Дело Кирсанова - Жерар Вилье

— Чудовище!

Через минуту она пришла в себя и, глядя на него окруженными коричневыми тенями глазами, спросила:

— Что я должна написать ему?

Малко продиктовал ей короткое пылкое послание, которое не должно было оставить у Кирсанова сомнений относительно ее чувств к нему. Закончив писать, она с вызовом протянула ему лист бумаги.

— В скором времени ты, наверное, попросишь меня снова сойтись с ним?

Малко почел за благо промолчать: полностью такая возможность не исключалась. Теперь, когда он нащупал тайную слабость Исабель дель Рио, их связывали узы извращенного наслаждения, которые могли завести весьма далеко.

Джеймс Барри остановил свой черный «Линкольн Марк VII» у ворот ГИУО. К нему немедленно подошел солдат охраны.

— Мне назначена встреча с генералом Диасом, — объяснил американец.

Ему позволили поставить машину в небольшом дворе, уставленном автомобилями. Вестовой повел его в здание старинной постройки, где нашли приют службы испанской контрразведки. В вестибюле стояла несносная жара. Барри сел и начал ждать, храня на гладком младенческом лице еще более бесстрастное, чем обычно, выражение.

Напряжение неуклонно нарастало с утра. Сначала его вызвал посол Соединенных Штатов Америки и устроил нагоняй за то, что тот не поставил его в известность о деле Кирсанова. Барри оправдывался ссылкой на профессиональную тайну. Помилуйте, что выйдет хорошего, если посвящать дипломатов в секретные операции? Посол же, выступая от имени Государственного департамента, с предельной ясностью изложил свой взгляд. Сколь бы важным ни представлялся переход к ним русского, нельзя было ни в коем случае допустить резкого ухудшения отношений с Испанией.

Размышления американца прервало появление вестового. Улыбающийся генерал Диас встретил Джеймса Барри на пороге своего кабинета. Но, как только они остались вдвоем, улыбка исчезла с лица генерала. Ни тот, ни другой не питали друг к другу особой приязни, довольствуясь ежемесячными встречами, во время которых ничего существенно важного не сообщалось. Хотя представляемые ими государства и связывали союзнические обязательства в составе НАТО, особого доверия друг к другу они не питали. Их отношения отнюдь не стали лучше после выдворения из Испании «водопроводчиков» из Управления государственной безопасности.

— Посол Советского Союза обратился ко мне с делом большой важности, — начал генерал Диас. — Он обвиняет вас в насильственном удержании гражданина Советского Союза...

Улыбаясь с видом человека, покорившегося судьбе, Джеймс Барри открыл свой дипломат, извлек картонную коробку и положил ее на стол перед испанским коллегой.

— Это наглая ложь! — холодно ответил он. — Упомянутый вами советский гражданин попросил политического убежища в Соединенных Штатах Америки. Как вам известно, он является агентом КГБ и вчера его соотечественники пытались остановить его с помощью наркотика, который ему собирались впрыснуть вот этим шприцем. Можете убедиться в том, что он советского производства: В шприце находится раствор сильнодействующего снотворного, также изготовленного в Советском Союзе. Ваши специалисты вам это подтвердят...

Генерал Диас взял шприц и спрятал его. Он, разумеется, не поверил ни единому слову из того, что ему говорил Сергей Волков. Но ведь нужно время от времени доставлять себе удовольствие! Уж очень соблазнительно было посадить в калошу ЦРУ... Тем более что отрывистая манера американца говорить всегда вызывала в нем сильнейшее раздражение...

— Давайте пока оставим это, — великодушно предложил генерал. — Что мы, в сущности, имеем? Исчез Григорий Кирсанов. Известно ли вам, где он находится?

Джеймс Барри готовился к встрече и тоже получил инструкции.

— Да, известно.

— Где же?

— Пока не могу сказать, ради его же безопасности. Мы взяли его под свою защиту.

Генерал Диас быстро провел языком по толстым губам.

— Уж не намекаете ли вы, сеньор Барри, что я могу выдать этого человека КГБ?

Джеймс Барри бросил на него ледяной взгляд.

— Генерал! И вы, и я исполняем приказы. Пока мне неизвестна позиция вашего правительства в этом деле.

Зато мне известно, что КГБ ни перед чем не остановится, лишь бы завладеть Григорием Кирсановым, переправить его в СССР и там казнить. Мне не хотелось бы, чтобы вы стали по существу пособниками русских. Ведь он сам решил уйти от них.

Генерал Диас понял, что ступил на зыбкую почву.

— Меня весьма огорчает, — отвечал он уже с меньшим жаром, — что в этом... исчезновении замешана испанская гражданка.

— Это уже относится к личной жизни Григория Кирсанова, — сухо перебил Джеймс Барри. — Во всяком случае, упомянутая вами особа никак не причастна к занимающему нас делу.

— Как не причастен и некий господин Линге, проживающий в гостинице «Риц»? — с ехидным простодушием вставил испанец.

— Причастен лишь в качестве переводчика, — с величайшей серьезностью парировал Джеймс Барри. — Он говорит по-русски и известен как специалист по Восточной Европе.

Наступило молчание, нарушаемое лишь уличным шумом. Джеймс Барри старался понять, куда гнет генерал, потом решил перейти в наступление:

— Испания — страна демократическая. Люди имеют право свободно выезжать и перемещаться в ее границах по собственному желанию до тех пор, пока не совершили нечего противоправного. Но, насколько мне известно, Григорий Кирсанов не совершал никаких преступлений, — присовокупил он, несколько увлекшись.

«Черт!» — внутренне выбранил он себя. Генерал Диас уточнил голосом, в котором чувствовалось много недосказанного:

— Я бы не поручился, но не в этом суть. В то же время мне было бы весьма любопытно побеседовать с Григорием Кирсановым. Ему, надо думать, есть что сообщить нам о своих шпионских связях в нашей стране...

— Разумеется, мы передадим вам всю информацию, которую от него получим, — солидно изрек Джеймс Барри, — в соответствии с нашими союзническими соглашениями в рамках НАТО.

— Я предпочел бы личную встречу.

— Если майор Кирсанов согласится, я не вижу к тому никаких препятствий, — невозмутимо ответил Джеймс Барри.

Снова наступило молчание. Генерал Диас вновь облизал мясистые губы. Он любил играть в кошки-мышки, но к сожалению, ему предстояло важное совещание и эту забаву скоро придется прекратить.

— Благодаря вашему сотрудничеству я теперь лучше понимаю это дело. Хотел выразить пожелание, чтобы оно разрешилось и к вашей, и к нашей выгоде.

— Благодарю, — перевел дух Барри.

— Есть, правда, одна пустячная формальность, которую совершенно необходимо соблюсти, — со вкусом продолжал генерал Диас.

Сердце Джеймса Барри екнуло. Вот оно!

— Какая именно?

— Правительство просило меня удостовериться в том, что майор Кирсанов покидает страну совершенно добровольно.

— Да, конечно...

— Конечно, — согласился генерал. — Сложность, однако, состоит в том, что представители Советского Союза, до сей поры избегавшие какой-либо огласки, готовятся взбудоражить общественность, публично обвинив нас в том, что мы, якобы, содействовали ЦРУ в похищении русского...

Видя, что его собеседник с трудом сдерживается, генерал успокоил его притворно-кротким движением руки.

— Дабы пресечь всякого рода слухи, мы решили, что Григорий Кирсанов объяснит свой поступок на пресс-конференции, куда будут, кстати, приглашены и представители советской стороны.

— Но... — начал было Джеймс Барри.

— Только после этого ему будет предоставлена возможность покинуть Испанию и отправиться, куда ему заблагорассудится, — продолжал генерал. — Я решил, что эту пустячную формальность, которую — я в этом уверен — вы сочтете разумной, мы выполним в ближайший понедельник.

Удар был столь ошеломляющим, что Джеймс Барри онемел.

Катастрофа! Именно то, чего он больше всего боялся. Он уже не владел ситуацией. Так называемая пресс-конференция могла быть только западней, устроенной КГБ, чтобы избавиться от Кирсанова.

Глава 11

Джеймс Барри пытался скрыть клокотавшую в нем ярость, но студенистые его подбородки тряслись, а голубые глаза стали ярко-синими. Дрожащим от гнева голосом он бросил генералу Диасу:

— Вы позволили себе неслыханное вмешательство в дела дружественной и союзной вам державы. Ведь это господам из Советского Союза пришло в голову устроить пресс-конференцию?

Генерал Диас развел руками в знак бессилия:

— Нет, но пресс-атташе из их посольства пригласил журналистов главных мадридских газет, чтобы сообщить им о похищении. Завтра это появится во всех газетах.

Хотя Барри и к этому готовился, удар оказался чувствительным.

— Советские воспользуются этой встречей, чтобы нажать на Кирсанова, а может быть, и уничтожить его физически, — сказал он. — Вам известны их приемы, они ни перед чем не остановятся.