Дело Кирсанова - Жерар Вилье

— Понимаю, но берегитесь, с Кирсановым не так легко сладить. Если возникнут сложности с Исабель дель Рио...

Джеймс Барри усмехнулся цинично и уверенно.

— Можете не волноваться. Дело Ларисы Петровой охладит его пыл!

— Как с его охраной?

— Пока эти два морских пехотинца. Сегодня утром я просил Вашингтон прислать мне двух «сиделок». Вероятно, это будут ваши друзья Крис Джонс и Милтон Брабек. Полагаю, они вылетели уже сегодня и будут здесь завтра утром.

— Что потом?

— Как только мы выясним личность «Дон-Кихота» и получим добро из Лэнгли, переправим Кирсанова. Если испанцы начнут задавать мне вопросы, я откажусь сообщить им, где он находится.

— Агенты КГБ разобьются в лепешку, чтобы разыскать его... — заметил Малко.

Они возвратились в гостиную. Кирсанов протянул Малко письмо.

— Кстати, — полюбопытствовал он, — откуда вы знаете Исабель?

— Через ее мужа. Мы с ним старые друзья. Забавное совпадение, вы не находите?

По лицу русского было видно, что он не находил в этом ничего особенно забавного. Однако он промолчал. Малки положил письмо в карман и пошел к гаражу. Один из морских пехотинцев отворил перед ним двери. Джеймс Барри догнал Малко.

— Вот номер нашего телефона. Звоните только с улицы. Чем меньше людей будет знать, тем лучше. В ближайшие двое суток мы будем усиленно «раскручивать» Кирсанова.

Зеленый «сеат» с двумя пассажирами стоял у дома номер 185 по улице Принсипе де Вергара. Малко съехал в подземный гараж. Исабель дель Рио встретила его в шелковом халате, накрашенная и улыбающаяся. Квартиру наполняли поразительно чистые звуки лазерного диска фирмы «Акай».

— Ну что, избавился от шпиона? — спросила она без печали, но и без радости.

— У меня письмо к тебе от него. Прочти, а потом дай взглянуть и мне.

Исабель распечатала письмо, быстро пробежала его глазами и протянула Малко.

Послание начиналось со слов «люблю тебя до безумия», затем следовало несколько ничего не значащих фраз, а далее начинались сердечные страдания, достойные девицы из благородного пансиона. Вторая часть письма изобиловала пылкими, навязчиво повторявшимися непристойностями...

— Трогательная повесть любви! — заключил Малко.

— Он совершенно спятил! — кипела Исабель.

— Постарайся быть с ним поласковее еще несколько дней, — попросил он.

Зеленые глаза налились вдруг чернотой.

— Поласковее? — возмутилась она. — Да я слышать больше о нем не хочу! Пусть только попадется мне, я ему глаза выцарапаю, из-за него у меня будут неприятности с мужем!

— Послушай! — старался образумить ее Малко. — Постарайся держать себя в руках. Пусть думает, что...

— Ничего такого не будет, — сухо оборвала его Исабель. — Не желаю участвовать в ваших махинациях. Довольно играть мною! Так что верни-ка мне ключи от машины и ступай к своему русскому приятелю. Можете поговорить обо мне, — вот вам прекрасное занятие. Могу тебе поклясться, что следующий мой любовник не будет шпионом! А теперь убирайся! Разбирайтесь без меня.

Глава 10

Малко с веселым любопытством посмотрел на Исабель, — он ждал этого взрыва негодования, в сущности, справедливого, и невозмутимо протянул ей ключи от «ягуара». Взяв их, она плотнее запахнула халат и, все еще кипя от гнева, бросила ему:

— Ты принимал меня за дуру, умелую в любовных делах. Как видишь, я еще умею и постоять за себя!

Без единого слова Малко подошел и обнял се. Она отстранилась.

— Прочь! Исчезни!

— Прежде чем уйти, мне хотелось бы сделать одну вещь.

— Какую же?

— Еще раз взять тебя.

— Наглец!

Малко одним движением подхватил ее, поднял и понес в спальню, где их ждала огромная кровать от Ромео, застеленная муаровым покрывалом цвета сомон. Не обращая внимания на ее вопли и брыкания, он бросил Исабель на кровать и сдернул с нее пеньюар.

— Оставь меня! — голосила Исабель. — Я вызову полицию!

— Это ты сделаешь, когда тебя придут пытать кагэбэшники, — спокойно посоветовал Малко, придавливая ей левой рукой оба запястья сразу.

Она встрепенулась.

— Неужели ты не защитишь меня?

— Но ведь ты не желаешь меня видеть, — заметил Малко.

Она продолжала отбиваться, но уже не с таким ожесточением, как прежде. Когда же он слился с ней, она совсем перестала крутиться. Какое-то время она лежала в его объятиях, точно оцепеневшая, потом тело ее стало податливо. Когда же он отпустил, наконец, ее руки, она обхватила его голову и принялась целовать, вновь преисполнившись томной нежности.

— Ты — чудовище! — со вздохом промолвила Исабель. — Я всегда хочу тебя. Мое единственное желание — это избежать осложнений и все время любить тебя.

— Это легко устроить, если ты согласишься помогать мне еще некоторое время, — отозвался Малко. — Нужно поддерживать в Кирсанове убеждение, что ты все так же без памяти влюблена в него, что улетишь с ним в Соединенные Штаты. Если этого не сделать, может произойти катастрофа...

— Но это ужасно! Ты ведь знаешь, что все это неправда!

Малко предпочел промолчать. Ремесло самурая на службе ЦРУ имело свои неприятные стороны.

— Ну так и быть! — сдалась Исабель. — Но я хочу, чтобы сегодня вечером ты повел меня смотреть фламенко, а потом мы пойдем танцевать. Клянусь тебе, что буду благоразумна...

Прелестная распутница намеревалась воспользоваться обстоятельствами, чтобы заставить его плясать под свою дудку. Но у него не оставалось выбора.

Посол Советского Союза Сергей Волков тяжеловесно-торжественно вступил в кабинет генерала Висенте Диаса. Посольский «ЗИЛ» с красным флажком на правом крыле ждал в садике дома № 15 по Пасео де ла Кастельяна, небольшого здания охристого цвета с плоской крышей, на четырех этажах которого разместились основные службы ГИУО.

Редко случалось, чтобы иностранный дипломат входил в решетчатые ворота, круглосуточно охранявшиеся солдатами подразделения особых операций, образующего военную мощь ГИУО. Лишь благодаря личному ходатайству министра иностранных дел Испании Сергею Волкову было позволено встретиться с генералом Диасом. Разумеется, послу была известна подлинная сущность обязанностей высшего военного чина Испании, но генерал принимал его в качестве высокопоставленной особы министерства внутренних дел. Довольно рыхлая структура служб безопасности Испании допускала столь незначительное отступление от устава.

Генерал пригласил посетителя сесть и плотно затворил двери. После удушливой жары на городских улицах особенно приятно было ощутить свежесть кабинета. Кондиционерами был оснащен лишь третий этаж здания ГИУО. Очень смуглый, почти квадратный мужчина с топорным лицом и широченным ртом, генерал Висенте Диас мало походил на Аполлона, но считался прекрасным профессионалом.

В дополнение ко всему его непримиримая враждебность к США, единственной причиной которой явились уколы самолюбия, уравновешивалась в нем неодолимым недоверием к Советскому Союзу — бывшему союзнику испанских республиканцев.

— Господин посол, министр иностранных дел уведомил меня, что вы озабочены одним щекотливым делом. Чем я могу быть вам полезен?

Негнущийся, точно аршин, Сергей Волков внушительно начал:

— Сегодня произошло чрезвычайное событие. Находящийся по делам службы в Мадриде и исполняющий обязанности начальника отделения агентства печати «Новости» советский гражданин Григорий Иванович Кирсанов был одурманен наркотиком и похищен агентами ЦРУ.

— Что вы говорите! — воскликнул совершенно пораженный генерал.

В министерстве иностранных дел действительно было известно об исчезновении гражданина Советского Союза, но такое!.. Недоверие сразу зашевелилось в нем. Во-первых, ему было доподлинно известно, что Кирсанов являлся офицером КГБ. Во-вторых, он знал Джеймса Барри, главу разведслужб ЦРУ, знал как человека слишком осторожного, чтобы прибегать к разбойничьим методам.

— Вы уверены в основательности ваших обвинений? — спросил Диас.

— Безусловно, — последовал ответ. — К сему добавлю, что соучастницей похищения стала испанская гражданка.

У генерала Диаса невольно вырвался возглас удивления. Он незаметно включил магнитофон, а сам для отвода глаз принялся делать пометки на листе бумаги. Ровным голосом советский дипломат представил свою версию событий, умолчав о попытке коллег Кирсанова впрыснуть ему наркотическое вещество и о ранении офицера ГРУ.

— Мы имеем все основания предполагать, что американцы попытаются вывезти нашего соотечественника из Испании, — заключил посол. — Посему я обращаюсь к вам с официальной просьбой сделать все от вас зависящее, чтобы предотвратить готовящееся похищение. Само собой разумеется, что я заручился поддержкой вашего министерства иностранных дел.

— Разумеется, — поддакнул генерал Диас.