Искушение вампира - Рэйвен Харт

– Почему? – спросила Элеонора. – Разве она…

– Оливия тут не причем, – уверил я.

Элеонора неотрывно смотрела мне в глаза, ища отблеск лжи. Бедная! Она и понятия не имела, как легко я мог бы солгать, если б хотел. Но не в этот раз. Сейчас я позволил ей увидеть правду.

– Идем со мной, – сказала она.

Следом за Элеонорой мы вошли в уютную гостиную.

– Подождите здесь. Мне нужно позвонить, – сказала она, а потом перевела взгляд на Оливию. – Кого предпочитаете? Мужчину или женщину?

Оливия облизала губы, которые набухали и теплели прямо на глазах. Она становилась хищником. Ни один человек не сумел бы устоять перед этим влажным, чувственным ртом, даже если бы поцелуй стоил ему жизни. Глядя на Оливию, я размышлял, произвел ли я такой же эффект на Элеонору, когда она впервые предложила мне свою кровь. Оливия протянула свою бледную руку к Элеоноре. Тонкие пальцы скользнули по обнаженной шее, по щеке, словно Оливия намеревалась притянуть Элеонору к себе и поцеловать. Потом она провела мягкой подушечкой большого пальца по ее губам.

– Мне нравятся красивые сучки вроде тебя, – промурлыкала Оливия, раздвигая губы Элеоноры. Я чувствовал, как та дрожит от прикосновений вампирши. Что ж, даже я не остался равнодушным; жажда была так сильна, что мне стало трудно дышать.

– Я понимаю, почему Уильям любит играть здесь, – продолжала Оливия.

Несколько секунд мы – все трое – стояли, словно прикованные к месту. Я не мог отделаться от ощущения чужого прикосновения. С трудом сглотнув слюну, я прокашлялся, борясь с желанием захлопнуть дверь и завалить обеих женщин на ковер. Потом Оливия неохотно отпустила Элеонору.

– Вообще-то мне нравится трахать свою добычу. Так что, пожалуй, пусть будет мужчина.

Элеонора коротко кивнула и исчезла за дверью.

Я считал эту юную вампиршу ребенком? Если так – Оливия доказала мне, что она уже большая девочка, как сказал бы Джек. Интересно, что бы он подумал, если бы увидел ее сейчас?

Вампирша рассмеялась и одарила меня игривым взглядом записной развратницы.

– Должно быть, ты хорошо ее ублажаешь. Она вся твоя. Я не ответил. Оливия подошла и потерлась об меня как кошка.

– Знаешь, я говорила, что не хочу есть, но теперь поняла, что просто умираю от голода. Хорошо бы твоей подружке поторопиться. – Она зазывно улыбнулась, ее рука скользнула вниз, принявшись ласкать меня. Мое тело мгновенно ответило на это прикосновение. – Иначе я возьму дело в собственные руки.

Я вернулся в гараж, раздумывая, как расскажу ребятам про Хью. По крайней мере он не имел родственников, которых следовало бы уведомить. Жена Хью умерла, и у него не было детей. Во всяком случае, он ничего не знал об их существовании.

Пассажирское сиденье «корвета» было забито упаковками пивных банок и пачками чипсов, которые я прихватил в супермаркете. Не то чтобы я планировал поминки, но понимал, что всем нам нужно восстановить силы.

Я зарулил в гараж и застал там всех «обычных». Руфес, Отис и Джерри играли в карты, а Ренье копался в коробке передач. Он, знавший меня лучше всех, немедленно сообразил, что у нас произошла какая-то чертовски серьезная неприятность.

– Что стряслось, босс? Ты нашел Хью? – осторожно спросил Ренье. Джерри и Руфес, которые, я уверен, не были людьми, подняли носы по ветру: их ноздри трепетали. Очевидно, они чуяли запах свежего трупа не хуже меня. Отис обеспокоенно осмотрелся по сторонам.

– Да, нашел. Но кое-кто отыскал его раньше нас. Кто-то очень плохой. Но мы с Уильямом его поймаем…

Я помедлил несколько секунд, чтобы смысл моих слов дошел до их сознания. Хью, старина Хью! Он чистил мелкие автомобильные детали, менял масло и занимался прочей подсобной работой. В мастерской его любили. Может, он и не блистал умом, зато был хорошим человеком и не задавал лишних вопросов – и не потому, что опасался своих странных приятелей. Просто по природе своей Хью был нелюбопытен. Я мог притащить сюда какого-нибудь бандита, нарезать его ломтиками и поджарить на вертеле, и Хью бровью бы не повел. Подобные люди достойны восхищения.

В конце концов я открыл багажник, и парни сгрудились вокруг него, глядя на своего товарища. Теперь глаза Хью были закрыты, и он казался на удивление умиротворенным.

– Как естественно он выглядит… Разве нет? – сказал Отис.

– Нет. С этакой дырой в глотке – не выглядит, – заметил Руфес.

– Ну, просто так люди говорят, – пробормотал Отис. Все помолчали немного. Потом заговорил Джерри:

– Вы ведь будете искать того парня, который убил его. Нужна помощь?

Жилистый и мускулистый, Джерри мог оказаться недурным подспорьем в бою. Отдавая дань уважения Хью, он снял свою бейсболку, и я вновь увидел его уши – более острые, чем положены представителю рода человеческого. Если дела пойдут совсем плохо, Джерри сумеет принести пользу. Но это не его война, и когда мы с Уильямом разыщем убийцу Хью и Элджера, может выясниться, что даже нам не под силу остановить его.

– Спасибо, но мы с Уильямом разберемся сами.

Руфес согнул указательные пальцы и приложил их к углам рта. Его способ говорить «вампир» – слово, которое никогда не произносилось вслух в моем присутствии. Лучше бродить вокруг да около, чем знать правду наверняка.

– Да, – сказал я. – Это наши дела.

Несколько секунд они хранили молчание, осознавая серьезность положения: в городе появился новый и злобный кровопийца. Со временем мне придется им все рассказать, но сейчас следовало позаботиться о Хью. Парни продолжали смотреть на его тело, словно собрались вокруг настоящего гроба в похоронном бюро, а я выгрузил на карточный стол пиво и чипсы. Каждый взял по банке. Я поднял свой «Будвайзер» и провозгласил:

– За Хью!

– За Хью, – откликнулись остальные. Мы вскрыли банки одновременно, и этот звук заменил нам похоронный ружейный салют.

Потом Отис сказал:

– Помните, еще до того, как Хью заколдовали, он однажды надрался и упал в сточную яму для бензина?

– Забудешь, пожалуй, – откликнулся я. – Мне пришлось оплачивать его лечение. Он себе почти все кости переломал. Даже челюсть.

– Это еще не самое худшее, – сказал Ренье. – Ведь потом бедолага несколько месяцев сидел дома в гипсовом корсете и слушал свою старуху. А она только и знала, что пилить его и долдонить, какой он тупица. А Хью даже ответить ей не мог, потому что челюсть тоже была в гипсе. Не мог встать и уйти. Должен был сидеть и слушать.

Руфес кивнул и проговорил:

– Он потом сказал, что едва не свихнулся.

Мы рассмеялись, и это было хорошо. Да, может быть, мы чувствовали себя немного виноватыми, но поступали как должно. Я был рядом со смертными и в плохие времена, и в хорошие. Их чувства были такими искренними, такими настоящими. Временами я забываю, что не такой, как они.