Архангелы и шакалы - Казимир Дзевановский

– Да, – говорит кто-то другой, – Египет стал сегодня прихожей Европы. Вскоре в мире окажется больше ученых-египтологов, чем полицейских в Египте. А это многовато.

– Интересно, как это повлияло на состояние египтологии в самом Египте, – продолжает профессор. – Раньше египтяне вели широкие исследования, а ныне почти забросили их. Их заменяют другие[47]. Впрочем, это характерная черта всей истории Египта. Он никогда никому не приносил жертв.

Затем пани Михаловская начала рассказывать, как она была шокирована, когда вместе с мужем нанесла визит одному выдающемуся, высокообразованному и почитаемому профессору Каирского университета. Прием был великолепен, отличался изяществом и хорошим вкусом. Но за столом собрались одни мужчины. Правда, присутствие польки никого не стесняло, она была принята как нечто естественное. Но жена профессора и жены остальных египтян не были представлены гостям и вообще даже не показывались.

– Я не знала, – рассказывала пани Михаловская, – чувствовать ли себя польщенной, что ко мне относятся как к мужчине, или оскорбленной, что меня не считают женщиной. В конце концов я сама выразила желание навестить хозяйку дома, что было принято с чувством облегчения. Меня провели в комнату, где находились женщины и где не было ни стола, ни даже стульев. Женщины разговаривали стоя, поминутно смеялись и, видимо, считали свое положение вполне нормальным. Снующие по всему дому дети приносили время от времени что-нибудь со стола мужчин: банан, стакан апельсинового сока или конфету... Я вернулась в «мужскую» комнату, благодаря бога, что могу выступать в двойной роли.

Марек Марциняк, самый большой любитель джаза и песен в нашей экспедиции, стал возражать:

– Но это исключение. Это встречается все реже. Египтяне покоряют Европу. Далида, Орланда, Боб Азам! Они становятся все моднее.

Затем завязывается разговор о певцах и фильмах, об Африке и Европе. Уже поздно. Удивляюсь, что никто еще не ложится спать, ведь все, должно быть, устали, а завтра с утра снова предстоит работа. Но никто не спешит отправляться на покой. Так хорошо растянуться в шезлонге и болтать о чем придется.

Наконец кто-то включает транзистор, и я сразу понимаю, почему никто не спешит ложиться. В полночь, а точнее, без пяти минут двенадцать, можно услышать радиопередачу из Варшавы. В это время кончает свои передачи одна из каирских радиостанций, работающая на смежной волне. И тогда, если все пойдет хорошо, раздастся голос варшавского диктора, читающего последние известия. Вот почему все дожидаются этого часа, борясь с одолевающим их сном. Так интересно узнать о событиях на родине! Впрочем, важнее всего не известия; когда происходит какое-либо событие, узнать об этом можно и через другие радиостанции. Но Варшава передает и прогноз погоды. А ведь так странно лежать в шезлонге, рядом с пальмой, среди роящейся кругом мошкары, и слышать, что там заморозки и водителям автомашин следует остерегаться гололеда...

В третьем часу ночи можно увидеть на горизонте Южный Крест. Ведь мы находимся в тропиках. Но никто уже не дожидается этого. Надо вставать рано утром.

Из селения доносится тошнотворный запах тамарисков. Со стороны пустыни слышен лай шакалов. Они подходят порой к самому дому.

В совершенно черном, искрящемся от звезд небе пролетает на большой высоте самолет. Он летит в Хартум, в глубь Африки. Разговор затихает. Один за другим встаем с шезлонгов и исчезаем в палатках.

Так проходит один из будничных дней в Фарасе.

Глава пятая. Воскрешение

Пора теперь вспомнить обо всем, что происходило здесь раньше, то есть до моего приезда в Фарас.

9 января 1960 года президент Египта Насер, стоя на украшенной флагами трибуне, воздвигнутой среди мрачных скал в 10 километрах к югу от Асуана, перед застывшей в немом ожидании толпой высших чиновников, офицеров и простой публики, нажал на кнопку. В этот же момент задрожала земля, над скалами взметнулось ввысь и стало взвиваться к нему облако дыма – единственное облако на безоблачном небе. Воздух порывисто рвануло, раздался сильный гром, а затем протяжный грохот. Но это был не атомный взрыв, как можно было бы судить из нашего описания. Нажав на кнопку, президент взорвал 20 тысяч тонн скальных пород, положив начало строительству канала, по которому устремятся воды Нила, когда на его основном русле будет сооружена Высотная плотина. Это было одновременно и началом строительства плотины.

Через два месяца после взрыва был провозглашен Международный призыв правительств Египта и Судана. Взрыв явился предвестником того, что Нубия скоро будет затоплена. 8 марта 1960 года в кампанию включилась крупнейшая международная организация ЮНЕСКО, одна из задач которой и состоит как раз в том, чтобы сводить до минимума ущерб, причиняемый всякого рода потопами и катаклизмами. ЮНЕСКО обратилась с Международным призывом к правительствам всех стран, к общественным и частным организациям, а также к отдельным людям доброй воли. Вот выдержка из этого обращения:

«Через пять лет средняя часть долины Нила превратится в огромное озеро. Воды его грозят поглотить значительные памятники, одни из самых чудесных на земле. Плотина сделает плодородными огромные пространства пустыни, но за освоение новых земель для сельского хозяйства, за новые источники энергии для будущих заводов надо заплатить дорогую цену.

Правда, когда на карту поставлено благополучие людей, облегчение их страданий, тогда, если это необходимо, гранитные и порфирные изображения должны быть без колебаний принесены в жертву. Но сделать такой выбор, пойти на эту жертву без чувства боли нельзя...»[48]

В этих патетических выражениях крупнейшая организация взывала о помощи, об участии в спасении того, что еще удастся спасти в Нубии – одной из древнейших обитаемых стран мира. Так ЮНЕСКО суждено было стать современным Ноем, а археологии – его ковчегом. Обращение было провозглашено на специальном торжественном заседании в Доме ЮНЕСКО в Париже. Председательствовал на заседании министр культуры Франции Андрэ Мальро. Был создан Международный почетный комитет под председательством шведского короля Густава VI.

Вот как откликнулась ЮНЕСКО на призыв, с которым обратились к ней правительства Египта и Судана. Оба правительства не были в состоянии взять на себя все бремя этой задачи. Оба взывали о помощи, о спасении нубийских памятников старины, а суданское правительство просило дополнительно о проведении широких исследований с целью выяснить ряд проблем, касающихся прошлого Нубии. Таких исследований вскоре нельзя уже будет проводить. Правительства обеих стран объявили единодушно, что половина археологических находок, сделанных каждой экспедицией, будет передана в собственность страны, которая направила своих ученых. Это обстоятельство также подчеркивало исключительность данной ситуации. Правительства не разрешают обычно вывозить памятники старины из своих стран. Стоит напомнить, что одной из причин, побудивших ЮНЕСКО обратиться со своим призывом, был отчет польских археологов о разведочных раскопках в Нубии, проведенных в январе 1958 года. Отчет был представлен министру культуры Объединенной Арабской Республики.

На заседании в Париже огласили послание премьер-министра Судана. Вот что, в частности, он писал:

«Судан – одна из древнейших цивилизованных стран в мире. Это возлагает на него бремя двойной ответственности: во-первых, перед суданским народом – за сохранение свидетельств и памятников его прошлого, во-вторых, перед международной общественностью. История Судана – это частица истории всего человечества. Вот почему Судан несет ответственность перед всем остальным миром за памятники, находящиеся на берегах долины Нила в пределах его территории.

С 1955 года Служба древностей Судана проводила работы в районе, подлежащем затоплению. Раскопки велись в Дибейре, Серре, Фарасе и Семне. Кроме того, были предприняты предварительные изыскания с воздуха и на земле, чтобы определить количество и значение археологических объектов и памятников, которые исчезнут под водами нового водохранилища.

В настоящее время отмечено уже более ста пунктов, представляющих интерес для археологии. Среди них следует назвать четыре храма, большое количество могил и молелен, высеченных в скалах, 14 древних крепостей, построенных четыре тысячи лет назад, 20 христианских церквей, 7 античных городов, множество некрополей, наскальных рисунков и надписей. 47 памятникам из числа этих 100 грозит затопление уже в 1963 году. Служба древностей Судана не может своими силами провести в течение оставшихся трех лет столь обширные работы по сохранению памятников; в связи с этим я обращаюсь ко всему миру с просьбой помочь нам.

Тем, кто нам поможет, мы готовы передать по меньшей мере 50 процентов предметов, которые будут найдены во время раскопок. Поскольку Нубия – страна малоисследованная, эти находки могут представить огромный интерес[49].