Алая Завеса. Первый лик смерти - Роман Александрович Покровский

Ривальду Скуэйн. Теперь он, по крайней мере, знал, где она работает и что для большей части общества является уважаемым человеком и верным борцом за правосудие и закон.

Попытавшись перевести дух, Юлиан решил пошарить в книгах этой библиотеке.

Ботаника, история, биография, опять биография и опять история. Что может быть скучнее? Ах да, философия. В то же время ни единой книги по психологии.

А вот здесь уже гораздо интереснее. "Первичное обучение чёрной магии", "Духи и демоны. Навыки оккультизма", "Священный Экзорцизм", "Навык леворукого колдовства".

Более чем известно, что тёмное колдовство проходит через левую руку. Юлиану часто казалось, что из-за своей леворукости ему нужно было изучать тёмное колдовство, но потом переставал валять дурака и шёл с ранцем в школу. Быть может, эта книга создана специально для него и её стоит изучить?

А ещё лучше опять перестать валять дурака.

– Ты освободился? – неожиданно услышал голос сзади Юлиан, отчего чуть не обронил книгу.

К несчастью, это был не очередной демон, а кое-что похуже. Ривальда Скуэйн удостоила его личной аудиенции.

Поставив книгу обратно на полку, Юлиан ответил:

– Можно сказать и так. Дух переведу и снова стану писать.

– Не стоит. Идём за мной, у меня для тебя кое-что есть.

Этим кое-чем оказался костюм-тройка, который Юлиан ненавидел каждый раз, когда ему приходилось примерять его у деда. И, прямо-таки выглядеть идиотом.

– Этим костюмом вы заплатили мне за работу? – поинтересовался Юлиан, глядя на себя в зеркало.

– Нет. Костюм стоит гораздо больше, чем ты заработал. Знал бы ты, как мне было стыдно за твой внешний вид, когда ты появился в Департаменте.

– Но я не люблю костюмы, – начал противиться Юлиан. – Тем более эти жилеточки.

Он нарочито сделал лицо, выражающее отвращение.

– Ошибаешься. Тебе непривычно видеть себя в таком обличии, но тебе очень идёт. Мне даже неожиданно.

– Вообще-то я себя часто таким видел. Надеюсь, что мне придётся побыть в нём только на третьем заседании вашего совета.

– Не разбрасывайся такими дорогими подарками, как этот. Завтра к нам придёт в гости семейство Лютнер и я не хочу, чтобы наш официант выглядел как вчера.

– Что? – удивился Юлиан. – Какой ещё официант? Я поднос-то уроню. И какие гости, когда такое происходит?

– Какое такое?

– Агнус Иллиций вернулся. И не просто так.

– Жизнь на этом не кончается. Эти дни я хочу провести на позитиве.

Семейство Лютнер было довольно стандартным и состояло из троих человек – седеющий и начинающий полнеть герр Моритц, всё ещё старающаяся сохранить красоту и молодость при помощи различных уловок и ухищрений фрау Флеерта, а так же вполне себе миловидная дочка примерно возраста Юлиана, имени которой никто не удосужился назвать.

Юлиан на пару с Джо носился туда-обратно, постоянно меняя блюда, многие из которых нерадивые и искушенные гости не удосуживались даже доесть до половины. Признаться, по многому у Юлиана уже давно текли слюнки, но без разрешения Ривальды он не осмеливался попробовать ничего.

– Как всегда, великолепно, Ривальда, – учтиво сказал герр Моритц, аккуратно вытирая свои роскошные усы.

– И ты бы подтянулась к нам в гости, – дополнила миссис Флеерта.

Одна только дочка молчала и явно получала мало удовольствия от сего действа, тоскливо и обреченно ковыряя маленькой ложечкой какой-то десерт.

Всё это Юлиан удивлялся необычайной и не присущей Ривальде вежливости, которая исходила от неё буквально струёй. А что ещё более странно, от неё просто-таки веяло нормальностью. Вот уж чего в этом доме не было никогда и в помине.

Когда гости уже начинали пить чай, к Юлиану на кухню ворвалась та самая дочка Лютнеров.

– Добрый день, – с подозрением обернувшись по сторонам, произнесла она.

– Добрый, – так же подозрительно ответил ей Юлиан. – Тебя прислали сюда за мной?

– Да, я ищу официанта. Но никто меня за ним не присылал.

Юлиан не знал, что ответить на это, поэтому предпочёл просто промолчать.

Девушка была невысокого роста, не идущего ни в какое сравнение со статью Ривальды. Её светло-русые длинные волосы были убраны в хвост, однако это не мешало нескольким длинным прядям всё же свешиваться со лба. Прямо под её голубыми и добрыми глазами красовались несколько веснушек, оставшихся ещё с детства, а на тонких губах блестели следы непринуждённой помады.

На пальцах красовалось множество конец, но большее внимание привлекало пятно от соуса на её чёрном платьице. Как бы Юлиан не старался, он не смог бы напомнить ей об этом.

– Не похож ты на официанта, – продолжила не очень ловко складывающийся разговор она.

– А я и не официант, – с презрением к самому себе ответил Юлиан. – Я в этом доме слуга. Мальчик на побегушках, если угодно.

– Любопытно. А у нас в доме нет слуг. Всё это время я смотрела на тебя, и ты выглядел так, как будто очень хочешь есть. Причём меня съесть. Я вот, – она вытащила руку из-за спины и наконец-то присела на первый попавшийся стул. – Принесла тебе кое-что.

На небольшом блюдце находилось нетронутое совсем кремовое розовое пирожное.

– Не стоит. Миссис Скуэйн не морит меня голодом.

– Я настаиваю, – тоном школьной учительницы произнесла девушка, протянув блюдце Юлиану. После этого она вытащила из-за стола вилку и тоже протянула её Юлиану. Похоже, об этом доме она знала больше, чем Юлиан мог подумать.

Однако оказать столь милой и любезной девушке Юлиан не мог, поэтому с лёгким оттенком стыда принялся буквально пожирать пирожное.

– Пенелопа, – неожиданно произнесла девушка, едва сдерживая смех от зрелища трапезы Юлиана.

– Очень приятно, – едва не поперхнулся десертом новоиспеченный присяжный.

В ответ же он лишь лицезрел молчание Пенелопы.

– Ах, да, – попытался изобразить растерянность её собеседник. – Меня зовут Юлиан.

– Ух ты. Красивое имя. Почти как Пенелопа, – после чего её тон резко переменился на серьёзный. – Знал бы ты, как я устала от этого так называемого обеда. Как я устала слушать их бессмысленные разговоры о пятом и десятом. Они такие надменные. Все. Изображают вежливость. Так охота сбежать на край света и увидеть наконец простых людей. Безо всяких этих штучек и торжественных приёмов.

– Ну, так сбеги, – не мог придумать ничего лучше Юлиан.

– Так я и сбежала, – улыбнулась она. – Сюда, к тебе.

– Если ты говоришь, что я простой, то ошибаешься. Я хоть и слуга тут, но я внук самого сеньора Джампаоло Раньери. Того самого. Знаешь Джампаоло Раньери?

– Кто ж его не знает. Ну конечно. Внук сеньора Раньери работает официантом, – она всё же нашла в себе силы засмеяться. – Неважно. Шути, мне это нравится. Ты кажешься настоящим и живым.

– А я и не шучу, – с лёгким недоумением