теплый хлеб, свежие овощи и фрукты. Как непривычно, что не нужно держать тарелку во время еды, а еще удивительнее, что можно одновременно есть и пить.

Мы болтали как ненормальные, говорили со всеми, кто только хотел слушать. В один прекрасный момент я огляделась, и оказалось, что каждый из нас разговаривал с разными людьми, но все мы рассказывали о нашем путешествии.

— Видели бы вы этот шторм!

— Оба гика сломались…

— Волны были высоченные, как горы…

— Сломался радар, все сломалось…

— Думал, пришел нам конец…

— Лицо разбил в кровь…

— Ветер такой, что вам и не снился, просто все ревело вокруг…

— Сломалось…

— Ветром сорвало…

— Ударило…

Это был мощный всплеск эмоций, мы наконец дали выход своим чувствам. Слушатели кивали, внимая нашим рассказам, и вставляли свои замечания.

— Море — дьявольская штука…

— Она такая бедовая…

— А мой дядя утонул в море…

— В девяносто втором году пропало семнадцать лодок…

— Видишь мою ногу? Это протез. Настоящую забрало море…

Шло время, мы все рассказывали и рассказывали о нашем странствии, и мне казалось, что окружающим не было дела до наших приключений. Но как важна была для нас возможность поделиться с людьми пережитыми событиями, а тем — рассказать о своих злоключениях.

В самый разгар общения я вдруг заметила, как странно поглядывает на меня Коди, прислушиваясь к моим словам, словно я несла что-то несусветное. Я попыталась припомнить, что же я только что сказала, но была так увлечена беседой, что не смогла сосредоточиться.

Когда за окнами стемнело, мы чувствовали себя среди собеседников, как среди старых добрых знакомых. Нам посоветовали, где можно остановиться на ночь, и проводили до стоянки «Странницы». Глядя на плачевное состояние «малышки» дяди Дока, люди сочувственно качали головами. Потом наши новые знакомые помогли нам дотащить всю мокрую одежду и пожелали спокойной ночи и добрых снов на их родной ирландской земле.

Мне снились странные сны, в них теснилось множество людей. Там был и друг Дока Джои с острова Блок, и Фрэнк со всей семьей с Грэнд-Мэнана, женщина с собакой, Розали, ирландцы из паба, среди которых то там, то здесь возникали Коди, дядя Док, Стю, Мо и Брайан. И я. Встречались и другие — люди, казавшиеся мне знакомыми, но исчезавшие в толпе прежде, чем я могла их узнать.

64. Новое тело

Совсем темно, но мне не спится. Все вокруг пахнет и выглядит по-другому. Нет качки, не шумят волны, не дует ветер. Мы ночуем в ирландской гостинице на вершине холма, из ее окна я вижу гавань и даже могу различить «Странницу», танцующую на волнах.

Вчера был особенный день. Мне словно дали новое тело, и оно не знало толком, как себя вести. Ходил я неуклюже, задевал предметы и все время хотелось потрогать вещи, ставшие вдруг незнакомыми: пол, подушку, сухие полотенца.

Вечером мы все немного разошлись, говорили так много, словно нам кто-то вернул дар речи. Никогда не слышал, чтобы Софи так много говорила. Поначалу я и сам так разговорился, что никого не слушал. А потом услышал, как Брайан рассказывает:

— Я спал, когда волна обрушилась на нас, и подумал: все, я покойник! Никогда в жизни так не боялся! Чувствовал себя испуганным цыпленком на мясном рынке! — Он стукнул кулаком по столу и схватился за горло. Я удивился тому, что Брайан смог описать ужасное событие почти как смешное.

Потом я услышал, как Софи говорит кому-то:

— Ага, это мои двоюродные братья, — указывая на нас с Брайаном, — и мы задумали это путешествие, еще когда были совсем маленькими…

Я хотел поправить ее, но потом понял, что у нее в голове перепутались наше время и детство отца, дяди Стю и дяди Дока.

— Брайан и не думал, что мы сможем осуществить задуманное, но я всегда в это верила, — продолжала Софи.

Потом она рассказала про волну, как та нависала над яхтой.

— Она была такая черная и огромная, что…

Волна была белая.

65. Кто поедет к Бомпи?

Мы едем на машине к Бомпи: я, Коди, Брайан, дядя Мо, дядя Стю и дядя Док. Это дядя Док нашел человека, который возьмется за ремонт «Странницы», пока мы все вместе съездим к Бомпи. Это решение было принято после жаркого спора. Все стали нервными, надулись и почти не разговаривают друг с другом. Дядя Док сильно разочарован тем, что мы не можем плыть на «Страннице» вокруг побережья Ирландии, потому что ему хотелось заехать к приятелю в один из приморских городков. В конце концов он уговорил остальных дядьев, что заедет туда на машине и пробудет там совсем недолго.