Алая Завеса. Первый лик смерти - Роман Александрович Покровский

о свободе без господ… Для него не было ничего проще. Равно как и обрести союзников среди наших. Например Агнуса Иллиция. Наивного идиота, который с радостью передал Молтемберу схемы устройства нашего Парламента, и распорядок смены охраны. Ты же хорошо помнишь, что случилось с нашим Парламентом пятнадцать лет назад? Помнишь, Юлиан?

– Помню, – сказал Юлиан, допив второй бокал. – Он был взорван.

– Надо ли говорить, сколько было жертв? Думаю, что нет. Почему, по-твоему, был взорван именно Парламент? Потому что под Парламентом находились ворота альтернативного ада. Однако ворота не приняли его. Посчитали недостойным. Но попытку завладеть адом он не бросил. Не бросил до тех пор, пока не был побеждён. Да, Юлиан, он был побеждён и его больше нет. Но кто отменил его деяния? Кто отменил последствия войны? Кто вернул к жизни погибших при взрыве Парламента? И кто залатал раны тех, кто смог выжить?

– Разве кто-то смог выжить? – спросил Юлиан.

– Смог. И одна из них сидит перед тобой. Да, мне повезло во время этого кошмара. Так же, как повезло и Люцию Карнигану. Несколько лет после этого кошмара мы не могли спокойно спать. Жизнь была адом похуже того, что находился под Парламентом. И теперь, когда появилась тварь, которая помогла Молтемберу, как думаешь, кому не охота собственноручно прикончить его?

– Даже мне охота.

– А теперь представь моё желание. Моё чувство мести. Но даже в таком состоянии я понимаю, что смерть одного лишь Иллиция не изменит ничего. Пора бы и тебе поучиться такому терпению.

Юлиан слушал и молчал. Третий бокал словно наполнился сам собой. Бутылка уже кончалась, но юноше казалось, что ею ограничиваться миссис Скуэйн не собиралась.

– Алая Завеса была создана специально для того, чтобы вести скрытую войну против истинных притязаний Молтембера. Только они знали правду. Они и Департамент. Даже Сенат Местоболя не знал. Они только финансировали наши оборонительные действия. И так вышло, что в этом ордене благороднейших и достойнейших людей завелась такая крыса, как Агнус Иллиций. Он знал всё. Абсолютно всё и без разбора сливал информацию Молтемберу. Потом, как ты знаешь, Уильям Монроук смог раскусить его, потому что прочитал невидимые письма. Иллиций его за это заманил в ловушку повстанцев. Может, Молтембер его собственноручно убил. Этого мы не узнаем теперь уже никогда. Только вот Монроук был застрахован на случай своей смерти и сохранил записи в своём дневнике, который прятал у своей жены. Мы нашли дневник и всё узнали. Хотели убить Иллиция, но он бежал. Но было плевать. Иллиций пешка, он ничего не стоит без Молтембера. Поэтому весь этот суд – пустая трата времени и фарс. Мы должны использовать зелья правды на Иллиции. Использовать и больше узнать. То, что ты в присяжных, может и даст мне плюсы. Если, конечно, ты будешь голосовать за зелья правды. Я знаю, что слушать тебя никто не станет, но даже в таком случае стой на своём до конца.

– Как вы сказали, слушать меня не станут.

– Будь настойчивее. И не кажись полным идиотом, как ты очень любишь. Я искренне верю, что ты поможешь мне. Ведь я сегодня помогла тебе. Кто знает, что сделал бы Люций, если бы не моё влияние на него.

– Убил бы?

– Не убил бы. Но обязательно чего-нибудь придумал бы. Мало тебе не показалось бы.

Юлиан допил третий бокал вина и на этом твёрдо решил, что сегодня больше не будет. Итак он слишком много за день добился.

– Итак, ты хочешь узнать чего-нибудь ещё?

– По-моему, я и так слишком много знаю.

– И то правда. А теперь, будь добр, оставь меня одну. Иди занимайся своими делами.

6

. Цветочник

"Думаю, что ту самую первую встречу я не забуду никогда. Никогда не забуду того томительного взгляда, который так пристально изучал моё лицо, будто бы оно действительно могло кого-нибудь заинтересовать. Скажу только, что я повёл себя тогда как полнейший идиот, и ещё долгое время был уверен, что упустил всё. Я называл это "проиграл"

Юлиан Мерлин, сентябрь 2010

Юлиан знал, что уже меньше чем через неделю ему предстоит выступить в качестве присяжного по делу Агнуса Иллиция и это одновременно и пугало его, и завораживало. Даже знание неизбежности того, что случится, не давало ему гарантий, что Люций Карниган не провернул какую-то глупую шутку.

Громко вздохнув, Юлиан взял в руку перо и открыл следующее письмо.

"Госпоже М.

От господина Р.

апрель 1993 г.

Без лишней лести спешу сообщить, что встреча с Вами была самым лучшим событием в моей жизни. Вы оказались не только прекрасны внешне. Вы оказались не менее прекрасны внутри. Никогда ещё мне не приходилось видеть в другом человеке частицу своей души. Не приходилось видеть в чужих глазах отражения своих.

Но моему разочарованию не было пределов тогда, когда Вы незаметно исчезли с нашей встречи. Как Вам это удалось? Вы использовали какое-то колдовство для этого или очаровали меня, заставив забыть думать о чём-то ином кроме Вас и уделять внимание мелочам? В любом случае замешано колдовство, ибо иначе Вы бы не смогли пленить моё сердце.

Я не намерен сдаваться и продолжу искать Вас и после этой встречи. На каком бы краю света Вы не оказались, будьте уверены – однажды я приду за Вами и заберу с собой. Я очень надеюсь на то, что вы будете не против.

Я не уверен, дойдёт ли до Вас это письмо, но я сделаю всё для того, чтобы это случилось. В то же время я вынужден сообщить, что и мне придётся на некоторое время отлучиться, ибо меня подстерегают проблемы, от которых мне, увы, не сбежать.

Не верьте надменному обществу – я не причиню Вам зла. Если угодно, я буду любить Вас вечно. Только дайте понять, что Вам это нужно. Тогда я заберу Вас с собой, и мы будем счастливы вместе раз и навсегда.

Я предупреждал, что отлучусь, поэтому Ваш ответ прочитаю не скоро, и, тем более, не скоро отвечу сам. Но я обязательно напишу, поэтому ответьте мне. Ждите, и я вернусь.

Ваш покорный слуга,

Господин Р."

Юлиан отложил перо в сторону и снова вздохнул. Он прочитал очередную бессмыслицу, предназначения которой не знал и не хотел знать.

На этот раз он всё перенёс гораздо легче. По крайней мере, его не штормило, да и в обморок он падать не собирался. Как и не собирался открывать тайный проход к оккультическому кругу.

Он не оставил своих намерений раскусить